Главная роль

Он фыркнул и отодвинулся, сел, закрыл лицо руками и тихо рассмеялся, покачал головой:

— Боже, Стеф, что ты творишь… А говорят, это я сумасшедший.

— Ты и есть сумасшедший, — она отбросила одеяло и села, стала поправлять одежду, опять посмотрела на Стивена. Он выглядел действительно как ненормальный, а на нее смотрел как на еще более ненормальную. Стеф покачала головой и спросила: — Что с тобой творится? Ты опять на наркотиках?

— Я с ними завязал, — качнул головой он. — После того случая, посоветовался со знающими людьми и решил, что хватит. Жизнь дороже.

"Слава богу."

— И что с тобой тогда происходит, если не это?

Он молча посмотрел на нее, так холодно, что она уперлась спиной в стену и поджала ноги к груди, все равно не ощущая себя в безопасности.

— Ты, — хмуро рыкнул он. — Ты со мной происходишь. Ты меня бесишь, Стеф, ты не представляешь, насколько сильно, — его голос задрожал, как будто он сейчас сорвется с места и ударит ее. — Я не могу избавить от тебя свою голову, это какая-то одержимость. А ты только накаляешь атмосферу, постоянно. У нас был договор, который более-менее удерживал меня в своем уме, но ты и его нарушила, — он развел руками, злость в глазах вспыхнула с новой силой. — Это ты свела меня с ума. Ты меня постоянно дразнишь, все время, если я тебя не вижу, то постоянно думаю о том, где ты и с кем, а если вижу — то постоянно хочу сделать тебе больно.

— У тебя получается, — нервно усмехнулась Стеф.

— А меня это не радует, — приподнял плечи он. — Глупо, да? Хочу сделать больно, делаю и ненавижу себя за это. И постоянно думаю, что со мной не так, что за мной косяком ходят те, на кого мне наплевать, а те, кого я люблю, плюют на меня?

— Что излучаешь, то и получаешь, — тихо ответила Стефани, — если сегодня ты сделал мне так больно, то жди, что завтра кто-то сделает так же больно тебе.

— Если сегодня я делаю тебе больно, значит ты вчера это заслужила, — усмехнулся он, — так, выходит?

Она закрыла глаза, чувствуя, что опять начинает дрожать.

— Надо это заканчивать, — Стефани медленно выдохнула, пытаясь взять себя в руки, — Стивен, это бесконечный круг. Нам надо просто начать заново, простить все что было и попытаться любить друг друга по-человечески.

— Это как? — фыркнул он, — я так не пробовал.

— Это терпеливо и осторожно, — она медленно придвинулась к нему, без резких движений и шума, как к дикому зверю, который в любой момент может как броситься, так и убежать. — Стив, я люблю тебя. Не отвечай, просто привыкни к этой мысли. — Он окаменел и отвел взгляд, она еще более осторожно подсела ближе, мягко тронула его руку, шепотом повторяя: — Я люблю тебя, люблю…

Провела кончиками пальцев по его щеке, он вздрогнул, закрыл глаза, но не отодвинулся. Стефани поднялась на колени, продолжая нежно прикасаться к его рукам, гладить плечи, шею, шептать его имя. Стала покрывать невесомыми поцелуями его виски, скулы, перебирать волосы, еле слышно говорить, как она его любит. Вся нерастраченная нежность, копившаяся внутри уже очень долго, стремилась излиться и обернуть его, успокоить, убедить, что все еще может быть хорошо, даже сейчас, даже у них, таких насквозь изрезавших друг друга в бессмысленном танце с мечами.

Она мягко уложила его на подушку, укрыла, легла рядом, не переставая прикасаться и шептать "люблю"… и почувствовала, что он наконец-то сам ее обнял. Нерешительно и слабо, но даже это заставило ее затрепетать от счастья. Стивен медленно поднял руку и погладил ее по щеке, она потерлась о нее, как кошка, крепко зажмурившись, а когда открыла глаза, замерла, увидев его безнадежный взгляд.

