Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 1

Повисла короткая пауза.

– Ну… что ж, Йошида, – Андрей неловко скривился, словно прикидывая, как со мной будет лучше общаться, – Пошли, отведу тебя в комнату, ты… устал, наверное.

Ага, Йошида – это моё новое имя. Что ж, могло быть и хуже. Не поведя и бровью, я молча последовал за ним.

Как я и догадывался, место выглядело вылизанным, но абсолютно необжитым. Длинные пустые коридоры с жутковатыми портретами, кубками и прочими элементами декора, которые пусть и показывали высокий статус семейства Распутиных, но совершенно не создавали уюта. Мои догадки лишь крепли: похоже, времена, когда здесь действительно кто-то жил, давно миновали.

Когда мы проходили мимо очередного лестничного пролета, моё внимание привлек огромный родовой герб, словно выдавленный в одной из стен. Замысловатая сеть узоров образовывала огромную букву «Р», за которой я ощутил нечто… сильное. Нечто такое, к чему так и хотелось прикоснуться.

– Не трогай, – холодно бросил Андрей, только лишь я потянулся рукой к гербу. – Ничего здесь не трогай.

Я убрал руку, подметив про себя, как сильно Андрей торопится довести меня до комнаты.

Если мои предположения верны и Михаил действительно редко бывает в этом доме, то и хозяин он здесь скорее номинально. Слуги – вот кто действительно заправляет подобными местами. И сейчас на их голову свалился не просто сын Большого Босса. И даже не просто умственно отсталый сын Большого Босса, за которым нужно ухаживать. На них свалилось кое-что похуже – внимание.

Люди не любят, когда разбивается привычный им ход вещей. А я же буквально олицетворял перемены, которые вполне могли подпортить кому-нибудь жизнь. Все их грязные делишки, все схемы, работающие тайком от господ – всё оказалось под угрозой (а в том, что такие схемы есть, я не сомневался).

Долго дожидаться подтверждения этой мысли мне не пришлось. Открыв дверь в комнату под номером «301» где-то в дальнем конце особняка, Андрей чуть ли не пинком отправил меня внутрь, а затем окинул пренебрежительным взглядом с головы до ног.

– Я не знаю, понимаешь ты меня или нет… – он нахмурился, – понимаешь ли ты хоть что-то. Но ни у меня, ни у остальных работников твоего отца нет ни времени, ни желания с тобой возиться.

Он подтолкнул сверток с моими вещами, стоявший на полу, в комнату.

– Сиди тихо и даже не вздумай куда-то выходить, – он сложил руки крест-накрест, иллюстрируя запрет. – У нас и без нянчанья великовозрастных идиотов дел по горло. Хотя… вряд ли ты меня понимаешь.

Я лишь поморгал в ответ.

Ну и мудак.

Дверь громко захлопнулась, и вслед за перезвоном ключей и щелчком замка раздались удаляющиеся шаги.

Между словами Андрея и моей попыткой выбраться из комнаты прошло минуты две.

Знал бы Андрей, насколько мне плевать на его неудобства, когда на кону стоит огранка нового Дара, то забаррикадировал бы дверь с обеих сторон. За гербом находилось то, что позволит мне прогрессировать. И я до него доберусь.

Благо, замок был соответствующий. Оставалось только соорудить себе отмычку из подручных материалов.

Обнаружив под кроватью, накрытой отвратительным розовым бельём, разломанную надвое заколку, я начал шерудить по ящикам в комнате в поисках клея или пластилина, которым можно было её починить. Однако нашел кое-что получше.

В письменном столе меня ждала связка ключей с красивым числом «301» у основания.

Заколка полетела на пол. А на моём лице расцвела улыбка.

Теонор, пока ты спишь, я буду качаться.

***

…Теонор, Теонор. Со стороны может показаться, что я несправедлив к нему, что я придираюсь, но… это не так. Все имеет причины.

Наши с Теонором, эээ, разногласия начались ещё в раннем возрасте. Младший ребёнок – самый избалованный, а Теонору в детстве разрешали буквально всё. Наказания? Этого слова он не знал. А безнаказанность, как известно, развращает.

Уяснив, что мир вертится вокруг него, Теонор начал беззастенчиво этим пользоваться. Одним из любимых развлечений в детстве было действовать кому-нибудь на нервы – мне или отцовским слугам – и глядеть на реакцию, понимая, что его в любом случае не накажут.

Время шло, и развлечения «золотого мальчика» становились более жестокими. Ему доставляла удовольствие демонстрация своей власти над теми, кто слабее и бесправнее; нравилось быть причиной чьих-то страданий. Постоянные издевательства над гувернанткой, «опыты» на щенках и котятах. Меня он побаивался, но тоже никогда не упускал случая уязвить исподтишка.

И все стало только хуже, когда у него случилось половое созревание. Насмотревшись порнороликов, братец заглядывался на ровесниц и на учительниц покрасивее. Возможно, попытайся он завести с кем-то отношения по-человечески, всё и пошло бы иным путём, но… уж слишком он привык не считаться ни с чьим мнением и брать «причитающееся» силой. Он был насильником, и ему за это ничего не было.

Всё хорошее кончается. После крупного скандала с изнасилованием своей же учительницы даже до родителей дошла простая истина: Теонор повзрослел. Он больше не тот мальчик-зайчик, каким был когда-то, он взрослая детина с непомерным аппетитом и премерзким характером, и с него можно – и нужно требовать.

Вот только сам он не хотел ни ответственности, ни усилий. Привыкнув быть в центре мира, он крайне болезненно реагировал на то, что теперь это не так. И без того мерзкий характер моего братца усилился комплексом обиды на весь мир и уверенности в том, что он – самый умный, самый талантливый и совершенно непонятый окружающим быдлом – достоин большего. Ну, и в том, конечно, что кругом одни мрази.

Мне же, впрочем, до этого не было печали. Галактика большая, и никто не обязывал меня сидеть рядом с ним. Так я думал.

Но… привыкший быть родительским любимчиком номер один Теонор глядел на мои успехи – и каждый из них был ему как ножом по сердцу. Поначалу он пытался добиться чего-то сам, но быстро понял, что прилагать усилия и проявлять терпение – это «не его». Теонор хотел всего и сразу, а главное – лёгким путём и задаром. Он ведь этого достоин!..

Время шло. Моя раса всегда отличалась завидным долголетием, а потому комплексы Теонора так и продолжали вариться в собственному соку десятилетиями, вырастая и развиваясь. Теперь он уже завидовал не мне одному – он завидовал всему миру за то, что у него самого всё получалось кое-как.

И, разумеется, даже по прошествии времени он так и не перестал искать Волшебную Халяву, тот желанный мир, где он будет единственным главным, и всё будет подстраиваться под его хотелки.

…смех смехом, а в итоге от его-таки нашёл. Земля!

Вот вам яркий пример разницы между мной и моим братцем. Земля выделялась среди других планет галактики своим ярким генофондом. Молодая планета не была какой-то особо богатой, но люди здесь были здоровыми, сильными и красивыми – намного красивее, чем на большинстве других планет. Их Дар был ярче, чем у других – хотя они и не доросли до вершин мастерства его обработки.