Гимн шута ХII

Секретарь кивнула каким-то своим мыслям и незаметно перевела дух. Как ей показалось. Павел слишком близко знал Катерину, чтобы упустить выражение облегчения на ее лице.

Бз-з-з-з-з!

— Осталось понять, кто именно все затеял, — негромко прокомментировала блондиночка, краем глаза наблюдая за тем, как сюзерен вчитывается в строки сообщения.

Волконский резко встал, оставив комм на столе таким образом, чтобы секретарь могла прочесть «послание».

— Вот сейчас и выясним, Катя, — ровно ответил Волконский и вышел из кухни.

Катерина, проводив взглядом господина, глянула на гаджет, где было открыто сообщение от Князя:

«Тюфякина и Давыдов пришли в себя. Можешь приезжать.».

Вот только сначала Павел, за которым ныне следили куда больше глаз, чем он предполагал, направился в Классы уламывать несговорчивого профессора литературы принять у него пропущенные темы и поставить допуски. «это необходимо!» — твердил разум. «Всех порву!» — возражали поселившие в груди бешенство и раздражение от «бесполезной» потери времени.

Однако напор и скрытая лишь налетом внешних приличий ярость сделали свое дело. Лев Геннадьевич Старицкий все-таки пошел на встречу столь решительному слушателю.

Глава 22

Глава 22

— Все в порядке, Павел Анатольевич.

Сухой надломленный голос Германа Адольфовича говорил о многом. Равно как и слова отца, с которым молодой человек связался, перед тем как позвонить главе Рода Кошкиных и бессменному старшему целителю клана Волконских.

— У вас есть какая-либо информация о том, где именно сейчас находится моя внучка?

Что тут сказать? Парень мог бы ответить на этот вопрос. С высокой долей вероятности. Потому что точно не знал пока даже он. Предполагал, да. И с высокой долей вероятности. Однако это был тот самый случай, когда неопределенность была лучше правды. Хотя бы потому что клановец не мог сказать наверняка, жива ли еще Лена. До него такой информации не доводили.

— Пока нет, — вздохнул он. — Полагаю, что в четверг ситуация прояснится.

— Паша, ты не мог бы?..

Голос собеседника надломился.

— Конечно, — прекрасно понял его юноша, прихлопнув левой ладонью по кожаной оплётке руля очередного арендного «Крауна».

Взгляд его при этом бездумно скользил по монументальному зданию бывших Петровских казарм. Канцелярия пока официально забрала себе дело о применении Крови, но вот те задержанные, что не слишком сильно пострадали в стычке, временно содержались в здании по известному почти каждому в империи адресу «Петровка, 38».

— Как только что-нибудь станет ясно, — повторил молодой человек.

Старый целитель промолчал. Да и что тут скажешь?

— Герман Адольфович, — негромко вздохнул Павел. — Я бы предпочел сделать это лично.

Старик прекрасно понял реплику как «Нам нужно поговорить.».

— Понимаю…

Еще бы нет. Кошкин замечательно помнил, чьей именно любовницей была (и он искренне надеялся, что ей еще доведется) его внучка. И теперь ждал вполне себе резонного вопроса: «А почему его формальный сюзерен о таких милых мелочах и не знал вовсе?». Нехорошо получается как-то. Как по отношению к нему лично, так и к Волконским в целом.

— … Буду ждать от тебя сообщения со временем и местом встречи.

— Договорились, Герман Адольфович, — кивнул каким-то своим мыслям Павел, краем глаза отслеживая двух офицеров в форме МВД, прошагавших мимо припаркованной машины.

Не со зла. Просто в него намертво вбили привычку отслеживать перемещение людей с оружием вокруг себя. И не только их.

— Предлагаю назначить контрольный срок на пятнадцать часов. Если в это время я не отправлю вам подтверждение встречи, то можете считать ее отмененной.

В этот раз тишина висела секунд десять. Волконский даже успел неспешно переложить комм к другому уху и прижать его плечом.

— Паша, ты что-то натворил?

Все-таки Кошкин — единственный из родовых Слуг-вассалов, кто имел право обращаться и к Главе на «ты». Все-таки с детства голозадого его наблюдал и лечил.

— Ничего страшного, Герман Адольфович, — ровно выдал парень.

Теперь оба собеседника прекрасно поняли, что клановец врет. С целителями, особенно теми, что тебя знали еще с утробы матери, вообще обман не очень-то и проходит. Недаром факультет дознания имелся именно в их профильном учебном заведении.

Указывать на этот факт Кошкин не стал. И уж тем более отказался от попытки выпытать какие-либо подробности.

Коротко попрощавшись, молодой человек дал отбой и откинулся на спинку водительского кресла. Подумав мгновение, парень несколько раз «треснулся» затылком о подголовник.

Кажется, стало чуток легче.

— Ну а раз так, то чего расселся-то? — собственным мыслям ответил Волконский и, распахнув дверь машины, одним плавным движением выбрался из салона.

Приняли его сразу. Стальная хватка обхвативших его в районе груди рук сбила дыхание куда раньше, чем сработал доводчик водительской двери.

— Хр-р-р! — негромко выдохнул клановец, почувствовав, как ему собираются сломать ребра его же собственными плечами.

Кто бы это ни был, но мелочиться он не собирался, а потому обхватил молодого человека вместе с руками, прижав их к туловищу «жертвы».

— Паша, Паша, Паша! — раздалось веселое щебетание над ухом вместо ожидаемого угрюмого «Мордой в пол, с**а!».

— Хр-р-р! — повторил дельную мысль парень.

Однако «группа захвата» из одного человека даже и не думала отпускать клановца.

— Рада, рада, рада! — продолжила тараторить она.

Павел чуть напряг руки, ослабляя хват.

— Понял, — выдал с некоторым трудом он. — Мысль о наших незаконченных в душе делах не дает тебе покоя. Желаешь завершить начатое?!

Однако в этот раз уловка не сработала. Ирина не только не разжала «объятия», но еще и плотнее прижалась к телу парня, чтобы тот даже через легкую ветровку смог ощутить все ее анатомические подробности. Во всяком случае, в районе груди.

— А почему бы и нет? — мягко мурлыкнула она, чуть прикусив мочку уха.