Гимн шута ХII

— Добрый день, господа, — прервал короткую беседу негромкий, но сильный голос.

Юсупов и Волконский обернулись и заметно напряглись. Дворецкого Главного Дома Е. И. В. все знали прекрасно.

Мужчины разом обернулись к прямому как палка старику в идеально сидящем на его худощавой фигуре пиджаке.

— Петр Павлович, — склонили головы оба.

Заметно ниже, чем во время приветствия друг друга.

— Надеюсь, вы пришли с миром? — ласково улыбнулся одними губами дворецкий.

Несколько секунд стояла тишина. Врать этому человеку не рекомендовалось. Никому.

— Мне нужны ответы, — резко выдохнул Волконский.

Очень внимательный взгляд мог бы заметить легкую испарину на его лбу.

— И мне, — тут же сделал небольшой шаг вперед Юсупов.

В голосе его звякнула сталь. Да и звучал он вполне уверенно.

«Почти молодец!» — оценил Анатолий Георгиевич. Всё-таки было видно, что «уральцу» довольно тяжело «ломать» себя.

— Тогда, — чуть шире улыбнулся старик. — У вас будет шанс задать вопросы.

Мужчинам только и осталось, что удивляться, как вмиг способен преобразиться дворецкий. Всего секунду назад перед ними стоял безжалостный боец, в глазах которого клубилась сама Тьма, и вот уже некогда Первый меч императора вновь похож на доброго дедушку, что угощал конфетами не только заместителя Главы Волконских, но и его отца.

«Кто бы тогда — мог подумать, что дедушка Петр окажется одним из сильнейших одаренных в мире?» — припомнил все такое же морщинистое, но куда более приветливое лицо дворецкого, ласково улыбающегося растерянному в коридорах императорского Дворца мальцу. У него тогда нашлось для малыша не только доброе слово, но и леденец.

Тогда совсем еще юный «Толик» не знал, что каждый из десяти первых одаренных в мире «прокачивал» свои навыки на Войне. Даже в золотой полутысяче не было никого кроме боевых магов. Гораздо позже, уже в возрасте лет пятнадцати юноша узнал, что и в остальном мире дела обстоят точно так же.

— По машинам, — негромко скомандовал Волконский.

— По машинам, — эхом откликнулся Юсупов.

Однако если люди Анатолия Георгиевича безропотно четко выполнили разворот через плечо и отправились к транспорту, то командир силовой группы Главы «уральцев» переспросил:

— Господин, но как же?..

Игнат поднял взгляд. Гвардеец осекся и отправился к микроавтобусам Юсуповых.

Действительно, какой смысл в охране, если стоящий перед ними старик был равен целой армии. И речь вовсе не о личной Силе, недостатка в которой дворецкий не испытывал, а в огромном и мрачном опыте. В общем, не силами двух десятков бойцов с ним тягаться.

— Не волнуйся, — подарил еще одну мягкую улыбку Игнату дворецкий. — Еще научишься.

То, что от любого другого человека прозвучало бы страшным оскорблением, ныне, казалось, вполне нормально. В конце концов, Петр Павлович действительно слишком долго жил. И слишком много кого знал. Каждый из нынешних Глав клана были так или иначе знакомы с этим воистину страшным человеком. Немало было и тех, кто помнил вот эту самую добрую улыбку, и вполне искренне называвших дворецкого «дедушкой».

— Прошу за мной, — негромко предложил старик и направился к лифтовой площадке.

Мужчины безропотно последовали за ним. Да, «запал» еще не улетучился. Но срываться на этом человеке было бы просто верхом глупости. И вовсе не из-за его личной Силы. Хотя эта причина тоже могла бы быть названной в числе адекватных. Просто оба испытывали к дворецкому искреннее уважение. Гораздо более сильное, чем к тому же цесаревичу.

Поднялись быстро и плавно. Все-таки элеватор, доставивший их на личные этажи императорской Семьи, был высшего качества. «Взлет» до шестидесятого уровня занял всегоу пару мгновений. Казалось, что дверь закрылась, и тут же створки разъехались вновь, чтобы запустить опаздывающего. Однако это было наваждение. Стоило элеваторной кабине открыться, как становилось ясно, что они действительно преодолели весь этот путь за столь короткое время.

— Сюда, пожалуйста, — негромко предложил дворецкий, едва они вышли в административный холл.

Теперь им предстояло добраться до еще одного подъемника, который доставит их до кабинета императора.

Оба «гостя» такое радушие оценили. Их действительно вели по самому короткому маршруту к цесаревичу, который менялся каждый день простым переключением элеваторов. Демонстрация доверия, чтоб его.

Анатолий Георгиевич заставлял себя злиться. Кажется, Игнат, «очарованный» Петром Павловичем, уже слегка «поплыл». Однако отец «бунтаря» был куда старше. И опытнее. А потому прекрасно знал, почему именно их будущий собеседник отправил встречать гостей САМОГО дворецкого.

Волконский буквально заставлял себя злиться, поддерживая концентрацию. Он прекрасно знал, что цесаревич — великолепный переговорщик. А его талант, помноженный на усилия старика, просто сведут все переговоры к формуле «успокоил и отправил по домам». А мужчине хотелось задать вопросы. И получить на них ответы.

За размышлениями Анатолий Георгиевич даже не сразу заметил, что сворки кабинки разъехались в стороны. В реальность его вернул голос Юсупова.

— Петр Павлович, — чуть напряженно произнес молодой человек. — Это не кабинет императора.

Действительно, каждый сильный мира сего хоть раз да бывал в кабинете наследника. Огромное пространство на девяностом этаже было самим воплощением роскоши и функциональности, словно подчеркивающих разницу между «всего лишь» «небожителями» и теми, кто держит в кулаке империю.

— Нам сюда, — уверенно кивнул дворецкий. — Прошу.

Мужчины сделали по шагу вперед, оказавшись в небольшом и довольно просто обставленном рабочем кабинете. Да, именно «рабочем». Никакой роскоши. Все просто, удобно и явно создано с учетом характера хозяина помещения.

Волконский и Юсупов переглянулись. «Где мы?» — хотелось спросить каждому из них. Вот только подобные слова здесь и сейчас были излишни. Мягко откатились в стороны створки входной двери.

— Сто двадцать первый этаж, — тут же пояснил буквально стремительно вошедший в помещение цесаревич. — Мой личный кабинет. Не будем терять времени. Слушаю.

— Твою…

Начал было едва не «сорвавшийся от неожиданности» Волконский. Вроде как «ой, простите, извините, эмоции!», а оттого и резко начал. Хотя в кабинете никто не сомневался, что Анатолий Георгиевич прекрасно себя контролирует.

— Твое Императорское величество, — поправился он.

Константин Дмитриевич, кстати, «жест» заметил. Но только хмыкнул негромко что-то подозрительно похожее на «яблоко от яблони».

— Не будем ходить вокруг да около. Вопрос простой. Почему наши родичи оказались под ударом?

Да, император мог многое. В том числе его службы способны были запросто стереть в порошок любой клан в империи. И, надо сказать, такие ситуации случались. Как правило, по необходимости. Реже — во имя укрепления власти. Но всегда был повод. Хотя бы формальный. Меньше всего будущему самодержцу было нужно, чтобы кланы восстали против него.