Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности
Шрифт:
Смешение национальностей, обычное для Дунайской монархии на протяжении многих веков, стало вдруг восприниматься как угроза «собственному народу». Люди теперь боялись утратить свою национальную идентичность в общем «котле народов». На рубеже веков новые расовые теории распространялись как новое вероучение. К этой проблеме обращались писатели и философы, опираясь прежде всего на классика расовой теории Жозефа Артюра де Гобино — его «Опыт о неравенстве человеческих рас» как раз появился в немецком переводе. Гобино считал, что «белая раса», превосходящая остальные по красоте, силе духа и мощи, призвана навести в мире порядок. В государстве Габсбургов эти тезисы превратились в опасное оружие, которое использовалось в ежедневно вспыхивающих национальных конфликтах, и звучали гораздо более экстремистски, чем в соседних национальных государствах, включая Германскую империю.
Именно в Вене Хьюстон Стюарт Чемберлен, родившийся в Англии и выросший во Франции, написал
778
Houston Stewart Chamberlain, Die Grundlagen des 19. Jahrhunderts. M"unchen, 1899, Bd. I, 278 f. Недавно появился русский перевод: Чемберлен Х.С. Основания девятнадцатого столетия / Пер. Е.Б. Колесниковой. В 2 т. — СПб.: «Русский миръ», 2012. — Прим. переводчика.
Чемберлен активно участвовал в интеллектуальной жизни Вены 1890-х годов. Был членом достославного «Философского общества» и в этом качестве оказал влияние на тогдашних студентов Отто Вейнингера и Артура Требича. Как почётный член «Общества Рихарда Вагнера», среди основателей которого и Георг Шёнерер, он поддерживал тесные связи с пангерманцами. В венский период жизни Гитлера Чемберлен, женатый на дочери Вагнера, большую часть времени проводил в Байройте, но его часто цитировали в пангерманской прессе.
Популярное изложение расовых теорий можно было найти в любой венской националистической газете. Например, «Винер Дойчес Тагблатт» требовала проводить «антропологическую политику»: «Глупо утверждать, будто государство не имеет права ввести масштабный племенной отбор на законодательном уровне, мол, тем самым оно ограничивает личную свободу… До смешного ничтожны все шаги, предпринимаемые в этом важнейшем направлении, а ведь они призваны уберечь нас, не дать соскользнуть в пропасть всеобщего распада. Если мы не хотим утонуть в пучине бедствий, пора вступить на путь, ведущий к высотам, к оздоровлению, к созданию нового человека» [779] .
779
Wiener Deutsches Tagblatt, 10.09.1907.
В «народно-национальных» («фёлькиш») кругах активно изучали свои родословные и требовали ввести официальное разрешение на брак с «биологически-социальной» точки зрения. В 1908 году журнал Шёнерера «Унферфелынте Дойче Ворте» сетовал: «Люди разучились ценить племенной отбор, они не понимают, что благородные виды появляются только в результате планомерной работы, строгого контроля за отбором индивидуумов, предназначенных к спариванию. Тезис о равенстве всех людей вызвал затмение в умах. Хвалёная свобода передвижения вызвала беспорядочное смешение разнородных масс» [780] .
780
UDW, Ostermond, 1908, 25, «Frauen-Frage».
Пангерманцы, мечтавшие о сильном германском лидере, оперировали такими понятиями, как «представитель высшей расы» и «недочеловек», борьба за мировое господство, борьба против демократии и парламентаризма. Множество «исследователей», желая подкрепить расовые теории с «научной точки зрения», усердно измеряли и сравнивали черепа и размеры конечностей, отыскивали различия между расами в составе крови, электрическом сопротивлении и «оде» (этим словом обозначали изначальную жизненную энергию). Выстраивались иерархии рас: «высшие» и «низшие», «чистые» и «смешанные», «германские» и «славянские» и так далее. Расовой принадлежностью объясняли всё без исключения, в том числе и разницу в уровне развития народов Австро-Венгерской империи. Австрийские немцы с готовностью
сочли свой более высокий уровень образования и более внушительный размер уплачиваемых налогов доказательством «господства» или «благородства» своей расы. А вот плохие социальные условия, отсталая экономика и недостаточное образование однозначно считались признаками «низшей» или «рабской» расы.Авторы расовых теорий, все как один, не принимали принципов демократии и равенства граждан перед законом. Они выдвинули идею об «аристократизме наций», подразумевающую естественное превосходство «благородных» над «подлыми», «господ» над «рабами». Считалось, что «рабские народы» недостойны иметь равные права с «высшими».
