Гладиатор из будущего. Рим должен быть разрушен!

От Левк до Аргириппы всего полдня пути, но отряд Ганника двигался к Аргириппе скрытно, окольными путями, поэтому потратил на дорогу больше суток. Еще сутки отряд Ганника провел в лесу в двух милях от Аргириппы, ожидая возвращения двоих лазутчиков, ушедших в город предупредить рабов-заговорщиков, что пришла пора браться за оружие. Лазутчики вернулись с печальной вестью. Заговор невольников оказался раскрыт, граждане Аргириппы провели дознание с пытками, выявили почти всех заговорщиков и немедленно казнили. Тела казненных были сожжены на пустыре за городской стеной, а обгорелые кости были закопаны в общей яме.

И все же удача не совсем отвернулась от Ганника и его воинов.

Нашим лазутчикам удалось случайно подслушать в харчевне разговор двух военачальников. Они узнали, что на днях из Канусия в Аргириппу придет отряд воинов для усиления местного гарнизона.

Ганник решил устроить засаду на воинов-кануситов, чтобы затем с помощью обмана без помех проникнуть в Аргириппу.

– Мы перебьем этот отряд, нарядим в доспехи кануситов луканцев и самнитов, которые походной колонной подойдут к Аргириппе, – молвил Ганник на военном совете. – Граждане Аргириппы сами откроют нам ворота. Когда они догадаются, что попались на военную хитрость, будет уже поздно!

Арвинию и Клувиану понравился замысел Ганника. Одобрил эту хитрость и я, понимая, что это верный шанс взять Аргириппу без больших потерь.

Засаду было решено устроить милях в восьми от Аргириппы в том месте, где дорога петляет между холмами, поросшими лесом. Выставив дальние дозоры, Ганник расположил своих людей в густом лесу, запретив им громко разговаривать, жечь костры и разбредаться в разные стороны. В томительном ожидании прошло два дня и две ночи. На третий день наши дозорные захватили на дороге всадника, скакавшего из Канусия в Аргириппу. Гонец вез письмо от городского совета Канусия к властям Аргириппы. Из этого послания следовало, что народное собрание кануситов отменило постановление своих властей о посылке воинского отряда в Аргириппу. Обоснованием этого послужило то, что рабов в Канусии было больше, чем свободных граждан, и если невольники отважатся на мятеж, то для его подавления кануситам понадобится все их войско. Рабы в Канусии день ото дня ведут себя все более дерзко, они отказываются подчиняться своим хозяевам и целыми группами бегут из города в лагерь восставших. Власти Канусия пребывают в тревоге, вооружив всех свободных граждан от мала до велика.

Ганник и Арвиний были неграмотны, Клувиан умел читать только по складам, поэтому перехваченное письмо вслух прочитал я. Мы четверо сидели под развесистым буком на траве, держа военный совет.

– Проклятье! – сердито произнес Ганник, ломая в руках зеленую лавровую ветвь. – Провалился наш хитрый замысел! Придется возвращаться в лагерь Крикса ни с чем.

Арвиний досадливо выругался. Клувиан мрачно молчал, жуя травинку.

– Зачем же возвращаться, друзья, – промолвил я, сворачивая пергаментный свиток в трубку. – Это послание не дойдет до властей Аргириппы, значит, тамошние декурионы и военачальники по-прежнему будут ждать прихода войска из Канусия. – Я сделал многозначительную паузу и добавил: – Мы отправим самнитов и луканцев из нашего отряда в Аргириппу под видом кануситов, благо оружием, доспехами и своим внешним видом воины Клувиана почти не отличаются от римлян.

Возникла недолгая пауза, во время которой трое моих собеседников взирали на меня, как ученики на педагога.

– А что, неплохая мысль! – первым подал голос Арвиний. – Бородатых галлов и германцев за воинов-кануситов нам, конечно, выдать не удастся. Зато люди Клувиана вполне годятся на такое дело. Граждане Аргириппы ждут войско из Канусия, и они дождутся его, клянусь Вотаном! – Арвиний усмехнулся. – Наша хитрость должна сработать, братья!

