Главбухша

— Очередями этих идиотов насмерть уложило двух стариков, вышедших подышать воздухом на балкон- с порога сообщил ей и Расулу Ровенский, едва они появились. Так что теперь они загремят надолго. Джаник лишился фактически всех боевиков. Задержали десять человек. Еще человек пять — семь у него найдется, но не больше, а нанимать новых не на что, насколько я знаю. Гриневич тоже отказался с ним сотрудничать, убэповцы накрыли две подпольные мастерские Джаника, где для него раскурочивали иномарки на запчасти. Думаю, не захотят больше с ним общаться и остальные, а всех отказников он не перестреляет.

Стас заметно нервничал: Джаник не идиот, он быстро разгадает, кто подстроил эту ловушку, а поскольку проигрывать не любит, то может пойти ва-банк. Чтобы выручить своих, он с оставшимися боевиками попробует захватить Стаса.

— Они на такое не пойдут, — выслушав директора, обронил Расул, крутясь в кресле-вертушке. — Скорее залягут на дно, потому что на Петровке обязательно кого-то из этих десяти расколют, а потом заговорят все, посыплются адреса остальных и самого Джаника возьмут за яйца!

Главбухша бросила взгляд на Юлю, которая покраснела, услышав это грубое словцо.

— Юля, иди домой, хватит на сегодня, — сказала ей Марта.

Помощница сидела за компьютером и проверяла кассовые суммы, поступавшие из других магазинов, ибо вся информация стекалась к ним и надо было отслеживать ход продаж в каждом из магазинчиков. Этой координацией Юля в основном и занималась, бегала за выписками в банк, а во время балансов сдавала отчеты в статистику, в пенсионный, медицинский и другие фонды. Без нее Земская бы совсем завязла.

Марта не хотела, чтобы племянница ее второго мужа слышала этот разговор. Несмотря на то что Юлечка вела себя тихо, как мышка, лишнего слова из нее не выжмешь, Марта не посвящала ее во многие дела. О «Марне», к примеру, Юля ничего не знала, как и о манипулировании ценами. Все эти сведения записывались в книгу черной кассы, лишь она отражала истинные доходы и расходы их открытого акционерного общества. Эта красная тетрадь, которую заподняла сама главбухша, была предназначена лишь для глаз Стаса. Раньше Марта вела ее для того, чтобы гендиректор не думал, что она химичит за его спиной и часть прибыли присваивает себе, хотя Земская могла спокойно это делать.

Но шила в мешке не утаишь, и Юля о многом догадывалась, она оказалась смышленой девочкой. То Стас, то Марта бросали лишние фразы, с помощью

которых нетрудно было догадаться о семи восьмых айсберга, скрывавшихся под водой, и Марта даже упросила Стаса повысить помощнице зарплату до четырехсот долларов в месяц, дабы Юля держалась за эту работу, дорожила ею и закрывала глаза на то, что ее не касается.

Официальные же документы велись грамотно.

Квартальные, годовые балансы сдавались без сучка и задоринки.

Стас где-то нашел одного тихого мастера со странной фамилией Олин, который ремонтировал кассовые аппараты.

Мастер надзирал за двумя их «Самсунгами» и раз в месяц обнулял кассу, пробивал новую ленту с нужными для них ценами. Работа была деликатная, не подлежащая огласке. Стас платил за эти услуги сто долларов, и мастер был доволен. Разные ревизии раз в три-четыре месяца наскакивали, однако уходили удовлетворенные. Дважды набегали инспектора из налоговой, чуя что магазинчики, «Сириуса» лихо раскручиваются, совалась даже налоговая полиция, но пока их бока не покусывали. Как разъясняли ревизоры, проводились лишь плановые проверки.

Сердце уходило в пятки, после их ухода Марта хваталась за коньяк, успокаивая себя. Она понимала, что, для того чтобы уйти в тень, надо бы поработать годик-второй по нулям, но пока удача сама плывет в руки, грешно этим не пользоваться, она дама капризная, может в любой день и отвернуться.

Юля ушла, они наскоро перекусили, съев пиццу и выпив чаю. Молча, раздумывая каждый о своем. Неожиданно в тишине кабинета резко зазвонил телефон. Стас вздрогнул, а Расул схватился за пистолет.

Ровенский минуты три молча слушал, что ему говорят, потом положил трубку. Расул с Мартой смотрели на негр.

— Дядька звонил, — сообщил Стас. — Наши друзья уже раскололись, и началась зачистка. Джанику хана!

Он выложил это без особой радости в голосе, нервно схватился за сигареты.

— Ты так говоришь, словно тебе хана пришла, — рассмеялся Расул.

— Если его захомутают и он расколется, то и нас могут потянуть, — нахмурился Стас. — Мы ведь тоже забирали у него автозапчасти. А убэповцы на радостях поволокут к себе всех: надо же отрапортовать, что раскрыли гигантскую сеть подпольного рынка.

Он посмотрел на Марту.

— Документы у нас в порядке, — заметила она.

— Ты-то откуда мог знать, чьи это запчасти, — подсказал Расул. — Джаник же с тобой не делился информацией. Тем более что документы в порядке.

Стас не ответил.

— Для нас главное, что Александр Васильевич помог убрать банду, которая диктовала всем свои порядки, — помолчав, заключил Расул. — И мы обошлись без единого выстрела!

— Он и просил, если есть какие-то связи с этой группировкой, то лучше их спрятать, —- Ровенский снова взглянул на Марту.

— Мы полгода с ними работали, многие документы по квартальному балансу прошли, — сказала она, — их уже не спрячешь.

—Я думаю, сам-то Джаник ускользнет, — заметил Расул. — Он опытный мужик, и у него на такой случай всегда есть несколько отступных вариантов. А без него ничего не раскопают. Не дергайся! Все покупали у Джаника, он делал липовые накладные, ярлыки, номера и прочее. Ты же помог через дядю ментам с ловушкой. В крайнем случае он скажет, чтоб тебя не трогали.

Ровенский молчал. Марта понимала, что у него было паскудно на душе. Если Джаник узнает, кто подстроил ловушку, Стасу крышка. Такие вещи не прощают. И все же ему хватило смелости пойти на это, ибо по-другому разобраться с бандитами было невозможно. Объявлять войну, стрелять друг в друга означало бы поставить себя совсем вне закона. Да и война могла затянуться надолго. А Джаник ни на какие уступки идти не хотел, держа весь рынок под своим контролем.

— И потом, насколько я знаю, не один ты восстал против него, — добавил Расул. — Мне рассказали, что он тамбовцев звал на помощь, но те отказались, не захотели ссориться со многими группировками сразу. Ничего, он умеет проигрывать.