Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 1 и Том 2

Её учителя, Виталий и Григорий, не погибнут от рук тёмных. Если она не смогла спасти Карапулько… то спасёт хотя бы их.

Толчок двери; та тихо отъезжает в сторону. Вот и комната для допросов, как они её называют. А по факту — настоящая пыточная. Не дожидаясь, пока её заметят, Реверс выбросила руку с пистолетом вперёд…

И застыла, распахнув глаза.

— О. Гляди-ка, Виталий. Подкрепление.

— Я вижу, Григорий. Вовремя.

Ну, разумеется. И как она могла в них сомневаться. Сердце девушки забилось чуть чаще.

— Я… рада вас видеть, — улыбнулась Реверс, пряча пистолет и перешагивая, через два полураздетых тела, лежащих на полу.

Виталий и Григорий переглянулись — и, пожав плечами, продолжили натягивать балахоны тёмных.

Глава 10

— Что? — не выдержал Орлов.

Я тихо хмыкнул. Ну, да, я ничего ему не говорил, но мой взгляд красноречиво выразился за меня.

Честно признаться, когда он попросил о небольшой остановке у своего дома, я не придал этому особого значения. Мало ли, что может понадобиться человеку перед поездкой в секту тёмных культистов. Но кто же знал, что Константин просто… озаботился собственным имиджем?

Давайте так. Из меня неважный судья Модного Приговора, однако даже моих наблюдений за модой Земли хватало, чтобы при взгляде на Константина в голове выскакивало простое «чересчур». Парень сидел возле меня, на заднем сидении, и выглядел как… Человек, который хочет смешаться с толпой тёмных культистов, ни разу в жизни этих культистов при этом не видев.

— Между прочим, — понизив голос, с лёгкой обидой произнёс он, — это не новодел. Я купил этот костюм на одном аукционе, ему больше сотни лет…

Мой взгляд с сомнением скользнул по угольно-чёрному плащу-камзолу со старомодными обшлагами и серебряными пуговицами, на которых были выгравированы пентаграммы. Я постарался не закатить глаза.

—…вот только всё повода надеть не было, — заключил парень. — Редко когда встретишь публику, способную отдать должное филигранно исполненному раритету.

— Это ты… — я натужно улыбнулся, разглядывая запонки в виде черепов на его рукавах, — в точку. Действительно филигранно.

Я отвел взгляд от парня. Забавно. Орлову действительно льстит интерес к его небольшому хобби в виде коллекционирования; я это заметил ещё во время первой встречи. Хотя казалось бы, по всей логике, при его-то деньгах и связях потребность во внимании у него должна быть закрыта…

Впрочем, ничего особенно удивительного в этом не было. Деньги и связи получают одобрение со стороны просто так, по самому факту наличия, и неважно, что ты делал и как. А вот хобби — это уже личное, это уже часть тебя.

По крайней мере, выходку Орлова с переодеванием я себе объяснил именно так.

— Ты так уверен, что они оценят твой наряд по достоинству… — я заговорил чуть потише, — словно хорошо знаешь, что эти темные из себя представляют.

Я вот пока слабо понимал это, честно говоря. Отчасти именно поэтому я и взял с собой Константина. Всё-таки никогда не знаешь, когда возникнет вопрос, который не задашь самим культистам, или потребуется чьё-то известное имя, которое можно безболезненно засветить.

Впрочем, это всё мелочи. Я обещал Орлову артефакт из коллекции тёмного культа, так вот пусть он сам и выберет, что ему нужно. Похоже, он и саму поездку воспринимал как приключение, сверкая щенячьими глазами. Пусть; как-никак, после сцены с трупом в холодильнике я ему должен.

Что же до меня… Само собой, что меня никоим образом не волновали разборки локальных сект друг с другом — тёмные для меня были и оставались исключительно способом разобраться с проблемой. А проблема никуда не делась — висела у меня прямо на пальце, разрываемая чёрт знает каким количеством трупов изнутри. Так что моя основная задача — сплавить тёмным всё это кладбище и убраться подальше.

— Не слишком хорошо, — со вздохом признался Орлов. — Какое-то представление имею, конечно… но не так много как хотелось бы.

Я молча пожал плечами; мол, излагай хотя бы то, что есть.

— Аристо не любят тёмных, — продолжил парень. — Относятся к ним… как ко второму сорту. Родители говорили, что тёмные — люди без чести и без принципов, и даже сам источник их силы какой-то не такой, недостойный аристократов…

Я хмыкнул. Можно подумать, сами аристо образцы благородства. Нет, это только отмазка, причина в другом.

— В общем, сколько бы денег и власти ни было у тёмного, аристо никогда не признают его равным себе, — заключил Орлов. — И не допустят до реального влияния.

Ну, разумеется. Кто же согласится заполучить лишнего конкурента?

— Но с чего пошло такое предубеждение? — тихо заметил я. — И что всё-таки за недостойный источник силы?

— Понятия не имею, — с сожалением отметил Орлов. — Знаю, что им нельзя владеть землёй. К тому же, их не пускают вести бизнес с аристократами, поэтому им остаются только дела с простолюдинами. А прочее… родители не очень любили эти разговоры. Казалось, даже обсуждать тёмных — это что-то плохое.

Он потёр переносицу.

— С другой стороны, о тёмных довольно много сказано в одной из моих любимых манг, и если…

Я покачал головой и поднял руку вверх, прерывая его.

— Не стоит. Не хочу выстраивать своё отношение к ним по разукрашенным раскраскам с текстом.

— А зря, — слегка возмутился Орлов. — Тёмные культисты довольно популярный образ в художественной культуре, и особенно в манге. Такие вещи на пустом месте не появляются.

Я фыркнул.

— Как скажешь.

Что с мангой, что без неё — картинка складывалась в лучшем случае смутная. Честно говоря, из всего, что мне известно, тёмные больше напоминали просто попавших в опалу ко своим же бывших аристократов, нежели демонопоклонников или что там ещё подразумевал Орлов, когда говорил про художественные образы. В конце концов, все различия, которые я уловил, заключались скорее в социальном положении, чем в способностях или умениях.

Ещё и это их желание сидеть тише воды, ниже травы…

Интересный факт. За все девять лет своей жизни Йошида Распутин не слышал о тёмных. Ни разу. Ни в каком качестве. Ни о том, что такие были в прошлом, ни о том, что такие существуют в настоящем. Ясно одно — клановские их не любят.

Если даже наследник Распутиных, в которого с раннего детства запихивали клановскую историю и этикет, не имеет ни малейшего понятия о том, кто ты такой… значит, ты действительно натворил что-то такое, о чём лучше всем забыть.

Я поглядел на повара. Если Игнат, сидящий за рулём, следил за дорогой и вообще не слишком обращал на нас внимание, то Голицын, казалось, немного нервничал. Он то и дело оборачивался на нас, то ли пытаясь услышать, о чём мы шепчемся, то ли опасаясь задать какой-то вопрос.