Гималайский зигзаг. Святой остров. Оскал Анубиса

Элизабет с Ральфом обернулись.

Преследуемый ругающимся официантом, к их столику со всех лап нёсся непонятно как ухитрившийся проскочить в «Миш-Мэш» Анубис.

– Стой, мразь! – взревел официант, занося ногу, дабы отшвырнуть остановившуюся у столика иностранцев собачонку, но сделать он ничего не успел, так как по дуге улетел в другой конец ресторана, переворачивая попадающиеся по пути пустые столики.

Довольно ухмыляясь, Бумба потёр правый, тяжёлый, как у Майка Тайсона, кулак, после чего спокойно опустился за столик. Миша с укоризной посмотрел на друга, хотя его резкий поступок в душе одобрил.

Анубис вёл себя как-то странно, подпрыгивал, вилял хвостом и просяще приседал, глядя исключительно на Бетси.

– Может, он сахарку просит? – предположил Гурфинкель, но громкое негодующие рычание в ответ означало, что пёс хочет явно чего-то другого.

– Я понял, blin! – внезапно вскричал Бумба, хлопнув себя мощной ладонью по лбу. – Он желает, чтобы мы за ним пошли.

Собака радостно залаяла и, завиляв хвостом, потрусила к выходу из ресторана.

Бетси с Ральфом переглянулись.

– Вперёд! – скомандовала девушка, сообразив, что Анубис, действительно, хочет показать им нечто важное. Недаром накануне он делал ей весьма прозрачные намёки на то, что знает некую тайну, но не желает говорить о ней раньше времени.

Ушедшего в глубокий нокаут официанта коллеги отливали в углу ресторана холодной водой, и поэтому на внезапное бегство иностранцев никто в «Миш-Мэше» внимания не обратил.

На улице напротив ресторана был припаркован малолитражный грузовик Ральфа, в который охотники за древностями весьма поспешно погрузились, неосознанно ощущая исходящую от чёрного пса тревогу.

Парень сел за руль, Бетси с Анубисом на руках примостилась рядом, Миша с Бумбой запрыгнули в открытый кузов. Машина тронулась.

– Куда? – удивлённо спросил Ральф, выруливая на середину проезжей части.

Звонко залаяв, Анубис указал острой мордочкой налево. Молодой человек кивнул, резко крутанув баранку влево. В кузове грузовика что-то загрохотало, затем послышался отборный русский мат Бумбы.

– Эй, вы там поосторожней! – завопил Гурфинкель, ударив кулаком в крышу кабины. – Мы ведь не резиновые!

Грузовик летел под сто.

Через двадцать минут стало ясно, что пес настойчиво зовёт их в Долину Царей.

– Неужели… – не веря своей внезапной догадке, прошептал Ральф.

Бетси быстро кивнула:

– Он выследил похитителей.

– Но как?!

– Не спрашивай, пожалуйста, все вопросы потом.

Парень молча согласился, и вскоре под колёсами грузовика зашуршала пыльная неровная дорога. Машина, наконец, покинула городскую черту.

Ночью Долина Царей представляла собой удивительное зрелище. Таинственные некрополи в свете полной луны напоминали декорации к культовым голливудским ужастикам, а остывающие, нагретые за день солнцем камни, создавали над землёй зыбкое марево, словно проход в иную неизведанную реальность, где по-прежнему правят великие египетские фараоны и где над смертью властвует вечность.

Именно такие мысли, не лишённые чертовщины, стали лезть в голову впечатлительному Мише Гурфинкелю, когда грузовик достиг Бибан эль-Мулюк.

– Мама моя родная, – прошептал Гурфинкель, судорожно вцепившись в борта подпрыгивающего на ухабах грузовика, когда узрел на одном из некрополей медленно перемещающиеся жёлтые светящиеся глаза.

– Нет, ты видел, видел?! – закричал Миша, поворачивая к напарнику перекошенное от ужаса лицо.

– А, fignja, – махнул рукой Бумба, вяло сплёвывая на несущуюся внизу, словно полоса конвейера, землю. – Это шакалы бродят, пожрать ищут.

– О, Боже! – снова запричитал Гурфинкель, заметив слева от грузовика ещё одну пару светящихся глаз.

– Не бойся, koresh, – знающе добавил Покровский. – Они тебя не тронут, разве что…

– Разве что? – визгливо поинтересовался Миша. – Давай, договаривай, раз начал.

Бумба пожал крутыми плечами:

– Ну, разве что твой труп…

– Кто это там так вопит? – удивился Ральф, имея в виду кузов грузовика.

Бетси, заглянув в зеркало заднего обзора, вяло усмехнулась:

– Гурфинкель запаниковал, шакалов, видно, испугался.

– Да, – задумчиво произнёс юноша, – шакалов здесь много…

– Ну почему я не послушал его? – продолжал причитать Миша. – Ну почему…

– Кого его? – переспросил Бумба, испуганно таращась на приятеля, у которого вполне мог случиться очередной приступ помрачнения рассудка, как тогда у храма Хатшепсут, что было бы сейчас весьма некстати.

– Свой внутренний голос! – возопил Гурфинкель и чуть не выпал при этом из подскочившего на очередной колдобине грузовика.

– Тьфу ты, blin, – отмахнулся от напарника Бумба, которому всё в принципе было пофиг.

Шакалов он сроду не боялся, в привидения не верил, а голливудские фильмы ужасов принимал за чёрные комедии и громко от души смеялся при их просмотре. Короче, воображение как таковое, у Покровского отсутствовало. В данный момент его интересовали не шакалы и не истеричный приятель, а странные железные предметы, накрытые брезентом, которые со звяканьем катались у него под ногами. Если бы была такая возможность, Бумба давно бы уже заглянул под брезент, но это могло ему стоить эффектного полёта на землю с последующим сворачиванием могучей шеи.

Дороги как таковой не было. Ральф вёл машину по наитию, даже не подозревая о том, что маленькая собачонка, сидящая на руках у Бетси, мысленно подсказывает ему, куда нужно в тот или иной момент поворачивать.

Фары грузовика беспорядочно выхватывали из темноты рваные, освещённые жидким жёлтым светом куски каменистого грунта, покрытого кое-где редким высохшим кустарником.

Миша Гурфинкель, наконец, взял себя в руки, смирившись с происходящим. В конце концов, что плохого могло с ним произойти? Шакалов бояться, пока он был жив, не стоило, темноты тоже, взрослый всё-таки мужик, но вот проклятое предчувствие беды никуда не девалось, подлым червячком шевелясь где-то на дне неглубокой Мишиной душонки. Да какое тут, к чертям собачьим, может быть спокойствие…

Вглядываясь в окружающий их ландшафт, Бетси по памяти пыталась определить, в какой части Долины Царей они сейчас находятся. Девушка уже достаточно хорошо изучила эти места.

Но тщетно.

Днём долина древних некрополей выглядела совсем иначе, являя собой памятник когда-то великой цивилизации. Казалось, вокруг тебя музей, а не заброшенное кладбище уснувших навеки фараонов.

Ночью же Долина преображалась. Чем-то мистически древним, непостижимым для простого смертного веяло от каменистых холмов, словно в темноте из ям и расщелин на поверхность под лунный свет выходило то, что боялось показаться здесь днём.