Гиртам. Последний в своём роде. Трилогия

На одно из картинок, мой сородич давал мощный энергетический залп из всех щупалец одновременно и мне стало дико интересно, смогу ли я повторить что-то подобное? Стрелять в каюте было неразумно, поэтому я решил просто узнать у доспеха расход энергии на подобную атаку.

– В стандартных единицах или относительно текущего максимального запаса энергии? – спросил в ответ модуль. Стандартные единицы измерения мне ничего не скажут, поэтому выбор был очевиден.

– Для подобной атаки потребуется 7 максимальных запасов энергии носителя, – немедленно разочаровал меня доспех. Семь! Я начал запрашивать информацию по остальным возможностям и вскоре окончательно впал в уныние.

Из двух десятков разных видов нападения мне был доступен только один и то – в самом крайнем случае. Физическая атака сразу тремя отростками требовала чуть меньше одного полного запаса моей энергии. Если я в этот момент буду в бою, то применение удушения будет равноценно самоубийству.

Я развернул попавшийся под руку паек и попытался заесть свое разочарование. Нет, в целом, все было здорово. Вычислительные мощности доспеха изрядно выросли, я получил массу новых возможностей… Хург, до чего же обидно!

Дальше изучать я уже ничего не хотел и решил лечь спать. Утром мне предстоит тренировка и нужно хорошо отдохнуть.

В зал для медитаций я пришёл заранее, но мой наставник уже был там и видимо довольно давно. Песок по всему помещению бы истоптан, а кое-где и разбросан до самого пола. В момент моего появления, Дик заканчивал какую-то зубодробительную связку ударов, закончившуюся мощным ударом, разметавшим песок на пару метров в стороны.

– Привет, – поздоровался я и восхищенно покачал головой, – Мне ты такого не показывал!

– Ты ещё не готов, – коротко ответил человек. Пока меня не было, он тренировался со своим боевым оружием. Широкий полутораметровый меч странно смотрелся в жилистых руках безопасника. Такой клинок, на мой взгляд, больше подошёл бы какому-нибудь здоровяку, но высказывать подобную мысль было по меньшей мере глупо, – Привет.

– Не спалось? – спросил я, делая небольшую разминку. На второй день обучения, Дикуэл показал мне небольшой комплекс упражнений и их выполнение стало одним из правил моей учёбы.

– Можно и так сказать, – ответил человек, – Хотя правильнее будет говорить, что я не спал.

Эмоциональный фон спутника был ровным и я подумал, что он принял для себя какое-то важное решение. Вёл себя человек тоже нормально, как до ранения.

– Готов? – спросил Дик, видя, что я закончил с разминкой.

«Активация тренировочной программы», кивая, мысленно произнёс я. Увеличение вычислительных мощностей доспеха выразилось в мгновенной реакции артефакта на мой приказ.

Первый час пролетел очень быстро. Мой наставник никогда не повторял пройденное и все время удивлял меня новыми приёмами. Система его техники базировалась на ограниченном количестве ударов, но комбинировал он их по-настоящему виртуозно.

– Вычисление алгоритма защиты завершено, – произнёс артефакт и я, от неожиданности, сбился с шага и пропустил болезненный удар по ребрам.

«Что ты имеешь ввиду» – спросил я и одновременно поднял руку, прося небольшую паузу.

– Техника противника рассчитана на 98,4 %. Алгоритм противодействия выработан на 93,3 %.

– Перерыв? – спросил человек, опуская занесенный для удара вирд.

– Да, пара минут и продолжим.

– Хорошо, – ответил Дик и присел на песок у стены. Я подошёл и сел рядом. Быстро оценив предложение доспеха, я решил изменить привычный порядок тренировки, но об этом можно сообщить позже.

– Рад, что ты в норме, – нейтрально произнёс я, глядя прямо перед собой. Безопасник покосился на меня и усмехнулся.

– Всё ещё хочешь это обсудить? – спросил он.

– Не особо, – честно ответил я, – Если вопрос закрыт и это больше тебя не беспокоит, то, наверное, не стоит.

Дик некоторое время молчал, а потом произнес:

– Знаешь, подсознание разумных странная штука. Иногда оно вытаскивает на свет удивительные вещи и никто не знает почему это происходит.

– Я не знаток в таких вопросах, – сказал я, – Знаю только, что память любого существа хранит все, что с ним произошло в жизни.

– Это так, – кивнул спутник, – Но использовать все воспоминания невозможно, конечно если ты не можешь просмотреть память, как книгу на планшете, – при последних словах он улыбнулся и посмотрел на меня. Я улыбнулся в ответ несколько натянуто, но собеседник не обратил на это внимания и продолжил, – В подсознании скрыты все ненужные в обычной жизни воспоминания. В жизни людей происходят разные события и, иногда, мозг пытается дать подсказку, вот только понять её бывает очень сложно…

– Как в твоём случае? – спросил я.

– Наверное, – пожал плечами человек, – Просто не могу понять, что могло выдернуть давно забытый образ из глубин памяти…

Я молчал. Говорить сейчас не стоило. Если Дикуэл захочет, то расскажет сам. Человек пару раз вздохнул и продолжил:

– В месте, где я вырос, было много разных правил. Какие-то были условными, а какие-то нерушимыми. В центральном холле главного здания висела огромная картина. На ней было изображено много всего и, на первый взгляд, было неясно в чем её ценность. Нас учили уважению и говорили о величии наших покровителей. Картина была их символом и мы должны были кланяться каждый раз, проходя мимо неё. Я считал это очень глупым и не я один.

Голос человека был спокойным и я чувствовал в нем лёгкую грусть. Иногда я с такими же чувствами вспоминал родные пустоши и свой прайд. Возможно человек просто грустил о потерянном доме.

– Однажды ночью я сбежал из комнаты и отправился бродить по пустым коридорам. Обошёл почти все здание и остановился у той самой картины. Я решил нарушить правило и не стал кланяться, просто уселся и стал смотреть на неё. Было поздно и мне хотелось спать. Глаза начали слипаться и зрение расфокуссировалось. Внезапно я понял, что вижу совсем другой рисунок и это меня напугало.

Дик вздрогнул и стал говорить немного тише. Я понял, что уже сталкивался с чем-то подобным и для меня это тоже стало неожиданностью.

– С картины на меня смотрел дикий зверь. Из его пасти текла кровь, а жёлтые глаза горели демоническим огнём. Я никому об этом не рассказал и это стало моей тайной. С тех пор я видел на рисунке только этого зверя и больше не нарушал это правило.

– Интересно, – сказал я, – И что же случилось дальше?

– Ничего, – ответил безопасник, – Последние тридцать лет это воспоминание хранилось в глубинах моей памяти.