Главные мифы о Второй Мировой

Резолюция Г. К. Жукова. Рассказы о том, как белый и пушистый автор воспоминаний, ответственное лицо недалекого прошлого, противостоит зеленым и склизким самодурам-начальникам, вообще являются общим местом для мемуаристики. Иногда эти рассказы имеют под собой какое-то основание. Помимо приписываемой И. В. Сталину резолюции на докладе Меркулова из книги в книгу кочует рассказ о «глупой» резолюции Г. К. Жукова на докладе ГРУ. К сожалению, доказательств в виде факсимиле не приводится, легенда существует лишь в пересказе бывшего начальника Информационного отдела ГРУ Василия Андреевича Новобранца:

«Вскоре поступил на редкость ценный документ из Франции «Официальный отчет французского Генерального штаба о франко-германской войне 1939–40 гг.». Отчет этот лично вручил начальник Генштаба французской армии генерал Гамелен (Гамелен был начальником Генштаба Франции до 1939 г., затем стал Главнокомандующим объединенными силами Франции) нашему военному атташе. Вручая документ, он сказал: «Возьмите, изучайте и смотрите, чтобы и вас не постигла такая же судьба». Ознакомившись с отчетом, я пришел в восторг. Это уж был не «японский мобплан», в котором, кроме воды, ничего не было. Здесь была показана вся немецкая армия до каждой дивизии и части – больше сотни дивизий – их состав, вооружение, нумерация и группировка. На схеме был показан весь ход боевых действий с первого до последнего дня войны. Естественно, мы накинулись на этот документ как голодные на пищу. Все указанные дивизии поставили на учет, после чего было легко следить за их переброской к нашим границам. Ход боевых действий мы нанесли на карту. Нанесли группировки сил и средств на каждой стороне. Начали изучать соотношение сил в ходе боя по направлениям и искали, что же нового в оперативном искусстве дали немцы, где и в чем их секрет молниеносной победы. Почему такая крупная страна, как Франция, была разгромлена в течение одного месяца? …Над изучением опыта этой войны у нас работала целая группа офицеров, и вскоре этот труд был закончен в виде доклада начальнику Генерального штаба генералу Г. К. Жукову – «О франко-немецкой войне 1939–1940 гг.». Доклад послали в адрес начальника Генштаба. Ответ получили такой, что о нем стыдно писать. На нашем докладе коряво и безграмотно была начертана резолюция за подписью Г. К. Жукова: «Мне это не нужно. Сообщите, сколько израсходовано заправок горючего на одну колесную машину». Здесь читатель, видимо, должен осуждающе покачать головой, удивляясь тупости и недальновидности Г. К. Жукова. Хорошо идут такие рассказы вместе с баснями про «мясника» Жукова, не жалевшего солдат.

Однако у более сведущего в исторических вопросах человека сразу же возникнет масса вопросов. Во-первых, Гамелен отнюдь не был поклонником Советской России. Более того, он был советником в Польше в 1920 г., когда Польша воевала с Советской Россией. С чего бы ему облагодетельствовать страну, которую он резко осуждал за соглашение с Гитлером? Во-вторых, на момент разгрома Франции он уже не был главнокомандующим, будучи сменен генералом Вейганом. Более того, в сентябре 1940 г. Гамелен был арестован и вряд ли мог писать какие-то военные трактаты в заключении у вишистов. Поэтому есть серьезные сомнения в том, что подобный документ вообще существовал в природе и технически мог быть передан в ГРУ.

Также было бы большим заблуждением считать, что кампания 1940 г. на Западе не освещалась в специализированных изданиях, в частности в журналах «Военная мысль» и «Военный зарубежник». Более того, типографским способом был издан обзор «Война на Западе (10.5–25.5.40)» Пятого Управления РККА. В «Выводах» этой работы честно сказано: «На основе опубликованных материалов о военных действиях на Западе пока напрашиваются следующие предварительные выводы…» Т. е. прямо указывается, что использовались открытые источники. Именно со страниц прессы в обзор перекочевали сведения о германских тяжелых танках и многочисленных мотоциклетных частях: «Германия добилась оперативной внезапности, а новые приемы и методы ведения боевых действий и применение новых наступательных средств (тяжелых танков, мотоциклетных частей, пикирующих бомбардировщиков, авиадесантов) оказались для союзников полной неожиданностью».

