Гирлянды поцелуев

— Ах, вот ты как, значит, да?

Она и глазом не успела моргнуть, как получила удар прямо в макушку.

Элиз завизжала от восторга и наклонилась, чтобы набрать побольше снега. Но не успела: Джаред навис над ней, и в следующую секунду на нее вывалилась целая охапка снега.

— Так нечестно, перестань! — переводя дыхание и отплевываясь, закричала она со смехом.

— Я же предупреждал, не начинай! — весело воскликнул в ответ Джаред.

Не желая признать поражение, Элиз наклонилась за новой горстью снега.

И ей удался бросок! Каким смешным было лицо Джареда в этот момент, не рассказать! Элиз так и покатилась со смеху!

— Кто хочет войны, войну получает, — театрально зловещим голосом предупредил Джаред.

Элиз не успела сообразить, что он затеял, как оказалась в крепких руках мужчины. Он намеренно упал на снег и увлек ее за собой. Оба покатились по свежему снегу, хохоча во все горло.

Правда, когда они остановились и он оказался сверху, оба как по команде замолчали. Мир вокруг них исчез. Было слышно лишь их дыхание.

Он крепко-крепко зажмурился.

— Как здорово! Вот бы так и дальше продолжалось!

— Почему бы и нет? Нам хорошо друг с другом.

— Семья, дети, — он открыл глаза. — Это гораздо больше, чем счастье. Это еще и большая ответственность. И работа.

— Думаешь, я не знаю?

Мужчина быстро скатился вниз, на бархатистую от снега землю и лег рядом, глядя в белое небо.

— А еще быть вместе — это заниматься сексом, — сообщил он ей будто по большому секрету.

Она склонилась над ним и облизнула его губы.

— Ты открыл мне глаза на жизнь. И очень захотелось попробовать. Мне кажется, неплохая идея.

Джаред громко простонал.

— Ты убиваешь меня. Хоть я и лежу на снегу, у меня такое ощущение, будто я в костер упал.

— А почему нам с тобой нужно расставаться? Объясни, пожалуйста!

— Да потому, что я не создан для отношений. Я — отъявленный трудоголик.

— Об этом я уже и так догадалась, — усмехнулась она. — Ничего, с этой проблемой я как-нибудь справлюсь. Мне же не девятнадцать лет. И я знаю отличный способ лечения трудоголизма.

И с этими словами Элиз поцеловала его. Руки Джареда сами собой легли ей на талию, он потянулся к ней, не в силах больше противиться желанию. Он целовал ее так медленно, так нежно, а вместе с тем так страстно, что у нее закружилась голова. Его рука пропутешествовала вниз, но наткнулась на плотно сидящие джинсы.

— На тебе слишком много одежды, — задыхаясь, произнес он.

От удивления Элиз распахнула глаза.

— Ну ты тоже отнюдь не голенький, — не осталась она в долгу.

— Тогда... что же нам мешает быстренько скинуть все лишнее? — Он подмигнул.

Элиз весело расхохоталась.

— Да ничего! Ну разве что две мелочи! Во-первых, не хочется чувствовать снег под попой. А во-вторых, Мод стоит у окна с Молли. И наверняка наблюдает нашу веселую возню. Дочка подумает, что мы играем. Но Мод обмануть не удастся!

Его лицо исказила гримаса притворного ужаса.

— Черт!

— Не упоминай перед Рождеством!

Джаред быстро скатился с Элиз, вскочил на ноги и подал ей руку, помогая подняться.

— Пойду-ка я лучше за гирляндой, — пробормотал он виновато. — Хотя, признаться, я так подзарядился энергией, что, наверное, ночью буду светиться.

Когда он уже был у порога, Элиз крикнула ему:

— Джаред! Я ничего не боюсь. Ты должен знать: я справлюсь со всем, что приготовила мне судьба. По крайней мере, мне хочется попытаться.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Эти простые, казалось бы, слова прозвучали удивительно торжественно. Джаред застыл на пороге, ошеломленный. Постояв так еще некоторое время, он вошел в дом.

Когда и Мод, и Джаред уехали, а это было ближе к вечеру, Элиз осталась наедине сама с собой, и раздумьям ее не было предела. Сказать, что она готова к любым испытаниям, — это одно. Она готова, а он? Было над чем задуматься и ему, и ей.

Возможно, он не верил, что она любит его. А еще, возможно, он не до конца понимал, что и сам в нее влюблен.

Элиз ужинала в одиночестве и кормила Молли, а сама только и думала о том, придет ли Джаред сегодня к ужину или будет флиртовать с официанткой по имени Дестини в ресторане. От одной этой мысли ей стало не по себе, и острая иголка ревности вонзилась в сердце. Нет-нет, что еще за собственнические настроения! Если она любит Джареда, надо дать ему полную свободу. Иногда это лучшее, что мы можем сделать для счастья другого человека. И пусть она останется одна. Не насильно же его удерживать!

И тут ей в голову пришла неожиданная мысль. До закрытия магазина оставалось совсем немного времени, поэтому Элиз быстро одела Молли, посадила в машину и рванула к Питу.

— Мне нужна елка.

— Елка? Ты уверена, что довезешь ее на своей машине?

— Ну, я бы попросила о доставке, если елка и в самом деле будет большая, — пожала плечами Элиз. — Но мне она нужна до семи часов утра.

— До семи часов утра? — на этот раз Пит искренне улыбался. — Как я понял, ты решила кого-то удивить, не так ли?

— Ну да, хочу устроить сюрприз для Джареда. Я собираюсь украсить дом и приготовить особенный праздничный ужин, пока он будет завтра заканчивать починку крыши.

Тон Пита смягчился еще больше:

— Знаешь, это действительно прекрасная идея. Он рассказал мне про страшную трагедию, которую случилась в его жизни. С тех пор он ни разу не праздновал торжество.

От волнения Элиз задержала дыхание: если Джаред так открыто и не стесняясь рассказывает о себе другим людям, значит, дело идет на поправку. До сих пор он мог поддерживать только вежливый диалог ни о чем, а личных тем избегал, слова и клещами не вытянешь. Теперь — вот чудо! — он делится своими чувствами и даже рассказывает о личной трагедии людям в городке! Он подружился с очень многими людьми городка, все его знают и очень тепло к нему относятся! Это настоящее чудо!

Элиз окончательно поняла, что непременно надо рассказать ему о своей любви. Иначе... иначе он не вернется.

— Так значит, могу я надеяться на елку?

Пит рассмеялся.

— А я очень люблю участвовать в таких затеях. В каждом из нас сидит волшебник! Мой внук Чейз непременно доставит вам елочку, самую пушистую, самую лучшую!

— О, спасибо, спасибо, Пит! И еще, я собралась закупить у тебя некоторые продукты.

Пит облокотился о прилавок.

— Выбирай! Я не тороплюсь.