Главное – любить

— Насчёт три все дружно орём: с-ы-ы-ы-р! — говорит Вадик, выставляя последние настройки на фотоаппарате.

— А почему сразу «с-ы-ы-ы-р»? Ты обидишь Батона! — не соглашается Гоша. Собакен, удобно устроившись на руках Вальки, в подтверждение этих слов громко гавкнул.

— Ты хоть понимаешь какое положение примет твой рот, если ты скажешь «Бат-о-о-о-н»?

— Кто вообще придумал назвать собаку Батон? — спрашивает Полина.

— Гоша!

— Не верю. Гоша назвал бы его Колбасой!

Мы начинаем все дружно смеяться в голос, прекрасно обходясь и без коронной фразы про сыр. Оборачиваюсь к Корсакову и понимаю, что он один из тех, кто сейчас громче всех смеётся, чуть отклонив голову назад. И даже что-то шутит в ответ.

Вписался. Да, он определённо вписался в наш небольшой, но дружный коллектив. Знать бы только надолго ли…

Глава 45

Первый рабочий день после праздников с самого утра подхватил меня в водоворот встреч, не оставляя времени на раскачку. Вторник обещал быть не менее продуктивным. Но уйти с головой в работу мне не дал Корсаков, который решил забрать меня с очередной встречи в старом городе, чтобы немного прогуляться по набережной.

Видите ли, он соскучился! А всему виной была уже вторая ночь после Москвы, которую мы провели порознь. Хотелось бы верить, что Саша действительно скучал. Потому что я по нему — безумно. К счастью, его майка, на которой ещё хранила аромат парфюма, отлично помогала мне уснуть. Всё-таки отличная была идея «одолжить» её у товарища Корсакова.

Время обеда давно уже миновало, но лишние полчасика перед возвращением в офис я могла урвать. В работе продажником есть свои плюсы, и то, что не нужно было ежеминутно отчитываться о каждом своём шаге, было как раз одним из них.

Тепло стремительно набирало обороты, погода радовала, и было чертовски здорово просто вот так идти, есть мороженое и болтать на отвлечённые темы. Расслабиться, шутить, и отключить голову. Последнее мне было крайне нужно, потому что с возвращением в Самару меня всё больше и больше одолевали тяжёлые мысли.

Вчера вечером до меня несколько раз пытался дозвониться Гордеев. После третьей попытки и нескольких смс, мне пришлось внести его номер в чёрный список. Морально мне это далось нелегко. Всё-таки мы были не чужие друг другу люди. А когда ты так долго делишь вместе и радости, и горести, мечтаешь и строишь совместные планы — одним движением полностью убирать человека из своей жизни казалось каким-то неправильным, некрасивым поступком. Но я не знала, как ещё дать понять, что между нами больше ничего не может быть. Отболело, прошло, затёрлось в памяти.

Возможно, мне уже пора расчищать место для новых ран.

Глядя на Корсакова, с каждым днём в это верилось всё легче. Как бы я не хотела к нему привязываться, но он всё равно оставит значительный след в моей жизни. Такой недолгий, но очень яркий. А потом уйдёт. Иначе просто и не может быть. Ведь я всего лишь проходной вариант, не стоит об этом забывать. Никогда. Но как же хочется забыть…

— Ты погрустнела, — от Александра третьего каким-то непостижимым образом невозможно было скрыть любое маломальское изменение в моём настроении. Я уже не первый раз замечала, что стоило мне отвлечься на какие-то свои посторонние и не самые радостные думы, как он тут же задавал ненужные вопросы. Но не признаваться же ему, что причина моей печали — вновь некстати нагрянувший в мою жизнь бывший? Из-за которого, между прочим, мы только недавно серьёзно ругались.

