Гиршуни

Мы вернулись, но игра закончилась уже на следущей паре, которая диствитильно легла самым недвусмысленным образом. С вечеринки Нора ушла с каким-то ачередным абизьяном. Чесное слово, если бы я выдернул и поменял ему руки с ногами, а носато-волосатый пах — с носато-волосатым лицом, разницы не заметил бы никто, фключая ево самово.

Фскоре мы фступили в брак — сначала она, а потом я. Мои женидьбы — это асобый рассказ, к теме Норы впрямую не относящийся. Я рассматривал их с чисто профессианальнай точки зрения — как способ продвинуцца по жызни. Моя первая жена была дочирью академека чево-то там леснова. Думаю, што десять лет назат я получил бы впридачу к ней какое-нибуть фшивое кандидаццтво и фарцовые загранпоестки. Но времена менялись, и я стал директором — читай: хозяином — какова-то лесокамбината. Щас про многих говорят, што свой первый милион они украли. Я ничево не крал. Свой первый милион я получил ф качестве свадибнова подарка.

Моя первая жена была большой любительницей порошка, к сожалению, не сафсем стиральнова и не сафсем стерильнава. Она снюхалась в никуда года за три. Чесно говоря, мне это было вопщем по барабану: каждый из нас жил своей жызнью. Я бегал за Норой, моя жена — за наркодилерами. В ытоге я остался фдофцом, зато с комбинатом и с милионами. В этом статусе я позвонил Норе на предмет поговорить.

— Просто поговорить, — сказал я, и она неожиданно согласилась.

Мы фстретились ф кафе гостиницы «Палас».

— Нора, — сказал я. — Кончай блажить, Нора. Ты будешь моей женой. Ты будешь ею рано или позно. Так зачем ждать допоздна? Лутше зделать это сичас, пока я ищо молод и богат.

— Я замужем, причем счастливо, — сказала она. — И вообще ты не в моем вкусе. По-моему, я тебе это уже говорила, и не раз.

— Мне плевать, — сказал я. — Ты будешь моей женой.

Она фздохнула.

— Возьми номер, — сказала она. — Двух часов хватит.

Мне не хватило бы и дваццати двух жызней.

Мы поднялись в номер. Она была не слишкам адзывчива — фсе-таки я так и астался не в ее фкусе. Я точно знал причину, по которай она пошла со мной: штобы ф самом конце спросить: «Зачем?» Ее загнало в мою постель любапыццтво, не более тово. Фсево лишь любапыццтво, просто за девить лет оно выросло достатачно, штобы перевесить соображения королеффскай атвецтвиннасти. Но фсе это ни помешало лутшему траху в моей жызни.

Я улетал от одново прикосновения к ней. Я перестал быть профессианалом. Я не думал ни о чем постороннем — ни о технике, ни о тактике, ни об особенных, регулярно применяемых мною хитростях индийцефф, китайцефф, полинизийцефф и морсиан. Я не думал даже о ней — тока о себе — просто патамушта весь этот якобы агромный мир оказался паразительно мал даже для меня одново, патамушта он не вмещал ничево, кроме моево сопственнова сумасшедшева улета и балдежа.

Думаю, што Норе это фсе было немного скучновато, хотя тут и там она тоже, наверна, кончала. Но знаете, как это бывает, когда тебе скучно, даже когда ты кончаешь? Кароче, не стану вам врать, што моя возлюбленная была на седьмом небе: она фсево лишь не возражала, она честно атрабатывала роль партнерши — патамушта твердо вознамерилась получить ответ на свой заветный вопрос. Который она и задала немедленно после тово, как я, вернее, то, што асталось от меня, оторвался, вернее, оторвалось от нее.

— Ну? — спросила она, приподняффшись на локте и внимательно изучая мое обрушившееся лицо. — Стоило того?

Я посмотрел на ее шевелящиеся губы и потянулся к ним снова, но она уперлась мне в груть руками — как тогда, с бутылочкой.

— Сколько можно? — сказала она возмущенно. — Почему ты не отвечаешь на мой вопрос? Теперь, когда ты свое получил, могу ли я, наконец, рассчитывать на то, что ты оставишь меня в покое?

— Ты будешь моей женой, — твердо атветил я.