– Надо попытаться, может, что-то и получится, – задумчиво проронил Клувиан. – Только это нужно делать на рассвете, когда большая часть жителей Аргириппы еще будет спать.

– Хорошо, – сказал Ганник, – завтра рано поутру предпримем попытку проникнуть в Аргириппу. Клувиан и его воины пойдут впереди, мои люди и германцы Арвиния затаятся где-нибудь поблизости, чтобы одним броском достичь ворот Аргириппы, когда стража их откроет. Где будешь ты, Андреас? – Ганник взглянул на меня.

– Я пойду вместе с отрядом Клувиана.

– Крикс запретил тебе рисковать головой, – возразил Ганник, – лучше будь при мне или с людьми Арвиния.

– Я буду впереди вместе с Клувианом. Это не обсуждается! – В моем голосе и взгляде было столько железной непреклонности, что Ганник не осмелился настаивать на своем.

* * *

Две неполные когорты Клувиана насчитывали восемьсот воинов, среди которых подавляющее большинство составляли самниты, треть от этого числа состояла из греков и луканцев.

К Аргириппе наше небольшое войско выступило около полуночи. К рассвету наш авангард уже находился вблизи от южных городских ворот. Основная часть отряда во главе с Ганником и Арвинием затаилась в лощине неподалеку, около сотни германцев залегли в густой озимой пшенице всего в нескольких сотнях шагов от крепостной стены Аргириппы.

Я шел в голове колонны бок о бок с Клувианом, беззаботно поглядывая по сторонам на расстилавшиеся вокруг поля и луга с редкими купами деревьев.

Тяжелые капли росы испарялись на солнце, и над травой у дороги висела легкая туманная завеса; солнечный свет пробудил птиц, которые наполнили своим пением чистый утренний воздух.

Две наши когорты двигались походной колонной, разбившись на сотни. Воины шли по четыре в ряд, держа копья на плече, а щиты за спиной, как и полагалось на марше. Их шлемы сверкали металлическим блеском в лучах восходящего солнца. Клувиан выдвинул самых опытных бойцов вперед, а самых молодых поставил позади.

Показавшиеся на гребне холма каменные стены и башни Аргириппы постепенно вырастали у нас на глазах, заслоняя горизонт и упираясь узкими бойницами в голубые небеса. На башнях маячили одинокие фигурки часовых, закутанные в плащи. Ровный монотонный шум идущей пешей воинской колонны показался мне зловещей прелюдией к тому, что станет с жителями Аргириппы, когда восставшие рабы ворвутся к ним в дома. Я гнал от себя эти мысли, стараясь переключиться на другое.

Вот колонна остановилась перед самыми воротами города, которые были наглухо закрыты в этот ранний рассветный час.

– Эй, стража! – громко крикнул Клувиан, задрав голову кверху и придерживая шлем рукой, поскольку ремешок под подбородком у него был развязан. – Просыпайтесь, во имя всех богов! Встречайте войско из Канусия!

Наверху раздалась торопливая беготня, между каменными зубцами стены высунулся до пояса сначала один стражник, потом другой. Кто-то призывал начальника стражи поскорее подняться на стену.

Я оглянулся на свою пешую колонну застывшую на месте с идеально допустимыми интервалами между рядами и сотнями. Меня вдруг посетило беспокойство, ведь над нашим отрядом не вздымалось ни одного знамени, это может насторожить здешнюю стражу. Свои значки когорт мы оставили в лесу, так как по ним аргириппины вмиг сообразили бы, что за воинство стучится к ним в ворота.

Появившийся в проеме бойницы начальник стражи вступил в разговор с Клувианом.

Я с замирающим сердцем слушал, как находчиво отвечает Клувиан на довольно каверзные вопросы главы местного караула. При этом Клувиан насмехался над подозрительностью фрурарха и над его заспанным видом.

– Ладно, – фрурарх махнул рукой своим стражникам, – открывайте ворота. Живо!

Я облегченно перевел дух и переглянулся с Клувианом. «Похоже, наша хитрость удалась!» – прочитал я в его быстром взгляде.