Расовые теории тиражировались во множестве брошюр самых разных авторов. Трудно определить, какие именно сочинители, сегодня благополучно забытые, повлияли на молодого Гитлера: их стиль и тезисы весьма сходны. Вот лишь несколько примеров.
Виктор Лишка, редактор «Альдойчес Тагблатт» напечатал в начале века множество листовок: «Немецкий рабочий и национализм», «Борьба против немцев в Лотарингском государстве» и пр. В 1912 году берлинский ежемесячник «Национал-демократ» выпустил большим тиражом брошюру Лишке «Германская Австрия под славянским владычеством» — пангерманцы хотели проинформировать имперских немцев о тяжёлом положении немцев в Австрии. Одним только депутатам Гейхстага было роздано 400 экземпляров [781] . Брошюра эта продавалась и в Вене.
781
Eduard Pichl, Georg Sch"onerer, Bd. IV, Oldenburg o. J. (1938), 533.
Другой пример — листовка Флориана Альбрехта «Борьба против немцев в Восточной марке», выпущенная в 1908 году. Сообщалось, что династия Габсбургов дала равные с немцами права «пока ещё невоспитанным хулиганским народам» и «разом, не позволив им побыть подмастерьями», превратила «неотёсанных парней» в «мастеров». Немцы оказались во власти «едва вставших на ноги мадьяр», «этой нации извечных грабителей и бунтовщиков». Поэтому государственный девиз королевской и императорской монархии звучит сегодня так: «Славянско-католическая Австрия и жидо-мадьярская Венгрия».
Всеобщее избирательное право, по убеждению Альбрехта, может стать для австрийских немцев приговором, однако: «Если кому и суждено погибнуть, пусть это будет государство, а не наша нация! Раз нам не дают жить в этом государстве, значит, мы будем защищаться и разрушим его! Это борьба за спасение нации!» Идёт «решающая схватка — быть или не быть нации». Мы поставлены перед выбором: предать государство или свой народ? «Мы решительно выбираем государственную измену как меньшее зло». «Мы не намерены бесследно, как закваска, раствориться в этом бесполезном многонациональном тесте, практически не имеющем культурной ценности!» Австрийские немцы, по мнению Альбрехта, должны бороться под лозунгом: «Немецкая Австрия — или никакой!» [782]
782
Florian Albrecht, Der Kampf gegen das Deutschtum in der Ostmark. Flugschrift des AdT, Wien, 1908, 4f., 7, 12f., 15 u. 16.
Другой пример, на этот раз из пангерманской листовки: «Борьба народов — это вопрос не права, а силы. Немцы обязаны считаться только с интересами немцев, интересы других народов нас заботить не должны. Никто не может одновременно служить двум господам, враждующим веками. Нам, австрийским немцам, не суждено заключать мир. Мы ведём бой» [783] .
А вот пангерманец Аврелий Польцер: «Если немецкий народ хочет, чтобы наша мечта о Пангерманской империи воплотилась в жизнь, ему пора вырваться из нынешнего состояния прозябания и разложения, рабского служения чужакам и заботы о всём мире, и снова стать тем, кем он был и кем призван стать снова, — благородным народом, самым благородным из всех, и тогда он сможет победить своих врагов и завоевать мировое господство, оставить повсюду печать немецкого духа и сделать весь мир сферой своего влияния» [784] .
783
Wien AVA, N, Pichl. Kt. 74, листовка «Der Verein S"udmark und sein Gegner».
784
Aurelius Polzer // Jahrbuch f"ur Deutsche Frauen und M"adchen, hg. v. Karl Iro, Wien 1904, 72.