Гильдия

– Аманда передает больным волю к излечению лучше других, но я думаю, ты это и сам знаешь, – сказал Амид. – У нас есть один такой человек, сейчас он в круге. Он называет себя просто Старик и делает то же, что и Аманда; но даже у него получается не так хорошо, как у нее.

– О? – откликнулся Хэл. – Я хотел бы познакомиться с ним.

– Ты увидишь его, когда окажешься у круга, – сказал Амид. – У него есть подобие ауры, которая, похоже, помогает людям излечиваться быстрее и легче. На самом деле его имя – Лаорен; насколько я понимаю, он китайского происхождения. Но когда он появился здесь, то попросил, чтобы мы просто употребляли перевод его имени на бейсик, то есть «Старик». Он довольно необычен – экзот из семьи, которая сохраняла этническую чистоту больше полутораста лет. Ты ведь знаешь, как мы в наших двух мирах всегда одобряли скорее смешение национальностей, чем их обособленность.

Хэл и Аманда закончили завтрак, и все они вышли наружу. Процион сиял в безоблачном небе, обещая теплый, если не жаркий, день.

– Кстати, – сказала Аманда, взглянув на небо, – делали тебе инъекцию от солнечной радиации за последние три года, Хэл? Потому что Процион не похож на Сол…

– Да, со мной все в порядке, – ответил Хэл и взглянул на нее. Кожу ее обнаженных рук и ног, обычно белую, теперь покрывал легкий загар. – А как насчет тебя самой? Похоже, что ты позволяешь местной звезде добраться до тебя.

– Со мной также все в порядке, – кивнула Аманда. – Я не допустила бы такого промаха. Просто я чересчур выделялась бы среди всех этих экзотов, если бы сохранила обычный цвет кожи. Так что я подправила его, чтобы больше походить на других.

Круг, перед которым они оказались, перемещался, как и прошлым вечером, и Хэл теперь главным образом обратил внимание на маленькую группу мужчин и женщин, стоявших сбоку. Они, очевидно, ждали своей очереди. Их было меньше десятка.

– А те, кто ходит, намеренно сокращают свое время пребывания в круге, если видят много ожидающих? – поинтересовался Хэл.

– Конечно, это не исключено, – ответил ему Амид. – Но я не думаю, что это случается очень часто. Когда ты окажешься в круге и настроишься на нужный лад, то разумеется будешь видеть, что происходит вокруг, но оно не будет представляться тебе сколько-нибудь важным. Я говорю на основании личного опыта. Впрочем, я думаю, что один или два человека в группе ожидающих пришли просто для того, чтобы увидеть тебя.

За разговором они подошли к кругу.

– Ты уверен, что не просочилось ни одно слово насчет того, кто я?

– Если бы кто-то из наших людей подумал, что ты – это тот, кто ты есть, то он в первую очередь подошел бы ко мне и сказал об этом, – ответил Амид. – Некоторые могли видеть твое изображение; но если это и так, то поскольку о твоем появлении не было объявлено, они соблюдают вежливость и не говорят об этом.

– Мое изображение?

– Да, – кивнул Амид. – Их распространяли Иные по всем Молодым Мирам, настраивая их против Земли. Также против Аджелы, Рух и некоторых других публично выдвигали обвинения. Кстати, Аманда, до тебя пока очередь не дошла.

– Это хорошо, – пробормотала та. – Я бы предпочла, чтобы мое лицо было не слишком хорошо известно.

– Да. Но что касается тебя, Хэл, – произнес Амид, – то боюсь, что на Молодых Мирах растет целое поколение детей, которых учат плеваться, если приходится произнести твое имя. Считается, что ты злой волшебник, который засел в своем логове – Абсолютной Энциклопедии – и изобретает нехорошие вещи для хороших людей.

К тому времени, как Амид закончил это говорить, они оказались рядом с группой ожидавших своей очереди. Все ожидавшие, со свойственной экзотам вежливостью, избегали смотреть в лицо Хэлу и Аманде или каким-то другим способом привлекать внимание вновь прибывших. С другой стороны кругам находился фонтанчик с питьевой водой и три небольших строения, которые, очевидно, служили туалетами для ходивших.

– Три? – спросил Хэл Амида, указывая на них.

– Да. О, понимаю, что ты имеешь в виду, – рассмеялся Амид. – Нет, дело не в том, – что у нас тут три пола, но когда ты станешь частью круга, то не будешь думать о том, чтобы для чего-нибудь остановиться – пока что-то не послужит напоминанием. А тогда, возможно, придется поспешить. Мы обнаружили, что всякий, кому приходится сделать такой маленький перерыв, невольно вызывает цепную реакцию. Джатед стал бы насмехаться над такими нежностями, как питьевые фонтаны и химические туалеты, но мой брат считал иначе. Между прочим, с той стороны идет Старик.

Хэл посмотрел и увидел человека восточной наружности, его глаза смотрели на, Хэла и как бы сквозь него.

– Он ходил всю ночь? – спросил Хэл.

– Думаю, что так, – ответил Амид. Было трудно поверить, что Старик занимался этим много часов. Он передвигался очень легким и пружинистым шагом, как будто собирался вот-вот подпрыгнуть в воздух. Несмотря на его худобу и явные признаки возраста, седая борода и усы, он производил впечатление силы и молодости. Хотя он был едва выше двенадцатилетнего мальчика. На Старике была хламида из темно-красной, казавшейся почти черной ткани с изображением белых цветов.

– Он находится в великолепной физической форме, – заметил Амид. – У него есть разновидность меча, который он принес с собой; и он упражняется с ним, когда у него нет других дел. Это очень красиво. Похоже на танец.

Они умолкли. В словах, повторявшихся снова и снова в их ушах, содержалось что-то такое, что не только сделало беседу ненужной, но и влекло их умы, если не их тела, в круг тех, кто ходил перед ними. Хэл обнаружил, что ему на ум пришли воспоминания об известных ему восточных школах воинских искусств, использовавших упражнения с мечом. Он решил при первой возможности понаблюдать, как их делает Старик.

Хэл все еще думал об этом, когда один из ходивших покинул круг. Это был довольно молодой человек с коротко остриженными рыжеватыми волосами и пробивавшейся бородой того же цвета. Он, казалось, шел совершенно нормально, но после нескольких шагов в сторону от круга, начал спотыкаться и волочить ноги, как человек, сильно уставший, но все еще пытающийся заставить себя двигаться. Один из ожидавших почти тут же оказался рядом с ним и помог ему добраться до ближайшего здания.

– Начинай, Хэл, – предложил Амид.

– Я подожду Старика, чтобы войти в круг, – сказал Хэл. – Я хотел бы идти позади него.

– Как хочешь. – сказал Амид.

Старик приблизился, и Хэл шагнул в круг позади него. Следовавший за Стариком чуть помедлил, чтобы дать место Хэлу. Хэл следовал за Стариком и, открывая рот, начал повторять Закон:

«Преходящее и вечное – едины…»

Почти немедленно ритм ходьбы повторяющейся фразы захватили его.

Как будто он оказался на спине какой-то могучей птицы, которая теперь несла его на себе куда-то вдаль.. Их сердца бились в унисон; и напряжение, которое он до того бессознательно ощущал, внезапно оставило его, и он почувствовал себя легко и свободно.