Глас Византии: Византийское церковное пение как неотъемлемая часть православного предания

Думаю, что приведённые выше примеры убеждают в том, что ни простые верующие, ни даже святые Русской Церкви, не довольны использованием в богослужении европейской музыки.

Другой факт касается современного состояния церковного пения в России. В одних храмах поют партесом, в других предпринимаются попытки возродить древнерусский одноголосный знаменный распев. Наконец, есть такие храмы и монастыри, где в богослужении пытаются использовать некую смесь византийского и древнерусского распевов. О чём это говорит? О том, что русский народ пытается обрести подлинную церковную музыку, такую, которая действительно бы способствовала сосредоточенной покаянной молитве. Современный способ исполнения древнерусских распевов, по уверениям специалистов, совсем не похож на то, чем на самом деле являлось древнее пение. Пожалуй, это больше эксперимент, поскольку после реформы патриарха Никона древнее предание прервалось. Это самое предание пытаются сохранить старообрядцы, но, к сожалению, безуспешно.

Но, с другой стороны, ведь существует прекрасное византийское церковное пение, в котором предание не прерывалось, которое непрестанно исполняется в течение многих–многих веков. Хотя на протяжении всего XIX века оно подвергалось непрестанным нападкам греческих «просветителей», но по Благодати Божией, сохранилось неповреждённым и не утратило своего места в богослужении. Оно — чистый источник или, если хотите, бурный поток. Это пение не имеет национальных границ. Оно даётся всем православным как Божий дар, как живительная влага, как небесная лествица, для того чтобы помочь душе в молитве, в соединении с Единым в Троице славимым Богом.

ВВЕДЕНИЕ В ИСТОРИЮ, ТЕОРИЮ И ПРАКТИКУ ВИЗАНТИЙСКОГО ЦЕРКОВНОГО ПЕНИЯ

Лекция прочитана в Московской и Санкт-Петербургской Духовных академиях и Свято-Тихоновском богословском институте в январе-феврале 2004 года Константином Фотопулосом, руководителем школы византийского церковного пения при Издательском Доме «Святая Гора».

В одном древнем рукописном учебнике византийского пения читаем следующий диалог ученика и учителя:

— Учитель, прошу тебя именем Господа, покажи и изъясни мне музыкальные символы, Бог да преумножит талант, который Он тебе дал. Не откажи мне в этом, да не будешь осуждён с рабом, скрывшим свой талант в земле, но да услышишь от страшного Судии: «Добре, рабе благий и верный: о мале был еси верен, над многими тя поставлю: вниди в радость господа твоего» (Мф. 25, 21).

— Если, брат, ты так жаждешь это постичь, то собери свой ум и слушай меня. Я научу тебя тому, о чём ты просишь, как мне о том откроет Бог.

Эти слова показывают, что византийская церковная музыка (так же как и гимнография, иконопись и церковная архитектура) не является плодом некоего произвольного музыкального самовыражения, в процессе которого музыкант и певец «творит», подчиняясь собственному вдохновению. Учитель пения передаёт то, что он принял как дар, как «талант» от прежних учителей, а ученик принимает это со вниманием, почтением и благоговением: восемь церковных гласов, определённые музыкальные фразы и манеру исполнения тропарей и других песнопений. Всё это передано нам святыми отцами, которые, будучи просвещены Духом Святым, освободили музыку от любого театрально–мирского начала и приняли для использования в богослужении только те музыкальные ряды, такты и музыкальные фразы, которые способствуют пробуждению в молящемся чувства умиления и любви к Богу. Поэтому старец Порфирий, с которым я лично виделся в детстве и получил благословение, говорил: «Византийское пение не будоражит душу, но соединяет её с Богом и приносит совершенный мир» (Сборник наставлений. С. 449).

Прежде чем мы начнем говорить о характерных особенностях византийской музыки, о её духовном характере и роли в богослужении, неплохо было бы сказать несколько слов об её истории.

В Евангелии говорится, что после Тайной Вечери Господь и святые апостолы, воспев, пошли на гору Елеонскую (См.: Мф. 26, 30). И апостол Павел свидетельствует, что первые христиане воспевали Бога «во псалмех и пениих и песнех духовных» (Еф. 5,19). Из этого следует, что музыка употреблялась в Церкви с самых первых лет христианства. Церковный историк Евсевий пишет, что псалмы и песнопения использовались верующими «с самого начала для прославления Господа». Наряду с древнегреческим языком христианские песнописцы применяли для написания песнопений древнегреческую музыку, распространённую тогда во всём просвещённом мире. Великие отцы трёх первых веков: Игнатий Богоносец, Иустин Философ, Ириней, епископ Лионский, и Григорий Неокесарийский, чудотворец, много заботились о том, чтобы псалмопение было благоговейным и богоугодным.

