Глаз Лобенгулы

— Найтли, голубушка, — проворковал тем временем Игги, — извини, но твое место сегодня занято — позволь представить тебе моего русского друга Алекса.

— Очень приятно, — прозвенел чарующий голосок.

— Весьма польщен, — сдавленно прохрипел я в ответ.

— Присоединись к своим друзьям, Найтли, — указал Игги в сторону «спортивных костюмов», — а я поухаживаю за нашим гостем.

Молодые люди бойко повскакивали с мест, и их сияющие, словно украинские подсолнухи, лица синхронно и услужливо повернулись к спустившемуся с небес ангелу. Наконец все расселись, а дочь хозяина, как назло, заняла место почти напротив меня. Мышцы левой стороны шеи напряглись неимоверно, норовя повернуть голову так, чтобы созерцать красавицу ежесекундно. Однако внутренний «аналитик» настойчиво бубнил, что чересчур откровенно пялиться на дочку главы семейства, по меньшей мере, неприлично, и, дабы избежать соблазна лишний раз поддаться сокрушительному обаянию ее красоты, я нарочно развернулся всем корпусом в сторону Игги.

Сердце тем временем трепетало, кровь жаркой волной прилила к щекам. Похоже, я реально занемог той страшной болезнью, которая в народе зовется любовью с первого взгляда. Сидевшая в метре от меня девушка обладала столь совершенной красотой, что не смотреть на нее было невыносимо, а смотреть — опасно. Ее сверкающие глаза, манящие изгибы шеи, плавные движения рук притягивали и словно гипнотизировали. Каждая клеточка моего организма рвалась к ней, подобно тому, как странник в пустыне рвется к водному источнику. Я не видел предлагаемых блюд, не ощущал их вкуса. Во время всей этой бесконечной церемонии завтрака передо мной стояла лишь одна задача — не встретиться с красавицей случайно взглядом, не выдать невзначай того, что творится в душе. Поэтому мне стоило невероятных усилий поддерживать беседу с Игги, который, по счастью, вроде бы, не замечал моего состояния.

Лишь когда по звонку колокола, известившему об окончании трапезы, народ, громко переговариваясь, начал подниматься с мест, я отважился повернуться в сторону девушки: она уже направлялась к выходу под руку аж с двумя кавалерами. Перехватив мой красноречивый взгляд, Игги отчего-то закашлялся, а потом пояснил:

— Найтли — моя дочь от первого брака. Задумала устроить мини-чемпионат по теннису с друзьями, из-за чего, собственно, мы именно здесь сегодня и собрались, — обвел он рукой трюм-столовую. — Обычно же завтракаем на веранде. А Найтли сейчас в том возрасте, когда хочется демонстрировать свою независимость. Она частенько вносит разнообразие в нашу размеренную жизнь. Я заметил, что за время завтрака ты ни разу не взглянул на нее. Она тебя чем-то обидела?

— Обидела?! — чуть не подпрыгнул я на стуле. — Ну что вы! Очень симпатичная девушка, спортивная… очень…

Слова закончились вместе с выдохом, и я сконфуженно умолк.

— Я, кстати, заметил: ты ей понравился, — простодушно доложил сотрапезник. — А вот твое подчеркнутое невнимание ее явно задело.

«Какое уж там невнимание! — мелькнуло в голове. — Да за один ее поцелуй я готов всю Африку пешком пересечь». Однако вслух целомудренно изрек:

— Я женат, поэтому на молоденьких девушек стараюсь не смотреть.

— Во избежание соблазна, что ли? — хохотнул Игги. — Ей, кстати, почти двадцать четыре. Еще одна забота на мою голову: замуж пора выдавать. Но разве способны современные девицы грамотно выбрать себе спутника жизни? Уж кого только я ни привозил сюда для знакомства с Найтли, кого только ни приглашал! И председателя компании «Айсер-стил» с обоими сыновьями, и главу «Саус-кемикал» с племянником, и председателя общества «Единение»… Нет, никто ей, видишь ли, не нравится!

— А эти молодые люди, что ушли вместе с ней? Разве они в число кандидатов не входят? — осторожно поинтересовался я.

