Гид по Лысой Горе

– Именно так. И знать, неспроста. Нечистое это место, проклятое. До сих пор ведь на дне лежит, окаянный!

– Как до сих пор? – воскликнула Майя.

– А так. Привязали ему камень на шею и второй раз утопили. А чтобы место сие освятить, неподалёку монастырь воздвигли Выдубецкий.

– Теперь понятно, - догадалась Жива, - зачем здесь Перуну чуры поставили.

– Какие ещё чуры? – спросил чернобородый, и глаза его вдруг подозрительно забегали.

– Да есть тут такие на Лысой горе, - ответила Жива и добавила язвительно, - неужто не знаете?

Человек, похожий на попа, недовольно шмыгнул носом.

Они вышли из подземного перехода и оказались на автовокзале «Выдубичи». Подобные вывески висели также и на двух одноимённых железнодорожных станциях, расположенных впереди и справа отсюда. Оказавшись на перекрестье четырёх автомобильных дорог и двух железнодорожных веток, место это являло собой оживлённый пересадочный узел.

Чернобородый мужчина недоумённо повертел головой: многочисленные киоски и возвышающиеся над ними эстакады автомобильной развязки закрывали собой весь горизонт.

– И где же она, эта Лысая? – усмехнулся он.

Жива улыбнулась:

– Отсюда не видно.

А Майя поинтересовалась:

– А зачем вам туда?

– Надо, девушки, очень надо, - покачав головой, заверил их мужчина.

– Ну, идёмте, я вам покажу, - сказала Жива.

Они отошли немного в сторону и поднялись по ступенькам к торговому ряду. Чернобородый огляделся: хитросплетение автодорог, железнодорожных путей, путепроводов, виадуков, мостов и эстакад опутывало всю местность здесь словно паутиной и будто специально запутывало все подходы к Лысой горе.

– Да тут сам чёрт голову скрутит! – недовольно заметил человек, похожий на попа.

– Вот она! – показала рукой Жива на краешек маленькой горы, едва выглядывающей над крышами киосков.

– Этот бугор? – искренне удивился мужчина невзрачному виду горы, больше похожей на большой холм, - и где же они там собираются?

– Кто они? – не поняла Майя.

– Ведьмы, гори они в геенне огненной!

– Там и собираются, - усмехнулась Жива.

– Как же мне к горе той подойти? – спросил грозный мужчина, теребя бороду.

– Посмотреть на них желаете? – снова съязвила Жива.

– Да…как гореть они будут алым пламенем! – ожесточённо произнёс чернобородый, и в глазах его сверкнули молнии.

Майя и Жива недоумённо переглянулись друг с другом.

– Видите вон там пять вышек, - показала рукой Жива, - Идите в ту сторону, там и будет Главный вход на Лысую.

– Далековато. А другого пути нет?

– Есть. Но сами вы не найдёте.

– Ага, - призадумался человек, похожий на попа, - а вы там, что, уже бывали?

– И не раз, - улыбнулась Жива.

– И не страшно там?

– Нисколечки, - мотнула она головой.

– Как же? Там ведь, говорят, ведьмы эти так и шастают, пропади они пропадом.

Майя настороженно посмотрела в глаза двоюродной сестре. Жива не смогла сдержаться и с поддёвкой ответила:

– А если мы и есть ведьмы.

– Вы? – недоверчиво зыркнул чернобородый, - а не врёте?

Он заметил у неё на груди серебряный пентакль на цепочке – ведьмацкий знак – пятиконечную звезду, заключённую в круг, и ему всё сразу стало ясно.

Внезапное замешательство в его глазах, сдвиг, - и… боком-боком он отошёл от них в сторону, торопливо осенил их издали крестным знамением и поспешно, не оглядываясь, удалился восвояси.

2. МЁРТВАЯ ВОДА И МЁРТВАЯ ЕДА

Девушки прыснули со смеху. Бросив взгляд на мужчину в чёрном плаще, Майя возмутилась:

– А чего ты сказала ему, что мы ведьмы? Я ведь… не ведьма.

– Но ты ведь хочешь ею стать?

– Хочу.

– Ну, если хочешь, значит, станешь.

– А если у меня не получится?

– Получится! С кем поведёшься, от того и наберёшься. Хотя, на самом деле, я ведь тоже… не ведьма.

– А кто же ты тогда?

– Ведунья. Я просто кое-что знаю и кое-чему научилась. И теперь могу кое-чему научить и тебя. Ведьмы ведь поклоняются дьяволу. Наводят порчу, связаны с чёрной магией. Ну, а мы, ведуньи, как видишь, белые и пушистые. Мы поклоняемся солнцу, земле и воде. Природе, короче.

Проходя мимо табачного и пивного киосков, возле которых толпился народ, Жива пренебрежительно отозвалась:

– Пункты дозаправки одержимых.

Одержимые, не отходя от киосков, привычно вскрывали зажигалкой пробку от бутылки и, отпив враз треть пойла, тут же трясущимися руками нервно совали в рот вожделенную сигарету.

За киосками следовала уличная раскладка фруктов и овощей. На прилавке среди привычного великолепия субтропических бананов, лимонов и апельсинов, а также дышащих искусственной свежестью парниковых огурцов и помидоров была выложена первая доморощенная весенняя зелень – пучки свежевымытой петрушки и мелкой, невзрачной на вид, редиски.

– Какие красивые огурчики! – воскликнула Майя. – Один в один. Так и хочется съесть их.

– А вот есть их сейчас, как раз, и нельзя, - предостерегла её Жива. – Настоящие ещё не поспели, а в этих одни нитраты.

– А эти помидорчики… Они ведь, как живые!

– Именно, как живые. Почему же тогда они никогда не портятся?

Майя расстроилась:

– А что же тогда есть?

– Ешь только то, что родное – вот эту невзрачную редиску. Только то, что портится, что едят жучки. Жуки, в отличие от людей, химию есть не станут. Запомни: красивое значит ненатуральное.

– Ты на что намекаешь? – коснулась своих волос Майя. – Что я тоже… ненатуральная?

Жива усмехнулась:

– Натуральной ты станешь, когда перестанешь краситься. Те, кто пользуется косметикой, обманывают не только себя, но и других.