Гимн Непокорности

Мой голос сделался серьезным, лишившись напускных заискивающих ноток. И эта перемена неожиданно напугала высокородного. Он ошарашено моргнул и неуверенно замер, достав оружие всего наполовину. Впрочем, это замешательство длилось не больше полутора секунд.

— Ха-ха, вы слышали, друзья мои, что позволил себе этот наглый червяк?! — обернулся Делэн к собутыльникам в поисках поддержки. — Он угрожает нам! Не думаете ли вы, что такое позорное отродье вообще недостойно дышать воздухом благословенной Патриархии?

Дождавшись от приятелей одобрительных выкриков, молодой дворянчик выхватил шпагу, но тотчас же рефлекторно отпрянул, потому что мимо его лица пронеслась пара сияющих комет, отлично различимых в подступающих сумерках.

— Ч… что это было?! — трусливо заозирался он. — Вы видели это?!

Но оба его спутника не смогли ответить, а только лишь неразборчиво что-то прохрипели. А всё потому, что мои «Пули» пронзили их навылет, оставив в телах и одеждах аккуратные отверстия не толще мужского пальца. И спустя несколько ударов сердца всадники свалились под копыта своих лошадей, так и не поняв, что их убило.

К моему удивлению, оставшийся в живых дворянин довольно быстро смекнул, что произошло. Правда, выход из ситуации он придумал максимально тупой. Аристократ просто развернулся и попытался удрать. Причем, даже не на лошади, а на своих двоих. Ну и, конечно же, сразить его заклинанием мне не составило великого труда. Любитель кровавых развлечений рухнул носом в дорожную пыль в каких-то четырех шагах от меня. Да и то, он успел убраться так далеко только потому, что я позволил ему приблизиться к телам мертвых товарищей. Ибо не хотелось мне потом стаскивать их в одну кучу.

С трупов я не взял ничего, кроме горстки серебра. Её прихватил на всякий случай, если возникнет нужда где-нибудь платить за проход. Если кто-нибудь увидит золото у такого оборванца как я, могут возникнуть вопросы. А остальные украшения и наряды дворян слишком уж приметные. Поэтому, если я не хочу, чтобы кто-нибудь догадался о моей связи с этим досадным происшествием, то мне лучше оставить всё как есть.

Отогнав немного настороженных запахом крови лошадей на травку, я швырнул на убитую троицу «Объятия ифрита» и отправился дальше. Пусть те, кто найдет утром трех обгоревших мертвецов без признаков ограбления, ломает голову, что же тут между ними произошло.

Всполохи огня расцвели в подступающих сумерках гигантским оранжевым цветком, осветившим мне дорогу. Странно, конечно, но на сей раз я не испытал вообще ничего. Ни вины, ни угрызений совести. Будто надоедливых мух прихлопнул. Как же быстро ты привык к смертям, Сашок…

Глава 13

До Клесдена я рванул под «Энергетиком», чтобы от мертвых аристократов меня отделяло как можно большее расстояние. И прибыл к городским предместьям засветло. Небо на востоке только-только приобрело нежно-сиреневый цвет. Но над головой еще царила ночь.

Невзирая на столь ранний час, трудовой люд уже покинул кровати и постепенно выбирался на улицы. Крестьяне, рабочие, слуги — все были заняты делом. Кто-то запрягал телеги, кто-то таскал инструмент, кто-то тащился с пустыми вёдрами к колодцам. И вроде всё было как всегда. Однако в воздухе висела какая-то удушливая атмосфера тревоги и гнёта. Прямо как в той безымянной деревне. Интересно, оно так было постоянно, или я просто раньше этого не замечал?

Минуя хаотичную застройку захудалых бараков и грязных халуп, я старался ни с кем из местных не контактировать. Но даже так ощущал напряжение, исходящее от каждого встречного прохожего. И это при том, что простолюдины в Клесдене никогда не отличались улыбчивостью.

Слишком глубоко задумавшись над причинами всеобщей массовой депрессии, я едва не угодил под колеса телеги. Возничий предупреждающе заорал и вжикнул кнутом, намереваясь отогнать меня, но я уже и сам заметил опасность. Поэтому, на своё счастье, в этом маленьком происшествии никто не пострадал. А то ж я мог от обиды в ответ и пальнуть чем-ни…

Все мои мысли резко вымело из головы, когда я повернул лицо вслед проехавшему транспорту и увидел, кто именно едет в нем. Длинная повозка, укрытая сверху шкурами на манер кибитки, была забита детьми. Отроки и подростки от пяти до четырнадцати зим. А сторожили их… Девы войны. Темнорожие твари, облаченные в изящные доспехи с декоративными крылышками за спинами.

При виде алавиек кулаки непроизвольно сжались до хруста. Непрошеные воспоминания о ровных порядках молдегаров, застывших вдалеке темным прямоугольником, постучались в разум. А за ними и конная лавина Сарьенского полка, несущаяся в свой последний бой. Чертовы отродья! Я вас ненавижу ничуть не меньше, чем белокожих дьяволов…

— Кодысь вы уж нажрётесь, кровопийцы… — вырвало меня из ступора приглушенное бормотание какого-то мужичка, несущего на плечах целую связку деревянных лопат.

Наваждение схлынуло, и секунду назад готовые воплотиться чары развеялись незримым для всех, кроме ингениумов, прозрачным дымком. Я глубоко выдохнул и обернулся к прохожему:

— А что происходит? — спросил я. — Почему темноликие увозят детей?

— Знамо чаво… неурожай случился на юге, Патриарх лютует. Задрал подати до самых небес, народ ропщет, голодать никто не хочет, — пояснил мне тот. — Вот энти нелюди нашенских дитят и таскают. В обмен на едьбу, стал быть.

Хм… неурожай на юге? По странному стечению обстоятельств, южнее нас только Королевство Медес, где мы и схлестнулись с алавийским легионом. И когда наш полк шел маршем, я что-то не замечал там запущенных или сохнущих полей…

Я хотел еще кое о чем спросить работягу, но тот, не задерживаясь, уже скрылся за углом воняющего сырыми шкурами сарая. Ну ладно, хоть ответил, и за то спасибо.

К тому моменту, когда я добрался до поместья Адамастро, солнце уже вовсю начинало припекать. Наше имение проснулось, и возле ворот крутилось больше десятка прислужников. Они, подобно трудолюбивым муравьям, бегали по делам и поручениям. При виде этого оживления на душе, вопреки всему, стало немного теплее.

— Эх… ну вот и добрался! — вырвался из горла облегченный вздох. — Ух, как же я сейчас отъемся и отосплюсь!

— Экселенс Ризант?!!

Я повернулся в ту сторону, откуда раздался возглас и увидел знакомую служанку. Это оказалась одна из тех девиц, что намывали меня вместе с Ведой в день моего пробуждения в теле нор Адамастро. И сейчас к мордашке барышни прилипло такое изумлённо-испуганное выражение, словно она ожившего мертвеца увидела. Впрочем, оно и неудивительно. Слухи об участи Сарьенского полка наверняка уже расползлись по всей Патриархии. И меня считали давно погибшим.

— Как видишь! — широко улыбнулся я простолюдинке. — Не проводишь меня до купален? Страсть как помыться хочу!