Гимгилимыада – 1: Добро пожаловать на Яппу!

А сын известного писателя трепался об известном скульпторе Ардее Попилли. Он прославился своей экстравагантной выставкой «Мировые задницы».

– Мировые… что? – Верум подумал, что ослышался.

– Задницы, – терпеливо повторил Улит, словно разговаривал с умственно отсталым. – Сначала он планировал назвать выставку «Крыша мира», а потом решил, что это название слишком банально, и назвал «Мировые задницы». Понимаешь, оттолкнулся от обратного. «Крыша мира» – «Задница мира», а там и до мировой задницы недалеко. Новаторство, понимаешь, да?

– Ничего не понимаю.

– Сейчас поймёшь. Ардей ведь гений. Все его задницы вылеплены из глины, и без помощи рук.

– Это как? При помощи ног?

Улит наклонился к Веруму и громко прошептал:

– Он их вылизал языком.

Верум запрокинул голову и расхохотался. Бармен встрепенулся.

– Ты чего хохочешь, деревенщина?! Это оригинально! – ощетинился Улит. – Выставка имела успех. Многие задницы были проданы за большие деньги!

– Действительно, нужно быть гением, чтобы суметь продать глиняные жопы за большие деньги.

Улит не уловил сарказма и поведал об одной из прошлогодних выставок, свою популярность на которой обрели пудовые шары из грязи, блёсток и патоки. Их продали по 50.000 водных за штуку.

– ЭКЛИ точно означает Элитный Клуб Любителей Искусства? – развеселился Верум.

– Именно искусства. В отличие от некоторых, мы, эклицы, способны восхищаться и ценить. Наш девиз: «Восхищайся прекрасным и оригинальным. Цени прекрасное и оригинальное». А не всякие там устаревшие и никому не нужные банальные деревья, луга, канавы и прочую природную дребедень. – Улит любовно дотронулся до набалдашника своей стальной трости.

– И продаёте прекрасные глиняные задницы.

– Одно другому не мешает.

– А, пополнение! – бодро воскликнул мужской голос.

Улит с Верумом обернулись. К стойке подошёл усатый мужчина среднего роста и среднего телосложения в серо-сливовой робе. Он подмигнул «новичкам», уселся на табурет и обратился к бармену:

– Приветствую, Эр!

– Здравствуй, Михудор, – печально молвил Эр.

– Сегодня мне не помешает куриный суп, картошка со свининой, а лучше свинины с картошкой. И особенно не помешает кружка крепчайшего кофе.

– А компот?

– Компот?

– На кухне компот пропадает.

– Пускай пропадает, компот мне помешает.

Эр кивнул и ушёл в проём позади. Михудор обратился к «новичкам»:

– Добро пожаловать на Яппу! С начальником космопорта уже виделись?

Мужчина ощерился, обнажая желтоватые зубы. Его улыбка напоминала одновременно волчий и лисий оскалы. Потемневшая на солнце кожа, выступающий тупой подбородок, нагловато-весёлые глаза человека умеющего быть и обаятельным, и хамоватым. Веруму Михудор не понравился сразу.

«Этому усатому палец в рот не клади – тёртый калач», – подумал он.

– Обед с опозданием обычно ведёт к ужину с опозданием, – изрёк Михудор. – С утра одолел проклятущий инженер! Скопить бы денег поскорее, плюнуть в рожу этому засранцу и открыть своё дело.

– Мы не новички, – поправил заранее приосанившийся Улит. – Мы здесь с важным поручением.

Верум незаметно пнул Улита по щиколотке, чтобы поменьше болтал. И также незаметно получил в ответ по лодыжке.

– И здесь не совсем официально, – из вредности добавил Улит.

Веруму захотелось размозжить голову сына известного писателя чем-нибудь этаким. Например, фаянсовым унитазом.

Эр принёс заказ.

– Благодарю, – сказал усатый и взялся за ложку с твёрдым намерением выесть и выпить всё подчистую. – С утра не жравши. Загнал проклятый инженер, загнал сукин сын!

Расправившись с супом, мужчина вытер салфеткой рот и спросил наугад:

– Вам в Язду? Могу подбросить.

– Мы на рейсовом, – сказал Верум.

– Зачем ждать до вечера, когда я освобожусь через час? У меня машина – домчим быстрее любого автобуса!

– Действительно, Верум, зачем ждать до вечера, когда можно выехать через час? – поддержал усатого Улит таким тоном, словно Верум не мог понять очевидного. – А так нам в Гимгилимы.

– В Гимгилимы? – неизвестно чему обрадовался Михудор. – Могу и в Гимгилимы. Я знаю этот городишко. Пару месяцев жил там с одной мадам.

Усатый сунул в рот кусок свинины и аппетитно заработал челюстями. «Как саранча», – подумал Верум.

– Так ты повезёшь нас в Гимгилимы? – спросил Улит.

Михудор прожевал.

– Повезу, но дайте несколько минут.

Глотнул кофе.

– И час вдобавок. Довершу начатое на стройке и отпрошусь. С вас за поездку до Гимгилимов всего… – мужчина окинул взглядом твидовый костюм Улита и явно недешёвые ботинки, – тысяча ерджи.

– Ерджи – это муслинские деньги, – сказал невпопад Улит.

Верум вздохнул.

– Ну да, – сказал Михудор, – так вы согласны?

– Нет, – сказал Верум.

– Да, – сказал Улит. – Верум, не забывай, кто платит. Можешь ждать рейсового автобуса и добираться до Гимгилимов через Язду, а я поеду с Махадором. Мне не терпится увидеть муслинов и совсем не хочется торчать в космопорте до позднего вечера. Махадор, Гимгилимы – муслинский город?

– Михудором, – поправил Михудор, доедая картошку. – А город муслинский.

«Упрямый самодовольный дурак, – вздохнул Верум, – не силком ведь удерживать. В конце концов, возможно, я слишком нагнетаю. Мужик не упустил шанса подзаработать, чего тут такого?».

– Где можно обменять земные деньги на ерджи? – спросил Улит.

«Хоть мозгов хватило на кейс не показать», – подумал Верум.

– Мы тут взяли с собой немного наличных, – с хорошо уловимой ноткой хвастовства произнёс Улит и кивнул на кейс.

Верума прошиб холодный пот от такой легкомысленности, но, похоже, усатый слишком увлёкся поеданием свинины. Если известно имя человека, это не значит, что он перешёл в ряды тех, кому можно доверять.

– Показать где банк? – предложил Михудор.

– А космопочта работает? – спросил Улит.

– Вот с ней проблема, – сказал Михудор и допил кофе. – Каналы не налажены.

Покинув бар-ресторан, они свернули направо. Банк расположился неподалёку, в трёхэтажном лиловом доме. Над входом висела табличка с надписью «Земной банк. Первый межпланетный банк». Михудор отправился на свою стройку, а Улит с Верумом вошли в здание.