Глаз скорпиона

— Его признали служители Сигурона, и это самое главное.

— Да, но удивительнее всего, что иногда люди больше верят не очевидному, а самым невероятным домыслам и слухам. Покойный кинар Тибор знал, как опасны смутьяны. Он предоставил мне полную свободу действий, чтобы искоренить вольномыслие и словоблудие. Поэтому и порядок в городе был образцовый, а теперь…

— Я очень удивился, когда увидел, что Хатани освободили. — Артавер обиженно поджал губы. — Вот кто действительно смутьян! Я давно замечал за ним склонность к сплетням и разным предосудительным разговорам. Но этот Хатани не только болтун, он еще и предатель!

— Его освободили по личному приказу кинара Робада. И не только его. — Марг с осуждением покачал головой. — Кинар молод и не понимает, как опасно обнаруживать слабость власти. Освобождение арестованного, даже если выяснилось, что он не виновен, как раз и показывает такую слабость. Последствия не заставят себя ждать. Я ломаю голову, как сделать, чтобы кинар понял это и не вмешивался в мои дела. — Советник устало прикрыл глаза. — Что еще у тебя? — через некоторое время спросил он.

— Я задержал знахарку Румелию, которая вместе со своим мужем приехала сегодня в город.

— Румелию? — Марг оживился. — Она ведь была в свите кинны Ровены?

— Да. Она утверждает, что кинна отправила ее с посланием для тебя, господин советник.

— Она во дворце? — спросил Марг, и глаза его блеснули.

— Да.

— Приведи ее сюда. Послушаем, что она скажет.

Артавер поклонился и пошел к двери, но, не дойдя до нее, остановился.

— Господин советник, — сказал он, — Румелии верить нельзя.

Марг усмехнулся:

— Знаю.

* * *

На следующий день во время своего ежедневного утреннего доклада кинару Робаду Марг заявил, что надо серьезно заняться людьми, распускающими слухи о том, что кинар — подставное лицо, а также установить слежку за некоторыми членами семьи кинара.

— Брат твоего отца давно мечтает о власти. Мне доложили, что это он посылает своих людей в Нижний город, чтобы возбуждать чернь и подбивать ее к восстанию.

Робад нахмурился:

— Я не боюсь заговоров и дворцовых интриг. А то, что говорят на базаре и в тавернах, меня не волнует. Служители Сигурона признали меня, и это главное. Я чувствую покровительство нашего бога. Он не лишит меня своей милости. — Робад в упор посмотрел на Марга, — Советник, мне кажется, ты хочешь вертеть мной, как куклой!

Марг, изобразив на лице обиду, покачал головой:

— Кинар, я первый признал тебя и поклялся в верности. Ты очень молод и неопытен в государственных делах. Я только хочу тебе помочь.

— Да, я молод. Но я многое повидал. Вместе с купцом Зерханом я объездил полмира. Он научил меня грамоте и много рассказывал об обычаях разных народов. Я не цветок, выращенный в горшке! Я знаю, что такое обман и несправедливость, и чувствую, что порядки, которые ты установил в Илурате, направлены против людей. Если ты будешь настаивать и не согласишься на некоторые изменения, мне придется воспользоваться услугами другого советника.

Такого Марг не ожидал. Он растерянно посмотрел на кинара. «Мальчишка!» — пронеслось у него в голове. Но он тут же взял себя в руки и покорно поклонился:

— Мой господин, надеюсь, я буду тебе полезен. Мне очень хотелось бы, чтобы ты доверял мне так же, как в свое время доверял кинар Тибор.

При упоминании об отце Робад смягчился.

— Хорошо. Твой доклад закончен, советник? — спросил он, поглядев в окно, где день был в полном разгаре.

По этому взгляду Марг понял, насколько тяготили юношу обязанности главы государства.

— Нет, мой господин, удели мне еще немного времени. Горцы, о которых мы долго не слышали, снова дали о себе знать. Они так обнаглели, что напали на гарнизон, охранявший перевал. Сегодня утром оттуда прискакал гонец и попросил прислать подкрепление. Я распорядился, чтобы туда направили большой отряд.

Робад вскочил с кресла. Напускная важность мгновенно слетела с него, и он снова превратился в Ахсура — порывистого мальчишку, который чудом оказался во дворце.

— Кулл может попасть к ним в плен! Я еду вместе с отрядом!

— Кинар, ты должен заниматься государственными делами. Что тебе этот дикарь! Он не пропадет, а если погибнет, велика важность! Пошлем нового гонца к Ниттон-Тану.

Юноша задохнулся от возмущения:

— Советник, для тебя нет ничего святого. Кулл мой друг!

Марг осуждающе покачал головой:

— Мой господин, если ты хочешь удержаться на троне, усвой одну истину: у правителя не должно быть друзей, у него должны быть только подданные.

— Я никогда не откажусь от друга!

— Ну хорошо, пусть будет так, но ехать к перевалу тебе нельзя. Кулл, возможно, благополучно проехал, а если нет, то как ты об этом узнаешь? В любом случае торопиться не стоит. Может быть, он сам скоро приедет, но только без Ровены.

Робад удивленно посмотрел на Марга, ничего не понимая.

— В город прибыла некая Румелия, — сказал советник. — Она была в свите кинны. Твоя сестра послала ее ко мне с письмом, в котором пишет, что ей понравилось у Ниттон-

Тана, она полюбила мага и с радостью выйдет за него замуж.

— Что же ты молчал, советник! — воскликнул Робад. — Зови эту Румелию скорей сюда!

* * *

Румелия, увидев кинара, остолбенела, пораженная его сходством с Ровеной. Только когда он заговорил, она заметила различия: более удлиненный овал лица, брови темнее, волосы короче, а движения, конечно, более резкие. Она сказала Робаду все, что приказал передать Ниттон-Тан, и не удивилась, что кинар не поверил ее словам:

— Неужели Ровена действительно полюбила мага?

— Кинна сама сказала мне об этом, — уверенно солгала Румелия.

— Ну что ж, если Кулл подтвердит, что Ровена счастлива у мага, я не буду настаивать на ее возвращении, — огорчился он.

Румелия просила оставить ее во дворце вместе с мужем и получила согласие. Она сразу поняла, что устранить Робада не составит особого труда. Воспитанный в другом мире, он не привык к жизни во дворце, и, как ей казалось, не будет соблюдать все правила безопасности, которых неукоснительно придерживались все члены семьи кинара. Следовательно, отравить его совсем не трудно. У Румелии сразу возник замысел, и она рассказала о нем Зейнаду: