Гибридная война

Но и от боли я теперь скрючился в позе эмбриона. Едва я, сцепив зубы, поднялся на четвереньки, как тот же самый стрелок появился из-за машины. Рванув вперед, и вкладывая весь вес, врезался в него правым плечом, до крови закусив губу от новой вспышки боли. Сразу его сбить с ног не получилось, пришлось низко присесть и крутнуться вокруг своей оси, проводя подсечку. Как только тушка противника рухнула на пол, сразу же выровнявшись, прыжком отскочил назад, и нащупав рукой автомат, направив его дуло в грудь противника, вжал спусковой крючок и давил его до тех пор, пока импульсные выстрелы не начали выбивать кровавые фонтаны из груди бойца.

Оглядевшись и не обнаружив прямой угрозы, двинулся в сторону Алены, попутно добив троих оглушенных охранников, которые за время скоротечного боя так и не успели прийти в сознание. У крайнего даже задержался, где, забросив свой автомат за спину, поднял с трупа более мощную лазерную полуавтоматическую винтовку и, естественно, подобрал весь боезапас, который удалось снять. Ну а что я, дурак что ли, разбрасываться хорошим оружием в столь тяжелых условиях?

Снова найдя взглядом Алену, просигналил ей, что нужно двигаться параллельными курсами и провести контроль тем, кто выжил после взрыва. Справились мы за пару минут и встретились уже возле дверей лифта.

– Как ты?

– Нормально… - сквозь стиснутые зубы выдавил из себя. Уже немного успокоившееся плечо снова болело как проклятое, не давая сконцентрироваться ни на чем, кроме этой адской боли. – Сейчас в лифте уколюсь, подвижность руки хоть и не вернется, но хоть обезболивание полное будет.

– Вова, ты понимаешь, что в таком твоем состоянии от тебя польза наверху стремится к нулю? Да и у меня всего четверть запаса осталась. Мы просто не вытянем…

– У нас выбора нет, мы это сделаем, даже если окончательно умрем при этом.

– Но…

– Это не обсуждается! – резко оборвал я ее, но потом более мягко добавил: – Ален, все наши внуки и правнуки уже в Альфариме, Андрей постарался. Под его личным контролем они подключились, он их собрал вместе и спрятал в максимально надежном месте. Так что тут на кону стоит не только эфемерное добро для всех и каждого, но и наша личная, так сказать, «шкурная» заинтересованность. Или ты предлагаешь прогнуться под местных убожеств, именуемых властью?

– Нет, я предлагаю отступить и подготовиться лучше.

– Второго шанса может и не быть, ситуация практически уникальная - почти все или, может, даже все гвардейцы на нижних уровнях вырезают наших ребят просто тысячами. Либо мы прорвемся сейчас, либо падаем на спину лапками к верху, с большой табличкой над головой «Можете иметь нас, куда хотите!»

– Ладно, пошли, самоубийца, а то стыдно будет, если твои подопечные прорвутся наверх раньше нас.

Глава двадцать восемь: Неожиданный поступок

Приготовившись к бурному сопротивлению и встрече нас во всеоружии, я как-то опешил, когда открылись двери лифта, а перед нами предстали не готовые к обороне противники, а улыбающийся во все зубы Редут в окружении валяющихся тел, не подающих признаков жизни. Опустив автомат, я с облегчением выдохнул, теперь осталась самая малость - добраться до входа, ведущего к Серверу.

– Редут, чертяка! Не ожидал увидеть тебя тут. Как ты вообще умудрился в одиночку прорваться?

– Да как обычно, где ползком, а где на четвереньках. Пробирался мимо этого поста, слышу, им доклад идет, что кто-то прорвался к этому лифту и поднимается сюда. Вот и решил посмотреть, кто из наших в кабинке едет, а тут вы двое, оказывается.

– Ну и отлично! – Вышел я из лифта и перетянул автомат за спину в походное положение. Я хотел было проверить ближайший труп, на предмет чего-то полезного, но меня остановил Редут.

– Да не напрягайся, я всем контроль сделал, так что как минимум пять минут у нас есть.

Дальнейшие события понеслись вскачь. Уже нагнувшись над трупом и повернув голову на голос Редута, я пропустил когда «труп» зашевелился и ухватил меня за руку. Тело среагировало на автомате - потянуть на себя и всем телом податься вперед, врезая колено в шлем противника и делая сразу же кувырок через него.

Крик Алены режет по ушам, а я лишь успеваю мазнуть взглядом в ее направлении и заметить, что ее заламывают четыре бывших трупа, а пятый уже застегивает на шее подавитель псионики. Но она в последнем рывке успевает воткнуть нож встык шлема и горжета, отправляя одного из них на репликацию.

– Живьем брать! – долетает крик Редута. – Ему нельзя дать уйти на репликацию!

Эти слова - как воткнутый в сердце ржавый нож. Пытаюсь вскинуть автомат и отправить на тот свет хотя бы предателя, но сзади наваливается туша в броне, заблокировав мне оружие. Оставляю попытки вытащить один из автоматов из-за спины, хватаюсь за рукоять пистолета и делаю выстрел вслепую назад, выгнув в неудобном положении руку. Но этот гад крепко уцепился и потащил меня за собой.

Выбора нет, разжимаю руку, давая пистолету свободно упасть, и тянусь к гранате, чтобы подорваться к чертям собачим. Ничего, выйду с репликатора, устрою им партизанщину имени меня любимого! Все равно буду на тот момент уже вне закона. Но мне не дают дотянуться до гранаты еще несколько крупных ребят, вцепившихся мне в руки и начавших их заламывать.

Сухой щелчок силовых наручников за спиной дает ясно понять, что я на этот раз проиграл. Повтор щелчка уже на ногах лишает меня и парочки вариантов на побег. А вот несколько витков накинутых силовых пут показывают всю серьезность отношения ко мне. Может, язык откусить? Нет, не получится, шлем мешает, могу только самый кончик высунуть, а эти гады, я уверен, следят за моей полосой здоровья и, если что, не дадут сдохнуть.

А Редут, гаденыш, стоит и наблюдает за всем этим. Продался, скотина, с потрохами. Вот тебе и слив бойцов, и своевременная реакция на наши некоторые действия, плюс указание точного местоположения нескольких координационных баз. Все, падла, слил, что знал, а ведь я ему доверял, дал под командование разведывательную бригаду.

Меня связанного и в наручниках сначала подняли, а потом поставили на колени перед Редутом, рядом с Аленой, которую успели чуть раньше упаковать. На ней тоже были наручники и силовые путы, но кроме этого на шее сверкал еще и подавитель псионики. Точно такой же в свое время я снял с Элли, так что я его без труда узнал.

Попытался отправить письмо, но, как пленнику, почта мне теперь недоступна, остался только радиоэфир. Черт, и здесь не повезло - моей рации хватает всего на пятнадцать километров. А в этой зоне никого из наших, кроме самого Редута, просто нет. Да и выключил он рацию, чтобы не отвлекаться. Эх… Стоило мне только расслабиться и потерять бдительность, как тут такая подстава.

– Чем тебя купили? – Подняв голову я посмотрел на Редута.

– А меня не купили, я сам предложил свою помощь, чтобы тебя за яйца взять!