Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности

Впоследствии Гитлер утверждал, что он всё-таки исполнил свой долг и — пусть и не осенью 1909 года, но в феврале 1910-го — явился на призывной пункт в венскую ратушу. Однако городской чиновник отправил его становиться на учёт по месту регистрации, в район Бригиттенау. Там я попросил дозволения стать новобранцем в Вене, подписал какой-то протокол или ходатайство, заплатил одну крону и больше никогда об этом не слышал [1502] .

1502

J"ackel / Kuhn, 54, письмо из Мюнхена от 21.01.1914 в линцский магистрат. Данные подтверждены в ходе проверки, проведённой Венским федеральным управлением полиции по запросу Федерального ведомства канцлера от 13.03.1932; KoblenzBA, NS 26/18.

Проверить подлинность этого утверждения невозможно, упомянутый протокол так никогда и не всплыл, Гитлера из Вены в армию не призывали. По собственной инициативе он ни в 1911-м, ни в 1912 году не явился на обязательное переосвидетельствование. Однако всё это время, более трёх лет, он был официально зарегистрирован в мужском общежитии, и государственным органам при желании не составило бы труда его найти.

Гитлер не собирался нести военную службу в Австро-Венгрии, это подтверждают и его планы отъезда за границу. Пока его останавливало лишь отсутствие средств: свою долю отцовского наследства, в которой он крайне нуждался, он мог получить только по достижении двадцати четырёх лет, после 20 апреля 1913 года.

Гитлер пребывал в предотъездном настроении задолго до этой даты. Активно изучал историю мюнхенской архитектуры, восторженно рассуждал о Германии (уже в 1910 году — в разговорах с Ханишем и Нойманом, в 1912 году — с анонимом из Брюнна), особенно о Мюнхене, который позже назовёт самым немецким из немецких городов. Именно туда он и хотел отправиться [1503] .

Аноним пишет: «Об этом городе он всегда говорил восторженно, не забывая упомянуть прекрасные галереи, пивные, редьку и так далее». А об Австрии отзывался весьма пренебрежительно: «Здесь только и знают, что душить таланты из зависти и бюрократизма. Стоит появиться новому таланту, как австрийская административная плесень тут же его задушит. Одарённому человеку в Австрии чинят препятствия, вгоняют в нужду. Все австрийские гении, все изобретатели удостаивались признания лишь за рубежом, там их уважали и ценили. А в Австрии — Гитлер именовал её не иначе как монастырской империей — всех интересуют только связи и благородство происхождения». «Монастырской империей» называли страну антиклерикалы, шёнерианцы также часто использовали это выражение [1504] .

1503

Hitler, Reden, Bd. III, Teil 2, 150. Мюнхен, 03.04.1929.

1504

Например, AdT, 227, март 1908 г., «Aus dem Schuldbuche des Z"olibats». В оригинале — «Kl"osterreich», что выражает негативное отношение к засилью католицизма; здесь можно увидеть соединение слов «Kl"oster» (монастыри) и «Reich» (империя), либо слияние слова «Kl"oster» (монастыри) с немецким названием Австрии ("Osterreich).

Зато Гитлер хвалил, по словам анонима, «американскую свободу конкуренции» и «северогерманскую аккуратность». И постоянно сетовал: Как бы мне побыстрее раздобыть одежду получше. Не могу дождаться, когда, наконец, отряхну с ног моих пыль этой страны, тем более, что мне скоро придётся идти на освидетельствование. А я ни в коем случае не хочу служить в австрийской армии.

Рудольф Хойслер

Гитлер живёт в ожидании отъезда. В это самое время в общежитие вселяется (по данным отдела регистрации — 4 февраля 1913 года) Рудольф Хойслер, 19-летний ученик аптекаря, выходец из буржуазной среды, уроженец Вены. Отец его — главный комиссар таможни в Зиверинге, старший брат учится в университете, а Рудольф в семье — заблудшая овца. Из школы его исключили за хулиганство, а в день восемнадцатилетия деспот-отец выгнал его из дома. С тех пор Рудольф скитался по разным венским приютам [1505] .

