Гибель вольтижера

– Я так надеялся, что к утру все пройдет, – простонал Никита, когда я заглянула позвать его к завтраку. – Хорошо хоть суббота сегодня, может, очухаюсь к понедельнику… Сашка, держись подальше от меня! Не хочу, чтобы ты разболелась.

Он всегда думает больше обо мне, чем о себе. Поэтому запретил и билеты в цирк сдать, хотя знал, что одна я ни за что не поеду. Подозреваю, что именно так и проявляется любовь… Хотя что мне известно об этом?

Слабеющим голосом умирающего, с посиневших уст которого срывается последнее желание, Никита воззвал к Логову, не желавшему даже переступать порог его заразной комнаты:

– Артур, пожалуйста… Свозите Сашу… Она сто лет в цирке не была.

Смеющийся взгляд Артура скользнул по моему лицу:

– Это правда? Крошечка, ты хочешь посмотреть на клоунов?

– Да, папочка, – подыгрывая, пролепетала я. – Очень хочу! Они такие… миленькие…

Логов закатил глаза:

– Папочка! Еще не хватало… Ивашин, ты точно температуришь или пытаешься откосить от цирка?

Иногда Артур обращался к Никите по фамилии, все же он был его начальником, но это не вносило никакой напряженности в их отношения. В стенах нашего большого дома они чувствовали себя одной семьей, я в этом не сомневалась.

– Я умираю, – прохрипел Никита и слабо махнул рукой. – Ступайте…

Вздохнув, Артур покосился на меня:

– Воля умирающего…

– Да он бредит!

– Я еще здесь… Я все слышу. И частично даже понимаю…

Ему и вправду было плохо: светлые волосы, обычно радостно пушившиеся, сейчас прилипли ко лбу, а губы, которые мне так нравилось целовать, покрылись темной коркой. Даже стеклянный глаз его выглядел более живым, чем настоящий… Какой сволочью нужно быть, чтобы оставить человека в таком состоянии?!

Только у него еще хватило сил упрямиться:

– Я сейчас все равно вырублюсь. И буду дрыхнуть до завтра – это точно. Смысл еще и вам обоим дома торчать?

– В этом есть логика, – согласился Логов.

У меня возникло ощущение, что это ему уже захотелось в цирк – полюбоваться змееподобными женщинами и тиграми, которые слушаются человека. Артур и сам работал с хищниками… И если не укрощал их, то, по крайней мере, ловил.

Изо всех сил цепляясь за слабеющее с каждой минутой чувство долга, я зыркнула на него, но наш следователь умел вовремя ловко нацепить маску невозмутимости. Против этих двоих мне было не устоять…

В машине я не стала читать новые стихи, даже в голову не пришло. Хотя в «Ауди» Артура всегда тихо и можно разговаривать не повышая голоса. Может, если б мы с Никиткой прижались друг к другу на заднем сиденье, я и нашептала бы ему строки о прощании с летом… Но сейчас я села впереди рядом с Логовым, совсем как раньше, когда его помощник еще ничего не значил для меня.

Артур ни разу не выказал своего отношения к тому, что мы с Никитой стали больше, чем просто друзьями. Может, считал себя не вправе? Все же он действительно не был мне отцом, хоть и любил мою маму. Если б ее не убили, они наверняка поженились бы, и тогда он формально стал бы моим отчимом… Но мне больше нравилось считать себя его другом и напарником.

Хотя, когда мы подходили к цирку через сквер, едва тронутый светом осени, у меня и вправду возникло такое чувство, будто мы слегка заблудились во времени, мне снова пять лет, и это папа ведет меня на представление, которое обещает быть волшебным… Артур давно стал мне родным человеком, хоть и совсем иначе, чем Никита. Но ведь он уже прочел все, написанное мной, поэтому я и заговорила стихами.

А когда замолчала, Артур неожиданно произнес:

– Еще раз.

И я вдруг поняла: слушая меня, он думал совсем не о лете, а о моей маме: «Ты уходишь… Но мы же увидимся, верно?» У меня сразу свело горло, какое там читать вслух!

– Эти стихи у меня в сообщениях, – выдавила я. – Давай я тебе перешлю?

– Спасибо, – отозвался он тихо, без показного восторга, который только испортил бы все. – Они мне нужны.

Зачем – я не стала уточнять. Это ведь необъяснимо, почему некоторые вещи просто необходимо иметь при себе… Я таскала в кармане полосатый камешек, гладкий, но причудливой угловатой формы, который мне так нравилось вертеть в пальцах, что я перекладывала его из одной одежды в другую. Этот камень я привезла с моря, куда мы с Логовым съездили прошлым летом и где развеяли мамин прах. Может, частичка прилипла к рыжеватой поверхности? Иначе почему меня успокаивало прикосновение к этому твердому малышу? Его тепло в ладони отзывалось ощущением жизни.

Точно так же мне становилось спокойней, если Артур Логов находился рядом…

– Хотя насчет того, что тебе до боли знаком срок в девять месяцев, ты загнула, конечно! – неожиданно ухмыльнулся он.

– Игру воображения никто не отменял, – парировала я.

Артур остановился:

– Надеюсь, ты не собираешься рожать прямо сейчас?

– От кого? – изумилась я.

И тут же поняла, как предательски это прозвучало по отношению к Никите. У меня даже губы свело… Не мог Артур не уловить этого, только он и бровью не повел. Он вообще старался не лезть в наши дела, и когда мы яростно разругались из-за того, что Никита забыл забрать в пункте выдачи книгу, которую я заказала, Логов молча вышел из дома, сел в машину и уехал. Вернулся с книгой, которую я ждала…

– Все?

Это прозвучало не раздраженно, лишь чуточку устало, точно Артуру приходилось возиться с неразумными детьми. Может, мы и казались ему такими?

Но когда он читал или слушал то, что я пишу, то воспринимал меня всерьез. Как взрослого человека, умеющего нечто неподвластное ему. Поэтому сейчас мне было так хорошо просто идти с ним рядом, слушать, как шуршат первые опавшие листья, нашептывая, что все будет хорошо. Их сладкая ложь была из разряда обещаний, которые приятно слушать, даже точно зная: они не сбываются.

Не с работой следователя…

* * *

После свежести осеннего дня воздух в цирке показался ему спертым, густым от звериных запахов. В детстве Артур дождаться не мог следующего представления (которые случались раз в год, не чаще), чтобы, замирая от восторга и страха, следить за дрессированными тиграми, медведями, львами. А сейчас ему нисколько не хотелось видеть, как ломает человек даже тех, кто объективно сильнее его. И почему-то боязно было спросить: восхищают ли Сашку парни с хлыстами в руках? Да и необходимости не было – сегодня ему предстоит все увидеть своими глазами.

«Я пришел посмотреть на артистов или проследить за ней?» – он удержал усмешку, потому что в этот момент Саша спросила:

– Когда ты в последний раз был в цирке?

Они уже уселись на свои места в пятом ряду – как раз напротив выхода артистов на манеж. Ивашин не поскупился на билеты, молодец. Жаль, что разболелся… Логов с гораздо большим удовольствием остался бы дома со своими собаками, которых никто не заставляет ходить на задних лапках. Хотя вывести Сашку в свет тоже было неплохо.