Но и более поздние святые отцы также проявляли к церковной музыке большой интерес, так как были, согласно древней традиции, одновременно стихословами (то есть поэтами) и песнописцами, или, говоря современным языком, композиторами. Так, святой Иоанн Златоуст в противовес еретикам — арианам, которые распространяли свою ересь в том числе и через красивые гимны, писал прекрасные песнопения православного содержания для исполнения верующими, дабы уберечь их от заблуждения. Подобным образом поступал и святитель Афанасий Великий. Святой Ефрем Сирин, ограждая православных от еретиков–гностиков, которые использовали в своих обрядах очень красивую музыку, взял из неё некоторые элементы и написал собственные песнопения православного содержания. Шестой век связан с жизнью святого Романа Сладкопевца, написавшего в числе прочего 1000 кондаков. В VII веке жил святой Андрей, епископ Критский, автор Великого покаянного канона.

Новую страницу в музыкальном предании открывает святой Иоанн Дамаскин (676–756). Он не только составил прекрасные песнопения, но и первый ввёл в церковное богослужение осьмогласие. Он разделил всю церковную музыку на восемь гласов: первый, второй, третий, четвёртый, первый плагальный, второй плагальный, варис и четвёртый плагальный — и определил способ нотации при помощи специальных знаков. Святой Иоанн Дамаскин ограничил вольное, «мирское», сочинение музыки, предпочитая простые, но умилительные песнопения.

Вслед за святым Иоанном Дамаскиным следует длинная череда песнописцев и церковных композиторов: святые Косма Маиумский и Феодор Студит, братья Феодор и Феофан Начертанные, святой Иосиф Песнописец, монахини Кассиана и Фекла, императоры Лев Мудрый и Константин Багрянородный, иеромонах Гавриил и священник Иоанн Плусиадинос. Два последних были также авторами учебников византийского пения. В это время, в IX веке, византийская музыка приходит на Русь. В летописи Иоакима написано, что после крещения святого князя Владимира в Киеве, киевский митрополит Михаил пригласил в числе прочих из Константинополя и нескольких псалтов. В другом историческом источнике — «Генеалогической книге» митрополита Киприана читаем, что во времена правления Ярослава Мудрого на Русь пришли трое певчих, которые научили русских братьев умилительному пению.

В XIII веке жил замечательный церковный певец — святой Иоанн Кукузель. На нём стоит остановиться подробнее. Обладая изумительным голосом, он в детстве и юности учился в императорской музыкальной школе. Стал прекрасным певцом и был поставлен во главе певчих императорского двора. Царь задумал женить его на одной из принцесс, но сам Иоанн стремился к монашеской жизни. Под предлогом поездки на родину, чтобы принять от родителей благословение на брак, он оставляет Константинополь и удаляется на Афон. Там, не раскрывая себя, он принимает постриг в Великой Лавре и получает послушание пасти стадо козлов близ монастыря. Между тем, император повсюду разыскивал своего любимца.

Однажды Иоанн пас своё стадо и, посещённый божественным вдохновением, запел своим изумительным голосом. Рядом с тем местом находилась пещера некоторого пустынника. Услышав это ангельское пение, он вышел из пещеры и с удивлением увидел, что животные стоят неподвижно и слушают певца. Он рассказал об этом игумену. Тот призвал святого Иоанна, расспросил, кто он на самом деле, а потом отправился к императору, чтобы сообщить, что Иоанн нашёлся и просит разрешения проводить мирно монашескую жизнь. Начиная с этого времени Иоанн стал жить в келье возле Лавры и по воскресеньям и большим праздникам петь в соборном храме монастыря. Однажды на всенощной в Субботу Акафиста Иоанн заснул. Во сне ему явилась Божия Матерь, похвалила за рвение и повелела продолжать петь и дальше. В знак благословения Она дала ему золотую монету. Половина этой монеты хранится сегодня в храме Великой Лавры, а другая часть, как сказано в Истории византийской церковной музыки, написанной в 1890 году [3] , была передана как благословение в Россию.

3

. . ’ . , 1890. . 3.

Святой Иоанн Кукузель написал много музыкальных произведений: херувимских, причастнов, аниксандариев [4] и т. д. разных гласов. Много занимался теорией византийской музыки.

Далее следуют такие великие протопсалты, как Ксенос Коронис, святой Григорий Кукузель, Иоанн Кладас и двое великих псалтов, певших в Святой Софии во время захвата Константинополя турками: это протопсалт Григорий Бунис и ламбадарий (то есть регент левого хора) Мануил Хрисафис. Во времена турецкого ига певческая традиция продолжается. Из числа остальных особо выделяются в это время Панайотис Хрисафис Новый, Германос, архиепископ города Новые Патры, иерей Валасий, Панайотис Халатзоглус, Петр Берекетис, Иоанн Трапезундский, Иаков Протопсалт и Петр Пелопоннесский.

4

Часть 103 го псалма, начинающаяся со слов «…отверзшу Те бе руку…» и далее. Поётся на всенощной великих праздников.