Гимназистка. Клановые игры

— Жаль, что не оторвала, — сурово бросила Строгова. — Слишком она к тебе добра.

— Четыре партии, — Петя задрал глаза в потолок, — и я никому не скажу, о чём Оля говорила с Николаем перед его отъездом. Нет, четыре мало, пять. И это моё последнее слово.

Мы с интересом посмотрели на Оленьку. Не знаю, как другим, а мне ужасно захотелось узнать, о чём таком говорили Коля с Олей, что не должно стать достоянием посторонних ушей. А оно точно не должно было стать: достаточно было увидеть потрясённое лицо подруги.

— Да что мы стоим? — всполошилась она, вильнув глазами, чтобы не встретиться ни с кем взглядом. — Уже точно бы одну партию сыграли. Давайте рассаживайтесь. Четыре партии — и каждый занимается своим делом.

— Пять, — с нажимом поправил довольный Петя, гордо усаживаясь за стол.

Карточки он вытащил ранее, теперь развязывал два мешочка: один большой, бордового бархата, с резными бочонками для лото, второй куда меньше, полотняный, с фанерными кружками.

— Ольга! — рявкнула Строгова. — Нельзя поддаваться шантажу!

— Какой шантаж, что ты? — удивилась Оленька. — Мы как раз перед вашим приходом садились за игру, правда, Лиза?

Я кивнула.

— А Лизе вообще будет полезно поиграть. Она же не помнит простейших вещей. Пусть хоть лото вспомнит.

Лото я помнила, но Строгова так нехорошо прищурилась, что я поняла: заявить такое с моей стороны будет форменной глупостью, от танцев меня отделяет самая малость.

— Ну что ты, Аня, — вмешалась Тамара. — Не убудет от нас, если мы немного поиграем. — Чур, моя карточка. — Она азартно вытащила из середины пачки карточку и положила перед собой. — Водим по очереди? Первым водит тот, у кого карточки нет.

Пришлось это делать Строговой. Она с мрачным выражением на лице вытаскивала по одному бочонку и похоронным тоном называла число. Первой все цифры закрыла Тамара, и она же стала следующим ведущим.

— Стульчики! — радостно сказала она, достав первый же бочонок.

— Стульчики? — переспросила я в недоумении.

— Сорок четыре же, — шепнула Оленька.

— Дедушка, — продолжила довольная Тамара.

Строгова фыркнула и прикрыла на своей карточке цифру 90. Да, нелёгок путь игрока в лото. Весь этот тур мне пришлось постоянно напрягать воображение, поскольку Тамара почти ни одно число не называла числом, используя исключительно жаргон игроков в лото. И если «чёртова дюжина» не вызвала вопросов, то «бабушка», «барабанные палочки», «валенки», «перчатки», так и сыпавшиеся из уст раскрасневшейся одноклассницы, здорово сбивали с толку.

— Квартира! У меня квартира! — счастливо выкрикнул Петя.

— Квартира хорошо, а дом — лучше, — послышался насмешливый голос.

В дверях стоял светловолосый офицер, довольно щурясь и сияя начищенными сапогами и золотом эполет. Настолько умопомрачительно сияя, что я краем уха уловила восторженный вздох кого-то из девочек. Хотя почему кого-то? Наверняка Яцкевич, вряд ли Строгова будет мечтательно вздыхать, она человек действия. А Оленька скорее восторженно заахала бы, чем завздыхала.

— Саша приехал! — завопил Петя, бросился к офицеру и повис у него на шее. — Будешь с нами играть в лото?

Оленька подошла более степенно и ограничилась поцелуем в щёку, очень похожим на сестринский. Близкий родственник?

— Петя, какое лото? Мы почти закончили игру, — заметила Строгова, — и собирались танцевать. Александр, как вы относитесь к танцам?

И правильно, чего тянуть. Уверена, останься у Строговой пригласительный билет, прямо сейчас нашёл бы владельца. Хотя кто её знает, может у неё есть стратегический запас на такой счастливый случай? Место в бальной карте уж точно найдётся.

— Хорошо отношусь, — оправдал её ожидания Александр. — Вот только с тётушкой переговорю и с удовольствием к вам присоединюсь.

— Фу, танцы, — скривился Петя. — Терпеть их не могу.

— Потому что у тебя плохо получается, — фыркнула Оленька. — Ты постоянно пропускаешь занятия, не зря на тебя учитель жалуется.

— Да кому они нужны, эти ваши танцы? — пренебрежительно бросил Петя. — Какая от них польза? Ерунда ненужная. Правда, Саша?

Он требовательно ухватился за рукав кителя, но нужной поддержки не нашёл.

— Запомни, Пётр, Волковы во всём должны быть лучшими, — сурово сказал Александр. — Не позорь нашу фамилию.

Глава 27

Волков ушёл, но его дух зримо витал в гостиной. Пожалуй, игра потеряла свою прелесть для всей компании, даже Тамара не столь азартно называла цифры на вытаскиваемых бочонках. Но она хоть не косилась постоянно на дверь, в отличие от Пети и Строговой, которые явно ждали, когда же гость вернётся. Первой не выдержала Строгова, радеющая не иначе как за близящийся Благотворительный бал. Она отодвинула незаполненную карточку и спросила:

— Оля, этот твой родственник, он к вам надолго?

— Откуда ж мне знать? — удивилась Оленька. — Вы слышали столько же, сколько и я.

— Саша надолго не приезжает, — авторитетно заметил Петя. — Обычно день-два — не больше.

— Нужно чтобы он задержался до Благотворительного бала, — заявила Строгова. — У меня как раз остались билеты.

— Ты же всё раздала? — удивилась Тамара.

— Я сегодня ещё взяла пару. На всякий случай. Прямо как чувствовала, что понадобится.

— Понадобится? — охнула Тамара. — Мы и те десять раздали только потому, что Лиза согласилась танцевать мазурку. А что бы мы делали, не встреться нам тот поручик?

— Как что? — удивилась Строгова. — Мы же собирались в Офицерское собрание.

— Мы собирались? — убито переспросила Тамара. — Когда это мы собирались?

— Как это когда? — возмутилась Строгова. — Как раз перед тем, как к нам подошла Лиза и помогла с билетами. Вот я и подумала, что если всё так удачно получилось, мы с тобой сможем пристроить ещё.

Как Тамара посмотрела на подругу! Никогда бы не подумала, что глаза тихой и скромной одноклассницы умеют метать молнии, да ещё такие огромные. Руки Тамары сомкнулись на горловине мешочка, словно она представляла там чьё-то горло. И это было отнюдь не горло офицера, который отказывается от чести посетить наш Благотворительный вечер.

— Тамара, — грозно пророкотала Строгова, — это не моя прихоть. Если мы можем это сделать, значит, должны.

Но наверное, подруга пугала Тамару куда меньше визита в столь страшное место, как Офицерское собрание.

— Мы не можем, — неожиданно твёрдо возразила она. — Всё, что могли, мы уже сделали. Во всяком случае, я.

— Вы здесь ругайтесь, — небрежно бросил Петя. — А я пока ненадолго отлучусь.

Он столь ловко выскользнул из гостиной, словно был не Волков, а Ужов. Или Ужеев? Не знаю, как правильно, в любом случае, он сделал это настолько ловко, что Оленька опомнилась, только когда брата уже не было рядом.