— Какое там, — пренебрежительно поморщился Игги. — Это так, друзья детства и сверстники по колледжу, не более того. Не спорю, они-то ею наверняка увлечены: бродят по пятам, как дворовые собачки. Но разве это кандидаты в мужья? Всего-то и умеют, что лишь гонять на папиных машинах да танцевать до упаду. Конечно, ей с ними весело, я бы даже сказал, комфортно. Но муж в моем понимании — это нечто большее. Им должен стать человек, способный быть не только хорошим любовником, но и уметь организовать свой бизнес, иметь или купить подобающий дом…

— Да, да, — решил я поскорее соскользнуть с терзающей сердце темы, — вот ваш дом представляется мне поистине великолепным!

— Правда? — просиял Игги. — Так ты ж почти ничего еще не видел! Пойдем, покажу тебе свое хозяйство, а дом, между прочим, начал строить еще мой дед.

Мы долго гуляли потом по бесконечным коридорам, лестницам и оранжереям, а в конце экскурсии довольный и гордый хозяин пригласил меня в свой кабинет. Здесь не нашлось места ни фривольным картинкам, ни пиратским мотивам: кабинет площадью не менее чем в 150 квадратных метров был обставлен в строгих традициях офисного дизайна. Черные кожаные диваны, полированная массивная мебель, классические светильники по стенам. В одном из углов — громадный слоновий бивень на декоративной дубовой подставке.

— Мой прошлогодний трофей! — похвастался Игги. — Правда, роскошно смотрится?

— Да, — не смог я скрыть восхищения, — бивень впечатляющий. Какой же величины, интересно, был сам слон?

Игги распахнул дверцы одного из шкафов, и я увидел ряд охотничьих ружей и винтовок. Взяв с нижней полки большой фотоальбом, гостеприимный хозяин приглашающим жестом указал на диван: присоединяйся, мол. Однако просмотреть все охотничьи снимки до конца нам не довелось: пространный рассказ Игги о битве с носорогом на переправе через какую-то реку был прерван телефонным звонком. Пообщавшись некоторое время с невидимым собеседником на непонятном мне языке, господин Лау торопливо направился к выходу:

— Извини, Алекс, срочно потребовалось мое присутствие. Посмотри фотографии без меня, я скоро…

Хлопнула дверь, и я остался в одиночестве. Охотой прежде не интересовался, но посмотреть на досуг южноафриканских магнатов было любопытно, и отличного качества альбомные снимки быстро образовали меня в этом вопросе. Магнаты с удовольствием участвовали в скачках, охотились на косуль и слонов, летали на самолетах, ходили на яхтах, пили коктейли в барах и ресторанах, словом, жили на широкую ногу. Долистывая альбом, я вдруг наткнулся на фотографию Найтли, мчащейся на коне: привстав в стременах, она летела по какой-то пустыне, а роскошные волосы развевались за ее спиной атласным шлейфом. Руки предательски задрожали, мысли лихорадочно заметались.

«На что Игги эта фотография? — задал я себе сакраментальный вопрос. — При необходимости он еще десяток таких же напечатает. А я, если сейчас не заберу ее, всю оставшуюся жизнь буду сожалеть о столь непростительной глупости». И пока внутренний голос отговаривал меня от неблаговидного поступка, пальцы уже торопливо вытаскивали заветную карточку из пластиковой облатки. Мгновение — и она оказалась в нагрудном кармане, а по всему телу вдруг разлилось не испытываемое прежде блаженство.

В этот момент скрипнула дверь.

— Ну, как тебе наши подвиги? — поинтересовался Игги, заметив, что я откладываю альбом в сторону.

— Нет слов, — ответил я, мгновенно нацепив на лицо дружескую улыбку, — потрясающие снимки! Жаль, что мне не удастся поучаствовать в чем-либо подобном.

— Это почему же, интересно?

— Ну, во-первых, не располагаю достаточными для таких мероприятий средствами, а во-вторых, я ведь сюда не развлекаться приехал…

— Что значит — «не развлекаться»? — опешил Игги. — Я, между прочим, полагал устроить для тебя хотя бы пару маленьких сафари…