Разумеется, представленные сведения не были бесполезными. Однако у всех этих сведений был один существенный недостаток: они базировались не на документах, а на сообщениях прессы. Достоверность которых оказывалась сплошь и рядом весьма условной. Может возникнуть закономерный вопрос: «А если в докладе действительно были сведения, не попавшие в открытые издания?» Версия разумная, и ее легко проверить: Новобранец указывает, что в полученном им французском отчете имелись сведения об организации немецких танковых войск. Если общие данные о катастрофе французской армии были отринуты Жуковым, то никто не мешал использовать все остальное.

В связи с этим небезынтересно обратиться к докладу, написанному 11 июня 1941 г., за десять дней до начала войны, «О новых средствах борьбы в современной войне». Он был подготовлен в ГАБТУ (Главном автобронетанковом управлении Красной армии) и содержал развернутые сведения о структуре немецких танковых дивизий, как они виделись в СССР в июне 1941 г. Выясняется, что, по мнению советской разведки, в танковой дивизии вермахта было аж 580 танков (170 средних и 410 легких), 164 бронемашины, 24 105-мм орудия, 18 75-мм орудий, 12 75-мм противотанковых пушек (в 1941 г.! – А.И.), 36 47-мм противотанковых пушек [16] . Для орды противотанковых пушек в этой дивизии был целый противотанковый полк.

16

ЦАМО РФ Ф.38 Оп.11353 Д.895 Л. 3.

С действительностью это имело, как нетрудно догадаться, весьма слабую связь. Количество танков и бронеавтомобилей в германской танковой дивизии было существенно меньшим. В эпоху танков «Pz.I» и «Pz.II» в 1939 г. германские танковые дивизии насчитывали 320–350 танков, включая командирские машины, и примерно по 25 бронеавтомобилей всех типов. Количество орудий, напротив, было большим и большего калибра (150-мм гаубицы «sFH-18»). 75-мм противотанковые пушки только еще разрабатывались. Причем на этих откровениях о дивизиях вермахта коллеги товарища Новобранца не остановились. Красных командиров информировали, что «до 1941 года танковые дивизии были однотипными. По последним данным, создаются тяжелые танковые дивизии». В такой дивизии предполагалось наличие 160 тяжелых танков, 200 средних и 24 легких. Что это были за танки? Они фигурируют и в докладе, и в спецсообщении ГРУ от 11 марта 1941 г. Разведчики обнаружили у Германии новые тяжелые танки «T-V», «T-VI» и «T-VII» массой 36, 45 и 90 тонн соответственно. Правда, с оговоркой: «По сведениям, требующим дополнительной проверки, немцы начинают строить три новых образца тяжелых танков». Хотя в докладе ГАБТУ июня 1941 г. они же фигурируют уже как «находящиеся на вооружении германской армии». Все это говорит нам о том, что никакой детальной информации об организации и вооружении соединений вермахта у ГРУ до начала войны не было. Лишь когда в ходе боев летом 1941 г. были захвачены документы немецких соединений, картина стала более или менее ясной. До этого представление об основном инструменте блицкрига было, мягко говоря, странным. Мифический же «Доклад Гамелена» представляется выдумкой, призванной придать вес готовившимся в ГРУ материалам.

В свете вышесказанного резолюция Г. К. Жукова предстает совсем в другом свете. Из сообщений прессы нельзя извлечь специфических данных, присутствующих в документах. Таковыми данными является в том числе расход горючего автотранспортом в ходе операции. Поэтому, почитав доклад с очередным пересказом открытых источников (с которыми он через «Военную мысль» и «Военный зарубежник» и так был знаком), Жуков написал ехидную резолюцию. Показывающую авторам доклада, как он оценивает компиляцию из статей в прессе.

