Главбух и полцарства в придачу

– Вилка! – с выражением невероятного изумления на лице начал Куприн, но мне уже все стало по фигу.

Я подлетела к мужу и, рыдая, начала пинать его.

– Ты, ты… Леся… рукопись…

Дальнейшее помнится смутно. Откуда ни возьмись в нашей комнате появились Томочка, Кристя, Семен, Ленинид и Никитос. Кто-то подтолкнул меня к кровати, я осела на матрас, голова повалилась на подушку.

– Спи, – громко сказал Олег.

Я проснулась от запаха свежеиспеченного пирога и уставилась на будильник. Восемь. Утра или вечера? Голова болела и слегка кружилась. Нашарив тапки, я выползла на кухню и увидела Томочку, резавшую «шарлотку». У стола сидел розовый, явно только выкупанный Никита. Значит, все же вечер.

– Вилусенька, – защебетала Тамара, – хочешь кусочек пирожка? Твой любимый, яблочный, с корицей.

– Где Олег? – тихо спросила я.

– Все в порядке, – захлопотала подруга, – он ушел.

– Навсегда!

– Ну и глупости тебе в голову лезут! – всплеснула руками Тамара. – На работу поехал, утром, как обычно, кстати, вот.

– Это что?

– Олежка велел тебе записку передать.

Я развернула листок. «Вилка, жди моего звонка. Оденься, причешись и жди. Хочу сделать тебе подарок. Понимаю, что ты спросишь: с какой стати. Посмотри на календарь и пойми: несмотря ни на что, я люблю тебя. Престарелый кабанчик». Я чуть было не зарыдала. Престарелый кабанчик – прозвище Куприна, домашняя кличка, значит, он перестал сердиться. Но при чем тут календарь?

Я подошла к висевшему на двери листку и удивилась еще больше. Число как число, ничей день рождения, ни Новый год, ни Пасха, ни Рождество…

м тут зазвонил телефон.

– Это тебя, – сунула мне в руки трубку Тома.

– Надеюсь, ты уже оделась? – раздался голос Куприна. – Приезжай в ресторан…

– Только не в «Золотую лисичку»! – вырвалось у меня.

Куприн хмыкнул:

– Думаю, ты теперь там персона нон грата. Двигай в «Колесо счастья». Тебя там ждет подарок.

Я ринулась к шкафу, вытрясла на пол все содержимое, не нашла достойной одежды и завопила:

– Томуська! Дай твой зеленый свитер! Меня Олег пригласил на романтический ужин.

Ровно через секунду в спальне уже стояли Тамара и Кристина с ворохом шмоток и горой косметики. Никита с огромным интересом наблюдал за моими сборами. Наконец процесс был завершен.

– Вилка! Ты красавица! – восхитилась Томочка.

Я посмотрелась в зеркало. Да, вполне прилично выгляжу.

– Мобильный не забудь, – напомнила Кристя.

– Губную помаду прихвати, – подсказала Томочка.

– И пудру.

– Ключи положи.

– Носовой платок.

– Лучше бумажные салфетки.

Ресторан я нашла сразу, Олега увидела мгновенно и столь же быстро испытала горькое разочарование. Куприн сидел за столом с незнакомым мужчиной, довольно молодым, лет тридцати пяти, не больше. Значит, романтического свидания не будет. Старательно скрывая обиду, я подошла к столику и бодро воскликнула:

– Всем привет!

– Знакомься, – сказал муж, – Георгий Константинович Зотов, ответственный сотрудник, опытный сыщик, слава и гордость правоохранительных органов.

– Да ладно тебе, – отмахнулся тот, – можно просто Гоша, я, Виола, ваши книги читал. Допускаете, конечно, ошибочки, подчас даже идиотские! И нестыковки случаются! Но в целом ничего, прямо здорово!

– Спасибо, – кивнула я, не понимая, зачем Куприн привел сюда этого вполне приятного внешне Гошу.

