Гильдия. Трилогия

И тут произошло нечто страшное. Корабль с грохотом содрогнулся, расселся пополам. Сорванная крышка люка улетела в воду, из трюма рванулось рассевающее искры пламя.

По расколотой, накренившейся палубе Дайру кувырком скатился к трапу – прямо под ноги учителю.

Шенги едва заметил появление ученика. Вскинув голову, он тревожно вглядывался в небо. Десятилетия странствий меж мирами не прошли даром: Охотник почувствовал приближение чего-то чуждого, несовместимого с этим лесом, рекой, звездами. То же самое он ощущал, проходя сквозь Врата.

– Держаться друг за друга! – приказал он, левой рукой хватая Хранителя за локоть, а правой, когтистой, вцепляясь в куртку Айфера.

Ученики привыкли исполнять эту команду не раздумывая. Дайру, не вставая, ухватился за сапог учителя. Нитха повисла на руке Айфера. Лишь Нургидан не откликнулся на призыв Шенги – беспощадные руки наррабанца стиснули его, добравшись почти до горла.

А времени вырваться у мальчика не было.

Взрыв корабля послужил роковым толчком. Грань Миров, которую сотрясали порывы магической силы, связывавшей мертвых колдунов и чародейное зеркало, не выдержала, расплеснулась волной, как поверхность озерка, в которое рухнул тяжелый камень.

В отсветах горящего корабля мир исказился, закачался. Словно полупрозрачная пелена легла на берег и воду и исчезла.

Краткий миг длилось это наваждение. А когда оно развеялось, на берегу осталось лишь несколько потрясенных, ужаснувшихся человек.

И только два мертвых мага поняли, что произошло. Они глянули друг на друга из глубины глаз Недомерка и Шершня. Слова были не нужны. И так ясно: Грань Миров распахнулась, поглотила тех, до кого смогла дотянуться, и вновь сомкнулась.

Фолиант и Ураган быстро оглядели тех, кто остался на берегу, и чуть не взвыли на два голоса от горького отчаяния.

Добыча ушла!

16

Утро было испоганено подлым представлением, которое устроила под окном нахальная Шаунара. Айрунги понимал, что прислуга пересмеивается у него за спиной. А может, и в глаза начнут хихикать.

Ну и ничего страшного. Не смертельно. Рано или поздно конфуз забудется. А пока лучше заняться чем-нибудь в уединении. Почему бы не побывать за садовым павильоном, где взяли привычку играть принц и принцесса? Не рискуют ли малыши там покалечиться?

Бросив сорванцов на Чизи, наставник осмотрел запущенный угол сада меж стеной павильона и железной оградой. Результаты неутешительные: развалины беседки, глубокая яма, груда камней, накренившаяся старая сосна, корни которой наполовину вылезли из земли – бурые, толстые, как удавы. Да еще крапива – высокая и ужасно жгучая.

И что тянет сюда ребятишек – из дворца-то?

Свобода, наверное, тянет. Возможность укрыться от взрослых. Заброшенный уголок, до которого у рабов-садовников не доходят руки – хватает хлопот с нежными яблонями.

Айрунги зажмурился и представил себя ребенком. А когда открыл глаза, увидел совершенно иной мир, волшебный, принадлежащий лишь ему. Развалины беседки, которые могут превратиться и в замок черного колдуна, и в пиратский корабль. Яма, края которой можно оборонять от лезущих снизу вражеских воинов и чудовищ, сталкивая камни им на головы. Древняя корявая сосна, ровесница острова, так не похожая на дурацкие капризные яблони, над которыми трясется главный садовник. И великолепная крапива, боевая, отважная крапива, преграждающая путь в волшебный мир любому, кто боится обжечь ручки-ножки. Нянька уж точно сюда не сунется. А ребята – вон, протоптали тропку вдоль стены павильона. И не заметишь, если не приглядишься.

Айрунги усмехнулся. Во всяком случае, теперь ясно, как озорники удирают из дворца. Сосна почти легла на ограду. Пустяк – вскарабкаться по стволу, а потом съехать по пруту решетки. Вот обратно сорванцам уже не влезть.

Вдруг наставник почувствовал зависть к ребятишкам. Не потому, что они росли во дворце и один из них должен унаследовать корону. Просто у самого Айрунги в детстве не было уголка, который он мог бы назвать своим... места, где можно представить себя героем, разбойником, чародеем. Если растешь в цирковом фургоне, какой уж тут потаенный уголок, убежище души! Все детство – в тесноте, на виду, вместо игр – работа. Со стороны она выглядит веселой игрой, но циркач-то знает ей истинную цену!

Айрунги с досадой отогнал воспоминания, которые считал постыдными. Надо осмотреть руины беседки – не поранят ли доски играющих детей? И спуститься в яму – не засыплют ли камни ребенка, который полезет исследовать дно?

По неровным каменным обломкам, торчащим из земли, Айрунги слез вниз. Ого! А ведь это не просто яма – это небольшая каверна, подземная полость. Можно предположить, что возникла она в результате землетрясения, о котором рассказывал Вьянчи на празднике.

При мысли о праздничном вечере Айрунги испытал неловкость, огорчение и, к досаде своей, слабый всплеск того неистового желания, что жгло его вчера. Усилием воли он заставил себя не думать о мечущемся в такт пляске подоле и выныривающих из-под него золотистых коленях.

Яма... Каверна... Ну да. Кто-то от большого ума водрузил на этом месте беседку. У эрнидийских королей помешательство на почве строительства. На троне им ерзается до тех пор, пока не кликнут каменщиков да не повелят воздвигнуть что-нибудь уродливое и бесполезное. Кому нужна беседка, если рядом садовый павильон (в который, кстати, никто не заходит)? Да еще она и провалилась, сложившись, как веер. Тогда, наверное, и сосна накренилась. Мощные корни повисли в пустоте, а потом дотянулись до почвы и вновь вгрызлись в каменистый грунт.

Размышляя, Айрунги рассеянно сел на толстый изогнутый корень, словно в кресло. Внезапно корень шевельнулся под ним, отъехал в сторону.

Айрунги вскочил и уставился на коварное корневище. Оно приняло прежнее положение и вновь было невинно-неподвижным.

Странно. Такой толстый корень... Заинтригованный, Айрунги растянулся на дне ямы... Да он же подрублен! У самой земли, это совсем не заметно. На соседнем корне тоже следы топора. И сделали это не дети. Вряд ли малышам такое под силу.

Но зачем? С какой стати кто-то возился в яме, стараясь, чтобы следы работы по возможности не бросались в глаза?

Посерьезнев, Айрунги взялся левой рукой за один корень, правой – за другой и попытался раздвинуть их. Это удалось неожиданно легко. Корни разошлись, как дверные створки, меж ними смог бы протиснуться человек. За ними открылась чернота – что-то вроде пещерки в каменном склоне каверны.

Не пещерка даже, а пещера. Она глубже, чем кажется в первый момент...

В Наррабане Айрунги видел зверька, похожего на ласку. Его называли мангуст и держали вместо кошки – давить крыс и змей. Ни у кого Айрунги не встречал такого неистового любопытства, такой тяги обшарить и обнюхать каждый уголок, презирая опасность.