Главный конструктор

Утром, подходя к кабинету, он первым делом осматривался: не ждет ли его кто? Если видел ожидающих, приглашал:

— Заходите, говорите, что нужно.

Заботе о нуждах людей он отводил самые ранние часы рабочего дня. Подписывал ходатайства, разбирал заявления. Потом дела захватывали его целиком. Он нервничал, ругался, требовал исправить то, чем был недоволен…

Как-то к вечеру он вызвал и стал отчитывать одного из близких помощников. Тот слушал, слушал и наконец заметил:

— Можно ведь понять по-человечески…

Королев помолчал.

— По-человечески?.. — после паузы спросил он. И сразу же нашелся: — Тогда приходи утром!

И сам первый рассмеялся.

Именно в утренние часы пришел к Королеву на прием тогда мало кому известный конструктор Алексей Станиславович Елисеев. «Я знал, — вспоминает Алексей Станиславович, — что за полчаса СП успевает принять 15 человек, и ждал своих заветных двух минут. Перед приемом я увидел, как он выскочил из кабинета и пулей влетел к соседу, потом вернулся к себе. Я тогда приметил, что он выше среднего роста. Физически выглядел очень сильным.

Меня предупредили, что Королев не любит лишних слов. Когда я зашел, он спросил:

— Что у вас?

— Я работаю инженером в области автоматического регулирования, хочу быть космонавтом.

И тут последовала пауза. Королев откинулся в кресле. Стал рассказывать, какие будут эксперименты и что предполагается набрать группу специалистов из гражданских лиц. „Это начнется через четыре месяца, — закончил он. — Я вас буду иметь в виду“.

Через четыре месяца Алексей Станиславович позвонил Королеву, и тот ошеломил его новостью: „Я вчера подписал ваше заявление, и в ближайшее время вы поступите в обработку“. Он имел в виду медицинское обследование. Вскоре мы действительно включились в подготовку к космическому полету».

Сергея Павловича всегда заботило то, чтобы каждый на своем месте трудился с полной отдачей. Это ему принадлежит шутка о начальнике и заме. Заместитель у слабого начальника, говорил Сергей Павлович, это все равно что костыль. На него начальник опирается, когда идет, в темноте ощупывает дорогу, а нападут собаки — отбивается. Но приходя в гости, костыль начальник оставляет в прихожей, а сам проходит за стол…

У Сергея Павловича заместитель был уважаемой фигурой.

Как-то обсуждался проект одной из систем в двух вариантах. Присутствующие почти единогласно поддержали первый вариант. За него в конце концов высказался и Сергей Павлович. Но тут поднялся его заместитель и высказал сомнение в правильности первого варианта. Он выдвинул свои аргументы, Сергей Павлович — свои. Прежнего единодушия в оценке вариантов уже на наблюдалось. Как ни неприятно было Королеву, он оставил вопрос открытым, хотя и недовольно заметил:

— Просчитайте еще раз, найдете, на чем споткнулись…

И ушел.

Через некоторое время к нему в кабинет зашли сотрудники. И увидели чрезвычайно мирную картину. Доска была испещрена формулами. Румяный, взъерошенный Сергей Павлович сидел, откинувшись на спинку стула, и… улыбался.

— А мой оппонент прав, оказывается… Молодец, один против всех. Не смутился.

В конце марта 1964 года Сергей Павлович был на космодроме. Он вместе с товарищами готовил к экспериментальному запуску «Зонд-1» с помощью многоступенчатой ракеты-носителя. Делалось это в целях отработки космической системы для дальних межпланетных полетов. Сергей Павлович сообщал домой в это время: «Мы здесь все время весьма плотно работаем, а главное — нет морального отдыха или даже покоя, все в голове одни и те же мысли, все собрано к единой цели. Будем через пару дней пробовать свои силы в борьбе с великими тайнами всемогущей природы. Что ждет нас?»

Запуск «Зонда» 2 апреля прошел очень успешно. Усовершенствованная ракета-носитель вывела на промежуточную орбиту тяжелый спутник, а затем в заданной точке «Зонду» была сообщена вторая космическая скорость.