— Это бессмысленно, — тихо сказал он, — ты все равно меня бросишь. Опять.

— Не брошу, — попыталась улыбнуться она.

— Бросишь, — уверенно кивнул он, продолжая гладить ее по щеке, — я знаю, я видел. Ты собирала вещи и плакала, а я просил тебя не уходить. Ты говорила, что любишь меня, но больше так не можешь. И ушла. Я видел.

Стефани напряглась, чувствуя, как расслабленная нежность опять пугливо съеживается и забивается куда-то в темную глубину.

— Это сон? — напряженно спросила она, он кивнул с печальной улыбкой, продолжая ласкать ее, тихо сказал:

— Я видел много снов… Видел и хорошие, да, после них хочется жить и на что-то надеяться, но после этого мне хотелось просто… закончить все быстро. Я не хочу, чтобы это случилось в реале, мне и во сне впечатлений хватило по горло.

Стефани накрыла своей рукой его ладонь на своей щеке, тихо сказала:

— Твои сны еще хуже моей магии.

— Спорный вопрос, — невесело улыбнулся он, она кивнула:

— Однозначный. Ты понимаешь, что они портят тебе жизнь? Они заставляют тебя принимать решения, основанные на том, чего еще не было. Это нелогично и нечестно.

— Они дают знание.

— Они обманывают, — дрожа от нервов, прошептала Стефани, — ты понимаешь, что если бы ты не был так уверен, что мы будем вместе, то может быть, подошел бы ко мне раньше и вел бы себя по-другому? Может быть, я бы тогда вообще не начала встречаться с Крисом?

— Может быть, — пожал плечами он, провел большим пальцем по краю ее губ и чуть улыбнулся: — Я думаю об этом иногда. Представляю, что где-то есть такая реальность, где я умнее и смелее, где сделал все правильно и не наделал глупостей, что у того меня все хорошо. Это… не то чтобы радует, но немного утешает. А наша реальность уже испорчена, она безнадежна, Стеф. Ты конечно молодец, что пытаешься что-то спасти, но не стоит. Ты не виновата в том, что я такая сволочь, что меня все бросают. Не надо терять со мной время, я все равно сдохну под забором рано или поздно.

— Не говори так, — перехваченным голосом прошептала Стеф, сжимая его ладонь на своей щеке и прижимаясь к ней губами, — Дэл дура, она сказала это от злости.

— Она сказала это, потому что я ее довел, — криво усмехнулся Стивен. — Мы с ней похожи. Оба самоуверенные эгоцентристы с манией величия, считающие, что весь мир им должен и что никто их не достоин. Только она смогла найти свое место в мире и как-то живет, а у меня все не получается. Я реально псих, Стеф, и у меня действительно будет идеальная жизнь рок-звезды — бунт против системы, неземная любовь, приносящая море боли и каплю счастья, а в итоге — разбитая жизнь и психушка, а лучше центр реабилитации. Я напишу кучу песен лет за пять, а потом сдохну от передоза веществами или таблетками. Все. Нахрена я тебе нужен? Даже если сейчас ты меня любишь, ты уйдешь где-то на этапе между песнями и психушкой. Я такого не хочу, ни себе, ни тебе.

— Не говори ерунды, — ее уже всю трясло, она лихорадочно искала доводы, но они разбивались о его беспросветную безысходность. — Твоя жизнь в твоих руках, ты сам построишь ее так, как посчитаешь нужным.

— Ага, уже, — горько усмехнулся он. — Это я устроил так, что ты решила переспать со своим павлином, да?

— Это не так, — обреченно вздохнула она, — может ты, наконец, перестанешь прятать голову в песок и затыкать уши при слове "магия" и выслушаешь меня?

— Ты хочешь сказать, что он тебя заколдовал тогда? — скептически хмыкнул Стив, — я это уже понял.