– Вот мой подарок, – улыбнулся Куприн.

Я пошарила глазами по столу, ожидая увидеть пакетик или коробочку в яркой упаковке, но ничего не нашла и спросила:

– Где подарочек-то?

– Рядом сидит. Зотов Гоша.

– Ты даришь мне парня? – оторопела я. – Ну ничего себе? Что с ним делать прикажешь? С ума сойти! Это как понимать? Он теперь со мной жить будет?

Куприн захихикал, Гоша, слегка покраснев, сказал:

– Нет, конечно. Просто я занимаюсь делом об убийстве Елизаветы Семеновны Марченко. Олег сказал, что вы пишете книгу…

Я схватила Куприна за руку:

– Это…

– Да, – кивнул муж, – мой подарок, сейчас Гоша, нарушив служебную инструкцию, расскажет совершенно постороннему человеку, то бишь тебе, о следственных мероприятиях. Сегодня же ночью ты сможешь сесть писать свой детектив, приблизишься на шаг к славе и Нобелевской премии.

ГЛАВА 32

Первая часть рассказа Гоши была посвящена истории рода Глебкиных. Но я хорошо ее знала, правда, как выяснилось, не все.

Когда Аня-Сара скончалась, Сирена осталась без родственников. Ей, проведшей детство в сиротском приюте, было очень тяжело осознавать, что рядом нет ни одной родной души. Аня-Сара, рассказав дочери о Глебкиных, не утаила ничего. Сирена знала о существовании тайника в склепе и о том, что Митрич тщательно бережет не только бумаги, но и богатство.

– Что же там было? – не выдержала я.

Гоша вытащил сигареты.

– Не против будете, если я закурю? Что было? Да золотые червонцы. Иван Сергеевич Глебкин особо не мудрствовал, превращал часть накопленных денег в желтый металл. Он, наверное, рассуждал просто: золото, оно в любой ситуации золото, а в России может случиться всякое. Монеты, небольшие по размеру, но достаточно тяжелые по весу, он упаковывал в круглые, пеналообразные тубы из специально обработанной кожи. В случае необходимости их можно было быстро побросать в сумку и уйти. Вес накопленного был немалый, но и не огромный. В крайнем случае «пеналы» могла унести и женщина. О том, что Иван Сергеевич прячет золотишко, где расположен тайник и каким образом он открывается, знали всего два человека: сам хозяин и его сын Андрей. Младший брат Ивана Сергеевича, безалаберный игрок Павел предполагал, что у старшего брата имеется захоронка, но, где она и что в ней, картежник понятия не имел.

После революции Павел примкнул к одной из банд, сжег поместье, убил Глебкиных, но так и не добрался до сокровищ. Их потом тщательно берег Митенька, человек в высшей степени благородный, отдавший свою жизнь служению любимой женщине и ее мужу.

После кончины матери Сирена приезжала в деревню всякий раз, когда нуждалась в средствах. Она открывала тайник, доставала очередную золотую монету и продавала ее. Деньги она расходовала, как и ее мать, аккуратно, хотя накопленного Иваном Сергеевичем с лихвой хватило бы и на пять жизней.

Оставшись одна, Сирена, как уже говорилось выше, затосковала, и в один день ей пришла в голову мысль: может, у нее есть родные? Не надо удивляться решению Сирены найти родных. Тысяча девятьсот семнадцатый год казался ей очень далеким. Павел, скорее всего, умер. Анна-Сара рассказывала дочери о предательстве брата своего свекра, но ведь это было невероятно давно, в иной жизни.

Короче говоря, Сирена совсем было решилась начать поиски, но тут ей на жизненном пути встретился любимый человек. Свадьба, рождение сына и развод последовали друг за другом быстро, и на долгие годы она забыла о поисках родственников. Потом сына Юру убили грабители, а спустя некоторое время Роза, выйдя снова замуж, предложила бывшей свекрови жить у себя.