Гимн шута Х

Влада Лев Демидович хоть и оценил крепким профессионалом, но начальник ГБР юного собеседника его волновал постольку-поскольку на общем фоне.

— … Подлого убийства, ради раскола в наших рядах и подготовки общественного мнения…

Виктория продолжала говорить. Четко и по делу. Выкладывая исключительно факты, предоставленные СИБ и Волконским.

— … Ради того, чтобы заложить «мину» под будущее нашего общего клана, Константин Ильич не только совершил многократные покушения на меня, в том числе и на территории Классов…

По залу словно рябь пробежала. В принципе, никого особо политическое убийство не смущало. Хотя и каждый вслух осудил бы «попавшегося». Но вот способ… Если причастность главы разведки Юсуповых к той бойне в «заповедной территории» удастся доказать, то императору даже не придется тратить силы, чтобы научить жизни (возможно, и до смерти!) один непослушный клан. Самодержец просто не будет мешать в этом остальным.

— Ложь, — негромко, но веско бросил Константин Игоревич.

Он так и продолжал стоять в центре зала, лишь чуть-чуть при этом возвышаясь над головами продолжавших сидеть родичей.

Виктория развела руками. Как бы сказал Кроль, обоснуй, мол.

— Это провокация, — уверенно продолжил разведчик. — Никаких доказательств нет. Насколько мне известно, все исполнители погибли. Так на что же опирается обвинение?

Зал молчал. Однако можно было быть уверенным, что ни одно слово не кануло в пустоту.

— Подумайте, родичи, — чуть громче призвал Константин Ильич. — Каждый из вас может оказаться на моем месте.

Эти слова попали в точку. Обвинять без доказательств нельзя. Тем более человека, до сих пор пользующегося иммунитетом от преследования. Одно из базовых правил «большой игры» «уральцев». Ведь всякий опасается оказаться однажды на месте обвиняемого. И такое в истории Юсуповых уже было. Так что «базовое правило» было написано кровью. Очень большой кровью

— И кто предъявляет обвинение? — «поймал волну» разведчик. — Волконский. Наш конкурент. Насколько мне известно, молодой человек…

Тут Константин Ильич сделал властный жест рукой в сторону подпиравшего любимую колонну воеводы гостя. Все головы в зале послушно обернулись к новой цели.

— … Уже участвовал в операциях против нашего клана. Более того, он…

Встречное обвинение заняло минут пять.

— Подтверждаю, — коротко кинул парень. — Также хочу отметить, в «операциях», как ты изволил выразиться, участвовали исключительно мои силы без привлечения клановых ресурсов. У вас есть претензии по этому поводу?

Тишина в зале на миг стала абсолютной. Наглость молодого Волконского была беспредельной.

— Да, у меня имеются претензии, — позволил себе добавить легкую толику сарказма в голос Константин Ильич.

— Прекрасно, — лишь в этот миг Павел изволил «отлепиться» от стены. — Согласен на очную ставку с полным мнемоконтролем специалистов канцелярии в присутствии представителей Юсуповых.

И вновь, как после резкого порыва ветра, по рядам прошло легкое шевеление, приправленное теперь уже не слишком скрываемыми шепотками.

— Готов, — явственно расслабился Константин Ильич. — Прошу секретариат подать заявку на проведение процедуры.

— Не возражаю, — тут же подтвердил Игнат, за последние минут пять, как показалось Павлу, даже не пошевелившийся.

Главразведчик позволил себе тщательно выверенную улыбку. Он прекрасно знал, сколько придется ждать свободного «окошка» государевых менталистов. Может пройти несколько лет, а там «либо я, либо осел, либо император»…

— Рад вашему согласию, — коротко поклонился Павел таким образом, чтобы формальную вежливость никто и в мыслях не принял за реальное уважение, после чего оглянулся на Тишь.

— Процедура может быть проведена сегодня, — подтвердила та равнодушно. — В двадцать часов пятнадцать минут будет ли удобно обеим сторонам?

Вот теперь проняло. Всерьез. Очень многих.

— Позвольте представить, офицер службы имперской безопасности Валентина, — коротко объявил Игнат.

Как всегда, ни фамилии, ни отчества. Просто имя.

К чести разведчика, справился он с собой довольно быстро.

— Это провокация, — первым делом обозначил свое отношение к происходящему Константин Ильич.

Однако в этот раз встретил куда меньше поддержки со стороны родичей. Тем более, если подходить с формальной точки зрения, оскорбление офицера СИБ и подозрение его в двурушничестве — оскорбление Короны. С другой стороны, если подобный проступок будет доказан, то сотрудника ждет казнь.

— Так понимаю, сегодня ты очень занят, — негромко прокомментировал Павел.

Однако голос его прекрасно услышан.

— Я серьезный человек, — солидно кивнул разведчик, под негромкий фырк воеводы. — Мой день расписан по минутам.

— Я услышал, — подвел черту под диалогом Волконский.

— Правильно ли я понимаю, — вновь «включилась» Юсупова. — Что ты заявляешь о непричастности к попытке моего устранения на территории Классов.

— Совершенно верно, — согласился Константин Ильич. — Я не приемлю безосновательных обвинений в свой адрес.

— Прекрасно, — кивнула Виктория. — В таком случае я прошу родичей разрешения предоставить трибуну Павлу Анатольевичу Волконскому и офицеру СИБ Валентине.

— Ну вот… — негромко выдохнул клановец, которому выступать со сцены совершенно не хотелось.

Впрочем, это была скорее легкая шутка. Да и услышать его мог лишь Лев Демидович.

— Приветствую уважаемых членов клана Юсуповых, — уже через полминуты таки пришлось взять слово молодому человеку. — Буду краток. У меня имеются видео допросов каждого исполнителя, участвовавшего в операции. Могу я воспользоваться проектором?..

— Я Фролов Никита Иванович, последнее место службы — главное управление разведывательных операций под началом…

На этом моменте Волконскому пришлось остановить запись.

— Я не расслышал, — констатировал он.

Константин Ильич явно что-то сказал. Было бы невежливо обойтись без уточнения.

— Это подделка, — ожидаемо выдал разведчик.

— Допрос проводился под присмотром менталистов, — пожал плечами Павел. — Копия заключения, заверенная канцелярией, в наличии. Я могу продолжить?

— Я против, — заявил мужчина с таким видом, словно его мнение все еще интересовало хоть кого-то из присутствующих.

— Константин, — раздался негромкий голос.