О количестве дивизий на границах. Надо сказать, что В. А. Новобранец не остановился на рассказах о «дурацких резолюциях». Можно даже сказать, что повествование о резолюции Жукова стало вишенкой на торте душераздирающего повествования о «предупреждавшей разведке». В своем окончательном виде версия Новобранца была опубликована еще в СССР, в 1990 г., уже после смерти самого Новобранца в 1984 г. Новобранец писал, что «Советская военная разведка ещё в декабре 1940 года докладывала в разведсводке № 8, что против СССР сосредоточены 110 дивизий, из них 11 танковых». Более того, Новобранец утверждал, что ради составления этой сводки ему пришлось идти на конфликт с начальником Разведупра Ф. И. Голиковым, отправив в печать несогласованные с шефом цифры. В пересказе скандально известного советского публициста Некрича [17] выглядело это так: «Случилось так, что при подготовке очередной сводки в декабре 1940 г. Голиков «срезал» немецкую группировку на 15 дивизий. Тогда Новобранец сам составил сводку, указав реальную группировку немецких войск против СССР (около 110 дивизий), подписал ее и разослал в войска». Якобы после этой выходки Новобранец был уволен из ГРУ. Впоследствии подполковник Новобранец попал в окружение под Уманью в августе 1941 г., попал в плен и был освобожден только в 1945 г.

17

Автор нашумевшей книги «1941, 22 июня» 1965 г., в 1975 г. эмигрировал в США.

Вообще надо сказать, что в послевоенный период советские мемуаристы иной раз писали совершеннейшую чепуху в расчете на то, что никто и никогда ее не проверит по документам. Архивы были закрыты, точнее – доступны весьма узкому кругу офицеров Советской армии, связанных корпоративной солидарностью или даже правилами допуска к секретной информации. Невозможно было даже подумать о том, что кто-то станет разоблачать занимающих или даже занимавших высокие посты военачальников. Ныне «Разведывательная сводка № 8 (по Западу) 1940 г. Разведуправления ГШ РККА» опубликована и с ней можно ознакомиться. Это действительно отпечатанная типографским способом брошюра, рассылаемая по списку для ознакомления высшему командному составу. Никаких 110 дивизий в этой сводке нет, численность немецких войск на границе СССР оценивалась гораздо скромнее: «В Восточной Пруссии и на территории бывшей Польши имеется 76–79 дивизий, которые находятся под общим командованием генерал-фельдмаршала Лист».

Таким образом, душераздирающий рассказ Новобранца об отпечатанной без разрешения Голикова сводке является безусловной выдумкой. Однако самое интересное даже не в этом. Советская разведка значительно переоценивала немецкую группировку в Польше и Восточной Пруссии осенью 1940 г. и в начале зимы 1940–1941 гг. В действительности она насчитывала около 30 дивизий. Соответственно сделанный в разведсводке № 8 вывод «общее количество германских сил на Востоке во многом превосходит силы, необходимые для охраны границ» также не соответствует действительности. Фактически разведка не информировала, а дезинформировала советское руководство. В своих воспоминаниях Новобранец даже усилил этот тезис, похоже, не вполне осознавая его абсурдность. Он «пересказывает по памяти» свой вывод в пресловутой сводке: «За последнее время отмечаются массовые переброски немецких войск к нашим границам. Эти переброски тщательно скрываются. По состоянию на декабрь 1940 года на наших границах сосредоточено около ста десяти дивизий, из них одиннадцать танковых». Спрашивается, зачем Германии собирать крупную группировку войск на границе СССР более чем за полгода до предполагаемого начала войны? В преддверии зимы? Причем при минимальном любопытстве Новобранец мог бы ознакомиться с документами по «Барбароссе», ставшими трофеями Красной Армии в 1945 г. В них достаточно подробно описывались темпы накопления группировки для вторжения в СССР. Однако вместо этого бывшие разведчики бились в обличительном пафосе.