Помимо звонков Леши, ко мне вчера прилетел еще один привет из прошлого — Инга Шулькевич, моя университетская подруга очень хотела со мной серьёзно поговорить, когда будет проездом в Самаре. О чём именно, подруга молчала как партизан, что только подогревало моё любопытство, но в то же время вызывало лёгкую грусть — Инга, как никто другой была в курсе нашей истории любви с Гордеевым. Правда, когда я в последний раз видела Шулькевич, мы с Лёшей ещё состояли в рядах счастливых влюбленных парочек. Но про все это рассказывать Саше мне совершенно не хотелось. И про то, что я постоянно теперь думаю о нашем с ним неминуемом расставании. Сколько там осталось дней до конца тест-драйва? Даже вспоминать не хочется…

— Не-а. Тебе показалось, — я навесила на лицо самую озорную улыбку, которую только могла из себя выдавить и заодно решила подразнить Корсакова, высунув язык, как среднестатистический обезьян. — Так что там насчёт завтра? Неужели моим тихим спокойным вечерам без твоего несравненного общества придёт конец?

— Э, я вот сейчас возьму и обижусь, — Саша притягивает меня к себе и шутливо кусает за ухо. Это так неожиданно и щекотно, что я неудачно взмахиваю рукой и роняю на асфальт своё слегка подтаявшее мороженное. Ну ладно, хоть не на платье — одно из моих любимых, которое не только отлично сидело по фигуре и подчеркивало всё, что надо, а что не надо скрывало, но и ещё полюбилось мне с первого взгляда за потрясающе благородный зелёный цвет. Саша говорил, что это цвет идеально подходит под цвет моих глаз. Испачкать это сокровище было бы по меньшей мере преступлением.

Провинившийся в этом безобразии Корсаков (нечего зубами клацать было без моего разрешения!) отправился к киоску с мороженым за новой порцией. А я уперлась руками на ограждение и подставила лицо лёгкому весеннему ветерку, долетавшему с Волги.

— Картина маслом: место встречи изменить нельзя. Да, Лизк? — раздаётся рядом знакомый голос.

— Санёк! — от удивления я успела только всплеснуть руками, и улыбнуться, как меня тут же заключили в крепкие медвежьи объятия. — Это уже становится традицией.

При первом взгляде, казалось, что Александр второй всё такой же: шумный, внушительный и чертовски самоуверенный, только куртка и ботинки на нём были из более лёгких материалов. Но стоило присмотреться к нему поближе, и я заметила грустный, потухший взгляд. Насколько мне было известно, Римма до сих пор на него дулась.

Мне очень хотелось рассказать о своих подозрениях, но я не знала, с чего начать. Даже доказательств у меня никаких не было, Корсаков сказал, что давно стёр те гадкие сообщения от анонима. Насколько Римма готова будет поверить моим голословным заявлениям?

— Ты в наши места-то не планируешь перебраться? — спрашивает Александр второй, слегка ослабляя хватку и наконец давая мне возможность нормально вздохнуть.

— Может и планирует, со временем. Ко мне, — отвечает за меня материализовавшийся из воздуха Корсаков. Нет, серьёзно, я клянусь — ещё пару секунд назад его рядом и в помине не было. С чего вдруг такая прыть?

Но стоило мне перевести взгляд на ещё не до конца разомкнувшего объятия Санька, как сразу же всё стало понятно. Ревность родилась вперед Корсакова, однозначно. Ну или собственнические инстинкты. И с чего вдруг такое заявление про переезд? Меня вполне устраивает моя квартира! И не надо тут метить территорию поспешными и неправдоподобными заявлениями!

Я поспешно делаю шаг назад, и уже было открыла рот, чтобы возмутиться наглости товарища Корсакова, но тут же осеклась. Уж больно мне не понравился взгляд Александра третьего. Очень и очень красноречивый. Нет, уезжать, ударяя по газам, не разобравшись в ситуации он явно не планировал, а вот переехать ни возьмись откуда взявшегося типа был бы не против. Кажется, нужно срочно спасать положение.

— Не обращай внимание. Это он так шутит, — слегка толкаю я в бок Корсакова. И следом попадаю в не менее цепкое кольцо рук, которые намертво приклеились к моей талии. А между прочим, в одной из них рожок с мороженым! Но этот факт похоже кого-то мало волнует. — Саша, знакомься, это Санёк. Санёк, это — Саша. Как говорится, захочешь — не запутаешься.