С борта «Зонда» потоком пошла научная информация. Отрабатывалось управленце «Зондом» в полете.

Мемориальная доска на здании Московского высшего технического училища имени Н. Э. Баумана, где учился С. П. Королев (1926–1930 гг.)

Так, в поисках новых решении, в жарких диспутах шло время. Наступило лето 1864 года. Сергей Павлович, раздав сотрудникам задания, решил уйти в отпуск.

Вместе с Ниной Ивановной он отправился в Чехословакию отдыхать. Прилетели в Прагу регулярным рейсом в субботу 27 июня 1964 года.

Сергей Павлович не собирался просто отдыхать. Он решительно отверг Карловы Вары: «Я хотел бы ознакомиться со страной, с промышленностью с точки зрения ее организации, а потом немножко отдохнуть», — сказал он.

Первые три или четыре дня были посвящены осмотру Праги. Потом Королев побывал в Научно-исследовательском авиационном институте и испытательной лаборатории в Летнянах; там его внимание привлекла тренировочная кабина для пилота самолета Л-29, который позднее стал покупать Советский Союз. Сергей Павлович посетил также авиационный завод в Водоходах.

Первую продолжительную остановку он сделал в Пльзене. На «Шкодовке» осмотрел локомотив, построенный с использованием пластика.

Побывал он и на предприятии, где сооружался реактор для первой в Чехословакии атомной электростанции. Осмотрел реактор и сложную крышку для него.

Следующая остановка была в Брно. Там гость с большим вниманием осмотрел производство охотничьего оружия. В расположенном неподалеку городке Бланско посетил предприятие «Метра», а в Готвальде — «Свит». На авиационном заводе в Куновицах по приглашению директора он сел вместе с пилотом в учебный самолет Л-200. В воздухе на некоторое время взял на себя управление — после долгого перерыва он вновь пилотировал самолет.

Путешествуя по Мораве, Королевы побывали в Моцохе. Осмотрели знаменитое поле битвы у Аустерлица (чешское название — Славков). Посетили остравский комбинат Новая Гута имени Клемента Готвальда. Сергей Павлович интересовался организацией труда в кузнечном и сталепрокатном цехах. Но когда металлурги похвастались ему прессом, работающим под давлением до 12 тысяч тонн, то Королев только махнул рукой: мол, это пустяки, потому что у нас есть уже пресс на гораздо большее давление — на 70 тысяч тонн. Чешские специалисты подумали, что ослышались, потому что знали, что самый мощный пресс имеется в США. Пришлось Сергею Павловичу доказывать чешским друзьям, что они не правы.

В Словакии Сергей Павлович осмотрел Научно-исследовательский институт автоматизации и механизации в Новом Мясте (над Вагом) и Научно-исследовательский институт сварки.

Путешествие по Чехословакии завершилось отдыхом в домике вблизи Штрбского плеса в Высоких Татрах. В середине июля Королевы вернулись в Москву.

Трое на «Восходе»

Между тем работа над «Восходом» подходила к концу. Этот корабль, развивая все лучшее, что было в «Востоках», во многих отношениях шел дальше них. Не было системы катапультирования — корабль должен был мягко приземляться. Много было нового приборного оборудования.

Приближался испытательный полет на «Восходе» — первой космической лаборатории.

Конец августа и сентябрь 1964 года Сергей Павлович провел в командировках. Лишь 27 сентября он прилетел с космодрома в Москву, чтобы решить вопрос о предстоящей операции у жены, успокоить и подбодрить ее.

Операция назначена на 1 октября. А пока он возвращается на космодром. Дела снова захватили его. Но неожиданный случай опять растревожил ему сердце. На старте он заметил, что один из ведущих специалистов как-то по-особенному хмур и подавлен. Королев деликатно поинтересовался у его друзей: «Отчего бы это?» — «У него супруга в больнице и очень плоха». Сергей Павлович вызвал специалиста: