Гигантум

– Моего - да. У него нет оружия. А если представить, что оно есть, то он может сделать несколько пусков, и вычистить округу от миуки.

– Ты так спокойно о них говоришь, Перк. Ты видел живого Миуки когда-нибудь? А?
– спросил Хэнк, - ты ведь не раз видел, что они делают вообще с роботами? А про то, что они могут сделать с человеком, я вообще молчу.

– Ну, разорвать, наверное. Я видел миуки только на снимках и на видео, но там такого не было.

– Значит, вживую не видел ни разу.

– Нет. Если не считать того, помнишь, который выпал из робота.

– Да это ерунда. В Анаполисе есть зверинец, где можно глянуть на живого Миуки. Сегодня-то у нас времени не будет, а вот в другой раз тебе надо сходить. Просто для общего развития. Все видео и фотки покажутся тебе ерундой. Они ведь даже роботам наносят серьёзные повреждения. Мы столько уже отремонтировали. И ты ещё многого не видел. У них такие иногда встречаются повреждения...

– Какие, например?

– Ну, перебитые магистрали и разбитые щитки это обычное дело, как и разрубленные сервоприводы вместе с тягами. А ты видел когда-нибудь робота, пробитого миуки насквозь?

– Нет.

– Вот. То-то и оно. Да, конечно, робот убил того миуки, но робот он и есть робот.

– Они сделаны из металла, - вступил в разговор Антон, - люди развивались много лет, чтобы их создавать. А Миуки, относительно примитивные, уже способны их побеждать.

– И это ещё есть некоторые роботы, которые даже до нас не дошли. Которых сразу в переплавку. Есть вообще просто ошмётки. Теперь ты понимаешь, что такое миуки? Их нужно изучать, и очень долго.

– Я тут, кстати, слышал, что у миуки есть летающие виды. Крупные.

– Да, Перк. Есть. Раз маленькие есть, то и большие должны быть. Нам, конечно, про это не говорят, и тебе тоже. Но мне как-то один знакомый из лаборатории проболтался. У них есть нечто очень похожее на пчёл. Ты читал про такой вид земного насекомого?

– Читал.

– Ну вот. Что-то вроде них. Только что они не жалом жалят, а хвостом рубят. Вот отчего мы теряем летательные аппараты, один из которых ты успешно разобрал. Конечно, там куча автоматики, которая может уходить из-под удара, но им не всегда это удаётся, поэтому он оказался здесь. И теперь ты используешь его, чтобы вернуть к работе робота-убийцу.

– Хэнк, я сразу хочу сказать, что...

– Да хватит. "Проблема в автоматике, её уже нету": я всё это слышал. Скажи мне, почему ты выбрал именно его?

– На самом деле, сначала я хотел модифицировать какого-нибудь робота для того, чтобы он лучше действовал в туннелях миуки. Но потом, после того как на севере случилось большое сражение, я немного почитал. Оказалось, такое происходит по всей планете. Не настолько жестоко, но всё же. После этого я понял, что нам нужен робот, который подавляет на определённой площади всё живое. И именно этот соответствовал моей идее. Только ему бы добавить огневой мощи и эффективности.

– То есть как? То есть робот, который способен уничтожать всё живое в радиусе ста метров, не добирает в эффективности?

– Не добирает. Для миуки это мало. В основном поэтому к нам до сих пор приходят роботы на ремонт.

– Отлично, Перк. Так что же ты хочешь конкретно сделать с этим роботом?

– Я пока точно не уверен. Нужно усилить защиту. Ведь, хоть тебе и кажется, что я говорю о миуки слишком легко, я всё же считаю их опасными.

– Ладно, Перк. Я надеюсь, что из того, что ты задумал, хоть что-то получится.

– Чем тебе не нравится этот робот?

– Я уже говорил. Перк, у нас второй ангар проклятый. Там только и был этот робот, да те, кого он уничтожил в той бойне. Не понимаю, он убил людей, но тебя к нему почему-то допустили. Я не знаю, кто именно тебе разрешил. Соллер, или может даже Эдисон, но тебе повезло.

– Я понимаю. Я устал всем говорить, что он не опасен. Такую машину я больше нигде не найду. Высокий класс, возможность трансформироваться, почти неограниченные возможности для модификации. Он ведь экспериментальный.

– Да. Это и помешало переплавке, хотя можно было бы уже.

– Машины такого класса должны дорабатываться, а не переплавляться. На его создание и производство было затрачено много сил, понимаешь, Хэнк? Нельзя всё это взять, и бросить в печь.

– Понимаю.

– Я прослежу, чтобы всё было под контролем. Малейший сбой, и я выключу его.

– Его прошлый пилот тоже считал, что у него всё под контролем, как думаешь?

– Да. Но это другое. Этому роботу можно дать шанс. Он уникален.

– Это не меняет сути того инцидента.

– Знаешь, что я думаю. Если инцидент был бы критическим, робота уже здесь не было. Но он здесь, значит, не настолько всё страшно.

– Да его не переплавили для того, чтобы ни один кусок металла, задействованный в этом роботе, не стал частью следующего робота.

– Ты что, думаешь, что ошибки в системах управления передаются по наследству через металл силовых элементов? Это же смешно.

– Но ведь неисправность так и не нашли.

– В любом случае, машина не виновата в том, что произошло.

– Есть такое правило неписанное - если робот убил человека, то его не ремонтируют. Вот помнишь робота, которого мы ремонтировали первым?

– Да помню.

– Он тоже засбоил, но никого не убил. И только поэтому ты получил аттестат.

Тема разговора была вскоре сменена на более мирную, и они незаметно добрались до Анаполиса.

– Поворачивай направо. Тут на окраине есть неплохой рынок. Там даже андарианцы торгуют. Их ведь ты тоже вживую не видел?

– Нет. Ещё не успел.

– Ну поехали тогда. До боёв ещё, - Хэнк сверился с часами в своём компьютере, - почти три часа.

На рынке Перк впервые вживую увидел андарианцев. Они выглядели крепкими и суровыми. Черты их лиц были строгими, как и их взгляд. У них здесь была своя территория на рынке, и они продавали в основном предметы своего искусства, которые для землян служили простыми сувенирами.

Увидев на одном из лотков то, что требовалось, Перк спросил андарианца о цене. Тот сурово ответил: