Гимн перед битвой. Предвестник шторма
Шрифт:
Пожав плечами, он переключил свой ПРК-2000 на означенную частоту и нажал кнопку микрофона.
После запрета автоматизированного огня с закрытой позиции Центр Управления Огнем застыл в ступоре. Даже когда автоматизированная стрельба была разрешена, в прямом контакте оставалось так мало подразделений, что Центр Огня мог только отдать приказ открыть огонь на основании грубых предположений о местонахождении врага. Еще хуже было отсутствие обратной связи. Ничто так не заставляет орудийные расчеты бегать повеселее, как сообщение, что они только что врезали по врагу.
Поэтому,
— Подразделение на этой частоте, подразделение на этой частоте, вас плохо слышно и вы пропадаете. Повторите позывной.
— Оскар… Пя-я… Ромео…
— Подразделение на этой частоте, вы пропадаете. Повторите или увеличьте мощность сигнала.
— Остава…зи…
— Вас понял, я Оскар-Пять-Юниформ-Четыре-Семь, остаемся на связи.
Спустя несколько минут вызывающее подразделение снова вышло на связь. Сигнал был по-прежнему слабый, но отчетливый.
— Оскар-Пять-Юниформ-Четыре-Семь, я Майк-Восемь-Ромео-Шесть-Семь, прием.
— Ромео-Шесть-Семь, я Юниформ-Четыре-Семь. Идентифицируйте Виктор-Хотэл.
Пауза.
— Идентификация Браво, прием.
— Ромео-Шесть-Семь, добро пожаловать в сеть, прием.
— Вас понял, перенесите огонь, прием.
— Перенести огонь, вперед. — Она начала набирать команду, одновременно нажимая педаль, чтобы переключиться на интерком внутренней связи. — Приготовиться к стрельбе!
— Цель: послины в пределах видимости, координаты Шесть-Пять Четыре-Восемь-Девять-Четыре. Вы сможете достать, прием?
— Ромео, какой лист карты вы используете, прием?
Лейтенант уставился на рядового рядом с ним и понял, что тот не поможет; оба были курсантами.
— Сержант Лео!
— Да, сэр?
— Я связался с артиллерийской частью, которой нужно знать, какой лист карты мы используем! — Командир взвода посмотрел на разлинованную сеткой военную карту, усеянную непонятными знаками. — Где он обозначен, черт возьми?
— Зачем им нужен лист карты, сэр?
— Вы хотите тратить время на расспросы?
Сержант протолкнулся через толпу солдат между собой и лейтенантом и пробежался по карте опытным глазом.
— Вот он, сэр, в верхнем правом углу. Ококван. Это были занятия следующей недели, — закончил он с кривой улыбкой.
— Хорошо. — Лейтенант нажал кнопку. — Ококван, прием.
— Ум-м… — Техник управления огнем посмотрела на свою карту и прикинула дистанцию. — Понятно, назовите свою позицию и состояние, прием.
— Гряда к северу от реки Ококван, выше 123-й, окопались, координаты Шесть-Пять-Четыре-Восемь-Девять-Семь.
— Вас поняла, оставайтесь на связи.
— Эл-тэ, движение на 123-й!
Лейтенант Райан высунул голову из узкого окопа и посмотрел в сторону города. По Мэйн-стрит, «старой 123-й», легкой рысью текла река желтых кентавров с легко различимыми бого-королями. Женский голос перед этим удивил его, но сейчас ему только хотелось, чтобы эта тетка быстрее шевелила задницей.
— Сержант Лео!
— Да, сэр?
— Взрывайте мост!
— Есть, сэр. Как насчет пешеходного мостика?
— С ним немного погодим.
Группа кентавров, шедшая рысью по 123-й, обогнула склон холма. При виде целого моста они перешли на галоп. Почти одновременно донеслись громовые раскаты снизу по течению, где влетели на воздух оба моста на М-95 и ЮС-1.
— Вот уж действительно Мост Пурпурное Сердце, — пробормотал лейтенант.
— Что вы сказали, сэр? — спросил один из саперов поблизости.
— Да так, ничего. Думаю, мне удалось заполучить поддержку артиллерии.
— Отлично! Это та батарея позади нас?
— Нет, у меня нет их частоты. Кто-то другой, я не знаю кто.
Когда взорвался мост 123-й дороги и сто килограммов взрывчатки Композит-Четыре швырнули в воздух бетонные плиты и первую шеренгу кентавров, радио снова затрещало.
— Повторите, прием! — прокричал юный офицер, у него звенело в ушах. Вопреки приказам и намекающим предположениям, он не вставил затычки в уши.
— Я Юниформ-Четыре-Семь, пристрелочный снаряд на подлете. Близкая опасность, повторяю, близкая опасность!
Лейтенант поднял голову посмотреть, не изменился ли вид. Да нет, он по-прежнему находился в трехстах метрах от центра города. «Близкая опасность» для снаряда калибра сто пятьдесят пять миллиметров составляла всего двести метров. Что за ерунда?
— Юниформ, я Ромео-Шесть-Семь. Мы в трех или четырех сотнях метров от места попадания, прием.
— Поняла, подлет через пять секунд, близкая опасность, повторяю, близкая опасность. Прячься вниз и зажми уши, солдатик! Падение через пять секунд!
— Сэр, что это?
Лейтенант посмотрел вверх и проследил взгляд рядового до быстро снижающейся точки. По мере опускания она вырастала все больше и больше. Точный размер определить было трудно, но это был самый огромный снаряд, который когда-либо доводилось видеть юному офицеру или который он мог себе вообразить. Похоже было, что кто-то стрелял легковыми автомобилями.
— Приближается! Ложись! — завизжал лейтенант и подал личный пример, бросившись на дно окопа.
Разрыв снаряда был сопоставим с взрывом гораздо более близкого моста. Пошатываясь и стряхивая с себя плодородную почву Вирджинии, наполовину оглушенный офицер поднялся на ноги, чтобы оценить последствия. Снаряд ударил в дальний гребень, почти туда же, куда била замолчавшая сейчас артиллерия, и зона разрушения была шире, чем от всей стоявшей позади батареи. Пыль и дым от взрыва застилали местность, но в отношении поправки он мог сделать вполне здравое предположение. С таким «следом», которое оставляло это «что-то», «близко» окажется вполне достаточным.