Гимн шута Х

— Думаю, достаточно, — коротко вздохнул цесаревич. — От себя добавлю, что перед нами попытка убийства Виктории Львовны Юсуповой. Полагаю, у «уральцев» будут вопросы, а как вообще подобное стало возможным. И, полагаю, не только у них. Напомню, что представители Великих родов несут службу в Дружине. А потому претензии у них могут быть лишь по поводу руководства соединением. Однако еще у пятидесяти шести кланов рангом пониже, ста восемнадцати родов и девяносто трех Семей может быть иное мнение. Так вы все еще настаиваете, что буквальное соблюдение традиций стоит того, чтобы рисковать будущим государства. Сможете объяснить это обеспокоенным родичам попавших под удар учеников. Напомню, двадцать восемь человек пострадали.

Константин Дмитриевич не стал уточнять, что в возникшей давке и неразберихе. Ни к чему в такие детали лезть.

— Я хочу допросить диверсантов! — подорвался было встать Голицын, но вовремя вспомнил ощущение женской ладошки на плече, больно уж навивающей мысли об обернутой шелком латной перчатки.

Хозяин кабинета, естественно, к такому вопросу был готов.

— Не возражаю, Петр Алексеевич. Как только вы найдете действующего некроманта…

Цесаревич сдержанно развел руками.

— Значит, живых не осталось? — удрученно повесил Голову Голицын.

— Взрыв термобарической гранаты, начиненной огнесмесью, в замкнутом помещении, как правило, не оставляет шанса на выживание, — констатировал хозяин кабинета.

Голицын некоторое время размышлял, после чего поднял взгляд на своего вечного оппонента.

— Как нам повезло, что у господина Волконского оказался при себе огнемет, — ровно, чтобы его слова ни в коем случае нельзя было принять за совсем уж откровенное издевательство хотя бы по формальному признаку, — констатировал бессменный командир Дружины. — Кстати, откуда? Молодой человек отказался отвечать на этот вопрос. А прибывшие сотрудники личной канцелярии… не оставили мне возможности продолжить нашу беседу.

Хозяин кабинета глянул на представителя СИБ в Классах, а затем перевел взгляд на Седого Филина. Тот вид имел… странный. Если у Голицына было бы чуть больше фантазии, то он непременно решил, что великий и ужасный «полковник Петров» с трудом сдерживает смех. Но такого ведь не может быть, верно? Просто потому, что не может быть никогда.

— Совсем ничего не ответил? — приподнял брови сын императора.

— По существу — нет. Лишь сообщил, что, дословно: «Любое дело лучше, когда есть огнемет!».

Некоторое время Константин Дмитриевич молчал.

— Вот на этой версии и остановимся, — произнес он через минуту чуть сдавленным тоном. — Не смею вас задерживать, Петр Алексеевич. Увидимся с вами на совещании по реорганизации службы безопасности Классов. Ульяна сообщит вам время дополнительно.

Лишь когда за Голициным закрылась дверь, Долгорукий-младший позволил себе резко выдохнуть. Чуткому уху могли бы показаться несколько матерных конструкций, повисших в воздухе. Однако все присутствующие предпочли сделать, вид, что государь многозначительно промолчал.

— Что ж, «полковник Петров», думаю, что у столь решительного молодого человека в ближайшие дни случится что-нибудь хорошее, — негромко произнес Константин Дмитриевич. — Но так, чтобы без перебора мне!.. Теперь же давайте обсудим предложения нашего нового консультанта по безопасности учебного учреждения…

* * *

После такого «отдыха» домой Павлу не хотелось, а потому он настоял, чтобы вся дружная компания отправилась на одну из резервных баз СИБ. Да, первичный осмотр всех участников «приключения» медики уже провели, но клановец счел такую проверку недостаточной. А ведь еще требовалось почистить оружие, сдать кое-что в Арсенал, заполнить отчет… Но первым делом посетить душ.

Он не дошел до выделенного кубрика. Каких-то несколько сантиметров. Строго говоря, молодой человек даже успел дотронуться до ручки двери в тот миг, когда его окликнула Тишь.

— Притормози-ка, — нежно произнесла культуристка, взяв его под руку.

С другого бока тут же «подкатилась» Мышь, одарив клановца чистым, невинным взором голубых глаз и прекрасным видом на содержимое одного из своих любимых полупрозрачных топиков.

— Что случилось? — с некоторым подозрением устало протянул парень.

Валентина вместо ответа прижалась к нему всем телом и страстно выдохнула прямо в ухо:

— Руководство считает, что у тебя сегодня должен случиться приятный день…

По спине молодого человека тут же пробежали мурашки возбуждения… про душевный подъем, что он испытал в тот миг, можно было и не упоминать.

— То есть, вы обе…

— Да… — шепнула Валькирия, переходя на интимный шепот.

— И?.. — с надеждой уточнил Волконский.

— Ага, — хихикнула Настя, «поджимая» молодого коллегу со своей стороны.

Наглеть нужно вовремя… но сейчас был именно такой момент. А потому Павел, мысленно прикрыв глаза, протянул:

— А?..

— И это тоже, — выдохнули столь непохожие милашки, создав ощущения стереозвука.

Больше парень не медлил. Раз дают — надо брать! А то вдруг передумают?!

— Заходи, раздевайся, — предложила культуристка.

От такого не отказываются. Волконский толкнул дверь и, оставив у порога свои «игрушки», принялся срывать с себя одежду. Всю. Девушки последовать его примеру не торопились. Валькирия, напротив, стала навешивать на свои плечи «железо», а штатный снайпер группы — собирать «тряпки».

— Оружие почистим, одежду сдадим в стирку, — заключила Валентина. — Отчет по возращению со второго этапа.

— О да-а-а-а-а… — протянул молодой человек, ничуть не стесняясь наготы.

О таком счастье он и мечтать не смел.

— Иди в душ, — посоветовала Мышь. — Лена скоро будет. Осмотр проведет она.

Благодарно кивнув, Павел направился по маршруту, счастливо улыбаясь. Хороший день у него действительно случился!

Глава 5

Глава 5

Есть ли шанс восстановить силы за три часа, если в том активно помогает соскучившаяся по тебе девушка? Вопрос риторический. Вот и Павел бы… усомнился. Но из любого правила есть исключение. В данном случае — целительский Дар Кошкиной. Оттого-то ровно через сто восемьдесят три минуты клановец стоял на подземной парковке с видом свежим и жизнью довольным, с интересом прислушиваясь негромкому диалогу.

— Никуда я не поеду! — вознесся под своды бетонных перекрытий возмущенный голос Виктории.