1505

Wien StLA, свидетельства о регистрации по месту жительства Хойслера. Рассказы Хойслера цитируются в изложении его дочери Марианны Копплер при разговоре с автором книги 21.01.1996. Автор выражает благодарность проф. д-ру Петеру Чендесу за помощь в розыске дочери Хойслера.

В читальне общежития на Мельдеманштрассе он знакомится с Гитлером, тот старше на четыре года. Нового знакомого Хойслер позже опишет так: спокойный, прилежный и старомодно одетый. Гитлер, как всегда, сидел над своими рисунками. Хойслер тоже любил рисовать, они разговорились. Вскоре старший берёт младшего под опеку, ведь тот ко всему прочему близорук и носит пенсне с толстыми стёклами. Гитлер, которого подопечный вскоре стал звать «Ади», сочувствует «Руди», чья история кажется ему похожей на его собственную. Ведь Хойслеру довелось испытать на себе власть строгого авторитарного отца, служившего таможенным чиновником, как и Алоис Гитлер.

Хойслер тоже очень привязан к матери. Поскольку отец отказал ему от дома, он навещает мать тайком, в отсутствие отца. Ида Хойслер зажигает для сына свет в одном из окошек: это сигнал, что путь свободен. Она следит, чтобы у сына было всё необходимое, в первую очередь — еда и бельё.

Вскоре Хойслер приводит друга Ади в родительский дом на улице Зоммергассе в районе Деблинг, знакомит с матерью и с младшими братьями и сёстрами. Ида Хойслер, пятидесяти лет, образованная, уверенная в себе женщина из хорошей семьи, рада, что у её непутёвого сына появился хорошо воспитанный старший товарищ. Она доверяет Гитлеру, поощряет их дружбу. Она щедро угощает Гитлера, столь явно испытывающего нужду, обеспечивает необходимым также и его. Милли, 17-летняя сестра Хойслера, вскоре влюбилась в Ади. А тому нравились уют и чистота, буржуазная атмосфера у Хойслеров, которая напоминала ему родительский дом на Блютенгассе в Линце. Главу семейства он никогда не видел.

Позднее (но до того, как узнал, что его приятель сделал политическую карьеру в Германии) Хойслер неоднократно говорил родным, что у Ади он многому научился. Тот рассказывал ему о прочитанных только что книгах, познакомил его с творчеством Рихарда Вагнера. Хойслер оставил единственное письменное свидетельство об отношениях с Гитлером (1939 год), где отметил, что тот заботился о нём, «просвещал, заложил основы политического и общего образования» [1506] . 19-летний юноша явно нашёл в 23-летнем Гитлере замену отцу. А Гитлер вновь приобрёл слушателя для своих упражнений в риторике.

1506

Из заполненного Хойслером опросника Германского трудового фронта от 09.10.1919, цит. по: Joachimsthaler, 81.

Хойслер любил рассказывать о своём первом посещении оперы. Друг Ади пригласил его на «Тристана и Изольду» Вагнера, всё ту же постановку Роллера и Малера (правда, с небольшими изменениями и сокращениями), которую Гитлер видел 8 мая 1908 года, впервые попав в оперу. И состав остался прежним: Эрик Шмедес в роли Тристана, Анна Бар-Мильденбург в роли Изольды [1507] .

Хойслер вспоминает, что уже в два часа пополудни они встали в очередь за билетами, а все представление топтались на стоячих местах. Гитлер был очень взволнован и по ходу спектакля разъяснял ему отдельные музыкальные мотивы. А Хойслер — по воспоминаниям родственников, человек весьма нетерпеливый — с трудом выдержал до конца, он не только очень устал, но и проголодался. Спектакль продолжался с 19.00 до 23:30, так что в общежитие они вернулись далеко за полночь. Тем не менее, просветительская деятельность Гитлера не пропала даром: Хойслер на всю жизнь полюбил Вагнера и с радостью подарил дочери, учившейся музыке, клавиры вагнеровских опер.

1507

Wien ThM Hofoper, репертуар мая 1913 г. Речь, видимо, идёт о спектакле в понедельник, 05.05.1913.

