Гимн шута – ХIII
Шрифт:
— Ты не ушибся, Константин Юрьевич? — продолжил клановец светски.
— Со мной все в порядке, — негромко ответил Глава Семьи, заметно напрягаясь в ожидании чего-то неприятно.
Он не ошибся.
— Вот и прекрасно, — мягко улыбнулся молодой Волконский и тем же тоном продолжил. — Тогда скажи мне, господин Тюфякин, тебе что, жить надоело?
Мужчина побледнел. Вопрос был задан просто и буднично. А оттого становилось еще страшнее.
— Если пациент хочет жить, то медицина бессильна, — констатировал парень.
Несмотря
А вот молодой Волконский спокойно ждал ответа.
— Я не понимаю, чем именно вызван подобный…
— Вот и Аркадий Данилович не понимал, — констатировал Павел.
Тюфякин кивнул. Чуть судорожно. Он был в курсе, что кто-то разнес главную резиденцию Паутова. Но вникнуть пока не успел. Где разборки кланов, а где они…
— А можно его убью я? — словно примерная школьница подняла руку Юсупова.
Это было страшно! Добрый взгляд, мягкая улыбка заядлой заучки и… мрачная многовековая история клана за спиной в качестве доказательства серьезности слов.
На миг запнулся даже Павел.
— Кого? — уточнил он с явным интересом.
— Да хоть кого-нибудь! — возмутилась Юсупова… и тут же сникла под задумчивым взглядом блондиночки.
Несколько секунд все размышляли.
— Итак, Юрий Николаевич, вынужден повторить вопрос: «Тебе жить надоело?».
Тюфякин попытался ответить ровно и спокойно:
— Павел Анатольевич, я не могу знать, чем именно вызван твой гнев.
Несколько секунд клановец размышлял. Кажется, не такого ответа он ждал.
— Никто не знает, — хмыкнул он невесело. — То есть, ты хочешь сказать, что Инна Михайловна, на секундочку носительницы ТВОЕЙ фамилии, действовала по своему усмотрению?
— ДействоваЛА? — глухо уточнил он, сделав акцент на последнем слоге.
Парень не обратил на это внимания. Зато «сжалилась» блондинка.
— Инна Михайловна жива и, насколько мне известно, здорова.
Холодный прекрасно поставленный голос заставил целую роту мурашек промаршировать вдоль позвоночника Тюфякина.
Однако развить тему ей не дал голос клановца.
— Ты понимаешь, что за ее проступок я имею право тебя и всех твоих родичей в порошок стереть? — серьезно поинтересовался молодой человек.
Вот только юные года никак не давали отнестись к его словам без внимания. Паутов соврать не даст.
— Павел Анатольевич, — негромко произнес мужчина. — Даю слово, я не понимаю о чем идет речь.
Волконский несколько секунд всматривался в лицо собеседника. И тому очень нелегко пришлось под внимательным взглядом.
— То есть, тебе неизвестно, тебе неизвестно, что твоя дочь сыграла ключевую роль в организации ловушки для дорого мне человека.
«Ого!» — оценил формулировку Тюфякин. «Дорогого мне человека»… Особенно удивительно как синхронно кивнули представительница Юсуповых и та самая Катерина. И лишь затем до него дошло, ЧТО именно он сейчас услышал.
— Я… не… я уверен, что моя внучка не могла так поступить, — наконец нашелся с ответом он.
— Могла, — коротко ответил Волконский. — Это факт.
И он не обсуждается. Еще вопросы?— Нет, — тут же сориентировался Юрий Николаевич. — Но я хотел бы защитить Инну. Деньги? Услуга? Вира?
Павел вздохнул и покосился на побитый седан.
— В результате ее действий Яковлев и Ковалев убиты. Ткачев и Смирновых до сих пор не пришли в себя. У последнего очень плохие шансы, — констатировал он.
Юрий Николаевич застыл. ТАКОГО масштаба проблем он даже и предположить не мог.
— Однако все это мне безразлично, — честно сообщил Волконский. — Но тот факт, что судьба… дорого мне человека теперь оказалась в крайней уязвимом положении… Вот за это я буду мстить.
В этот раз Юрий Николаевич ответил почти мгновенно:
— Могу ли я как-то защитить Ингу от гнева кланов?!
Павел про себя кивнул. Ему импонировало, что Глава Семьи даже в такой ситуации пытается защитить внучку, хотя дешевле было бы отдать ее голову, и уже потом говорить о вире и извинениях.
— Речь только о моем гневе, — поправил Волконский. — Все остальное тебя волновать не должно.
— Что я могу сделать? — выдохнул Тюфякин.
— Во-первых, тебя ждет долгая и вдумчивая беседа с Катериной, — негромко начал перечислять Павел.
Конечно, его секретарь с откомандированными в ее распоряжение дознавателями вывернут Тюфякина наизнанку. Однако чутье подсказывало парню, что тот действительно ничего нового о происшествии не скажет.
«Да что за херня?!» — мысленно взвыл клановец. Случилось нападение. Все прекрасно знают КТО и ЧТО. Но вот ответить на вопрос НАХЕРА не может никто.
— Во-вторых, ты сделаешь следующее…
Несколько секунд Юрий Николаевич внимательно вслушивался в инструкции, после чего кивнул:
— Я понял.
— Вот и прекрасно, — заключил клановец. — Тогда… Катерина! Запиши личный номер Юрия Николаевича. И работай по плану.
Блондиночка грациозно кивнула и шагнула вперед.
— Слушаю, — негромко кивнул Юрий Николаевич, едва скрылись из виду «стопы» замыкающей машины Волконского.
— Трое ранены, — отрапортовал Иван. — Из ближайшей больницы уже отправлены бригады медиков. Состояние угрозы жизни не несет.
— А?.. — покосился на водителя Тюфякин.
— Дебил, б… — покачал головой старший охранник, проглотив последнее определение, но тут же ответил в ответ на удивленный взгляд. — Есть инструкция как именно должен держать водитель руки на руле… А этот… любитель вычурных поз… В общем, его запястье с наручным коммом оказалось между подушкой безопасности и лбом.
Юрий Николаевич кивнул. Теперь ясно. С учетом скорости срабатывания защитной системы, кожу гаджет должен был рассечь знатно.
С некоторой задумчивостью мужчина глянул на собственные тяжелые механические часы. «Такими бы вообще убило!» — мысленно констатировал он. Впрочем, еще через секунду Глава Семьи вынужден был констатировать, что для него лично еще ничего не решено. А потому следовало как можно скорее приступить к выполнению «поручения» от Волконского.