Нора застонала и бессильно аткинулась на подушки, чем я, канешна же, не преминул воспользовацца. Она ушла вечером, а я астался в номере на ночь, патамушта разучился ходить — я мок тока летать, но навряд ли меня бы поняли, увидефф парящим под потолком гостиничнова лобби. Это состояние не прошло даже утром, так што пришлось заказать в номер праститутку, которая быстро вернула мои ноги на землю.

Жызнь продолжалась, а с нею и асада. Я женился вторично — на этот раз на цветных металлах, яхте и лондонском особняке. Нора бутто ждала этово: она развелась со своим тогдашним абизьяном — тока для тово, штобы тут же выскачить замуш за другова и уехать с ним в Бостон. Тогда фсе уезжали куда ни попадя. Какое-то время я разрывался между двумя континентами — пока это не надоело моей фторой жене. В отличие от предыдущей, она хотела родить детей и жить семьей. Протифф первова я не возражал, но што касаецца семьи… более фсево на свете я боялся аказацца на круговом маршруте из Бабруйска в Бабруйск — даже если это путешествие асуществлялось на акеанской яхте за полмиллиарда баксов.

Мой фторой развод имел разрушительные послецтвия с экономической точки зрения: я астался без фсево, не щитая профессии, свободы и чюффства аблехчения. На последние бабки я купил билет и улетел из Лондона… Куда? — канешна же, в Бостон, к своей единственнай и незабвеннай любительнице абизьян.

— Ты дурак, — сказала Нора, когда мы встретились с ней в лобби моево бостонскова ателя. — На что ты рассчитываешь? Ты уже не в том возрасте, чтобы так сходить с ума. Очнись, папаша. У тебя ведь, если не ошибаюсь, двое детей.

— Трое, — сказал я. — Поднимемся ко мне?

— Вот еще! — фыркнула она. — Это мы уже проходили. Когда ты наконец успокоишься?

Я промолчал. Ф конце концофф, зачем пофторяцца? Нора постучала пальцами по столу и сказала с ынтонацыей переговорщика, идущево на очень значительную уступку:

— Знаешь, что? Мы могли бы просто дружить… хотя я понятия не имею, о чем с тобой можно говорить.

Я улыбнулся. Диствитильно, я умел хорошо танцевать, бороцца и трахацца и, соотвецтвинно, мок говорить тока об этом. Но наврят ли эти темы могли долго удерживать Норино внимание. Меня угораздило влюбицца в ынапланетянку с планеты абизьян.

— Нора, — сказал я. — Ты прекрасно знаешь, што дружить нам не о чем. Ты выйдешь за меня замуж, Нора.

— Я замужем, причем счастливо, — сказала она. — И вообще…

— …я не ф твоем фкусе, — продолжил я за нее. — Я знаю. Ты выйдешь за меня замуж. Но не сичас. Мне потребуецца некоторое время, штобы снова фстать на ноги.

Не стану утомлять вас дальнейшеми подробностями, тем более што они не содержат ф себе ничево новово. Поверьте специалисту: длительная асада — самое скучное времяпрепровождение из фсех, когда-либо изобретенных людьми. Скажу тока, што Нора вышла-таки за меня замуш. Это знаменательное событие произошло в Бостоне, в две тысича первом году нашей эры… хотя какая она, на хрен, наша, эта эра… Учитывая, што кампания началась ф Питере в одна тысича дивяццот семдисят дивятом году, можно с уверенностью назвать эту асаду самой длительной и протяженной во времени и ф пространстве во фсей поганой ыстории нашева чилавечества… хотя какое оно, на хрен, наше, это чилавечество…

Ну вот и фсе. Да, предупреждая ваши вопросы: развелись мы ищо черес полтора месица.

Комментарии

Mashen'ka

Тип записи: комментарий

Развелись? Вот это да… Вы хотите сказать, что так долго ее добивались только для того, чтобы развестись через полтора месяца? Но почему? Что случилось?

Antiopa

Тип записи: комментарий

Ха-ха-ха. Машенька, Вы, наверное, забыли, что это за тип? Альфонс, сутенер, мужлан, хам. А Нора, судя по его описанию, умная, интеллигентная женщина, с соответствующими запросами. Удивительно, что она продержалась целых полтора месяца, а не сбежала через неделю. [3]

Juglans Regia

Тип записи: комментарий

3

Щтвет на комментарий Mashen'ka.