Гитлер рассказывал о Германии и Хойслеру. Дата отъезда приближалась, и Гитлер уговорил друга отправиться вместе с ним в Мюнхен; так в 1907 году он уговорил Кубичека приехать вслед за ним в Вену. Родителей Кубичека ему удалось тогда убедить, а теперь он также склонил к согласию Иду Хойслер. Руди, как раз завершив учёбу у аптекаря, теперь тоже стремился уехать из Вены в Германию, которую так красиво расписывал его товарищ.

16 мая 1913 года императорско-королевский окружной суд Линца постановил выплатить «художнику» Адольфу Гитлеру, проживающему в Вене, Мельдеманштрассе, его долю отцовского наследства, с пометкой: «Перевод по почте» [1508] . Сумма довольно существенная: с 652 крон в 1903 году доля Гитлера выросла благодаря начислению процентов до 819 крон 98 геллеров.

1508

Факсимиле напечатано в: Werner Maser, Sturm auf die Republik, D"usseldorf 1994. Документ из проданного с аукциона архива Анни Винтер, домоправительницы Гитлера, которая в 1945 году забрала с собой содержимое письменного стола Гитлера. (Maser 546, Anm. 12).

Гитлер отправляется с Рудольфом на прощальный ужин к его матери, щедро снабдившей сына одеждой и бельём. Гитлер обещает ей приглядывать за Руди. Ида Хойслер полностью доверяет старшему товарищу сына.

В субботу 24 мая 1913 года Гитлер и Хойслер, как и положено, заявили в отдел регистрации о своём отъезде, но не указали, куда направляются. В свидетельстве о снятии Гитлера с регистрационного учёта в графе «новое место жительства» указано: «неизвестно». В воскресенье 25 мая 1913 года в сопровождении Хониша и других соседей по общежитию они отправились на Западный вокзал. Я прибыл в этот город ещё совсем мальчишкой, и вот я покидал его серьёзным и спокойным мужчиной, — напишет Гитлер в «Моей борьбе» [1509] . При отъезде из Вены багажа у него было куда меньше, чем при прибытии. Тогда, по словам Кубичека, — четыре тяжёлых чемодана, набитых книгами, а теперь, по словам Хониша, лишь «маленький чемоданчик». Там, видимо, лежали и особенно тщательно выполненные акварели с видами Вены, которые Гитлер не продал, а сохранил у себя на всю жизнь [1510] .

1509

MK, 137.

1510

В 1945 году эти картины находились в Бергхофе среди личных ценных вещей, затем их отправили в Боцен на шести грузовиках в сопровождении госпожи Борман и её двенадцати детей. В 1946 году госпожа Борман умерла в Боцене, и след картин затерялся (M"uenchen IfZ, ZS 2238). 18 картин всплыли в 1984 году во Флоренции на выставке из наследия итальянского министра Сивиеро.

Перед отъездом Гитлер полностью сменил гардероб. Ещё недавно Хониш в общежитии познакомился с юношей в видавшем виды костюме, а перед хозяевами квартиры в Мюнхене предстал превосходно одетый молодой человек, которому они без особых раздумий сдали жильё. По словам портного Поппа и его жены, у Гитлера тогда не было ни одного поношенного предмета одежды: фрак, костюмы, пальто, бельё — всё прилично и аккуратно [1511] .

Итак, Гитлер прибыл семь лет назад и покинул теперь Вену всё в том же статусе: как порядочный отпрыск буржуазной семьи, получивший деньги в наследство от отца и планирующий стать архитектором в Мюнхене, городе своей мечты. С радостным сердцем отправился я в Мюнхен. Там я собирался три года учиться, а в 28 лет пойти чертёжником в строительную фирму «Хайльманн & Литтманн». Я намеревался принять участие в первом же конкурсе, я говорил себе: теперь они поймут, чего я стою. Я участвовал тогда во всех конкурсах как частное лицо, а когда опубликовали проект оперного театра в Берлине, сердце у меня забилось, я увидел, что он гораздо хуже моего! Я специализировался на зданиях театров [1512] . А вот слова Гитлера о Мюнхене из «Моей борьбы: Немецкий город! Совершенно не похож на Вену! Мне делалось дурно при одном только воспоминании об этом расовом Вавилоне [1513] .

1511

Maser, 92.

1512

Monologe, 115, 29.10.1941.

1513

MK, 138.