Гимн шута 6

Кирилл не придумал ничего лучше, чем «напрячь клаксон»! Так, в сопровождении развеселых матюков и канонады сигнала, они и рванули к собравшимся.

— Куда? — хмыкнул водитель.

— Давай поближе к центру!

Рассуждать Кроль не стал. Просто снизил скорость до минимума и попер на десантников Юсуповых, вставших на его пути. Те стрелять не решились. Но и с места сдвинуться не спешили. Равно как и водитель не стал пользоваться педалью тормоза. В последний момент «тузики», очевидно получив приказ, расступились.

Музыку пришлось выключить. Перекрикивать друг друга становилось просто неудобно.

— Нам воооон к тем дядькам? — запросто поинтересовался владелец авто.

— Ага, — хмыкнул клановец.

В конце концов, сходить с ума, так по полной!

Кирилл довольно резко тормознул в каких-то пяти метрах от Игоря Георгиевича. Тот не отшатнулся, но бровь удивленно таки поднял. Для его положения — это было уже не мало!

— Еремей Батькович, могу я вас попросить какое-то время не афишировать своего присутствия?

Мужчина не шелохнулся. Что Волконский воспринял как вполне себе ответ.

— Кофе бы тебе! А то с таким лицом щас всех там порвешь! — объявил Кирилл.

— Прошу заметить, кофе делает меня бодрым, а не добрым! — сообщил парень. — Ну, я пошел!

— Ни пуха! — счастливо откликнулся Кроль, рассматривая десантников, часть из которых держала его машину под прицелом совсем уж неприлично.

Голос водителя. Дрожал. Но парень был уверен, что вовсе не от страха, а от зашкаливающего адреналина.

— Псих! — сообщил клановец перед тем как открыть дверь. — Все вы у меня… психи!

— Зато ты главный! — радостно оскалился Кирилл, переключая радиостанцию на нужный канал.

Но Павел больше его не слушал. Хлопком двери он буквально отсек все, что было до этого мига. И будет так, пока не разрешится конфликт. Так или иначе.

— Игорь Георгиевич, Светлана Анатольевна! — радостно возвестил он, перебивая шум движетелей глайдеров и треск дизелей броневиков. — Какая встреча! Рад вас видеть!

Мужчина и девушка ограничились холодными кивками, как того и требовал этикет.

А вот Юсупов «расстроился».

— Со мной, стало быть, можно и не здороваться, — констатировал он.

Ничего не значащей фразой он пытался дать себе время на оценку обстановки. Павел вел себя… неправильно! Так нельзя. Целых два Главы перед ним, а он подкатил как на вечеринку старых приятелей под аккомпанемент совершенно неприличных куплетов про девок, что купались в озере и нашли резиновый фаллос. Так дела не делаются.

И да, выглядел парень довольно уставшим. Если не сказать, что чуть изнеможденным. Но это выглядело усталостью, а вовсе не готовностью поднять лапки вверх на милость уже очевидного «уральцу» победителя.

Впрочем, самого «бунтаря», если что и смущало, то явно не музыкальное сопровождение, с которым он прибыл.

— А тебя, Демид Николаевич, я видеть не рад, — совершенно искренне выдал Волконский.

«Как равному!» — оценил тот. И нахмурился. Вообще-то к этому моменту парень должен был бы быть растерян и напуган. Шутка ли, его собственность прибыли дербанить Главы аж двух кланов, а у мальчишки из всех сил и средств только и осталась охрана завода с совершенно несерьезными «игрушками».

Вот только юноша отчего-то демонстрировал совсем иную модель поведения.

— И, тем не менее, я здесь.

«Уралец» оглянулся. Светлана хоть и держалась превосходно, но по опущенной голове и внешним реакциям можно было сказать, что она была настолько дезориентирована, что с трудом осознавала, где именно находится. А вот Глава Волконских молчал, явно предоставляя слово автору плана.

Павел только руками развел в ответ. Вижу, мол. И все это с видом «чего приперся».

— Будет тебе известно, что Игорь дал доступ моим войскам на земли Волконских.

Клановец согласно кивнул. И это вижу, мол, дальше-то чего?

— И в чем же цель… твоего визита? — поинтересовался он.

Под утро стало довольно прохладно, так что парень не собирался затягивать беседу. С другой стороны, прохлада хоть как-то бодрила и позволяла держаться в форме.

— Усиление охраны завода «РитРос», — коротко ответил «главмедведь».

— Ух ты! — поразился Павел. — Благодарю, не нуждаюсь. Мои люди превосходно справляются!

— Их всего пара десятков, Павел Анатольевич, — вкрадчиво произнес Демид Николаевич.

— О! — «понял» парень. — Вы объявляете мне войну?

— Ну зачем же сразу оперировать столь категоричными понятиями? — негромко произнес «уралец». — Напротив, мы надеемся, что на этой территории будет мир и порядок.

— Хм, — с сомнением выдал клановец, оглядывая вооруженных десантников. — Я понял.

Юсупов не то чтобы нервничал. Однако спокойствие самого строптивого нынешнего собственника предприятия настораживало. Равно как и броневики Воронцовых. Но те не вмешивались. Скорее всего, охраняли свое драгоценное оборудование. Ну, так и Демид Николаевич не собирался им мешать и дальше арендовать цех. Деньги, насколько он понимал, должны быть неплохими. Да, их клан богат и без того, но лишним не будет.

Впрочем, с собой он старался быть честным. С Воронцовыми связываться было страшно. «Вояки» решали вопросы очень жестко.

— И все же настою, — вновь повторил молодой человек. — Дополнительная охрана мне не нужна.

Демид Николаевич оглянулся на Главу Волконских. Тот все так же хранил молчание. И совершенно непонятно было, о чем именно в этот момент он думает.

— Молодой человек, — чуть покровительственно начал он, сходу пытаясь обозначить разницу в статусах. — Имущество — это то, что мы можем защитить. На территории предприятия уже достаточно людей Игоря Георгиевича, чтобы обеспечить полный контроль над ситуацией. Как считаешь, что случится, если Игорь прямо сейчас прикажет подавить твоих людей, скажем… за неисполнение приказа генерального директора.

Парень согласно покивал, окинув взглядом фигуры гвардейцев его рода. И этих вижу, мол. И эту вижу. Светлану, в смысле. Того самого генерального директора.

— И да, что-то мой старый друг…

На этом моменте сразу несколько присутствующих хмыкнули про себя. В том числе и сам Юсупов.

— … Должен что-то получить. Долю Светланы Анатольевны он считает вполне себе разумной ценой за все те неприятности, что вы двое доставили клану.

— Любопытно, — кивнул парень. — И за что же ей такая милость?