Глаза из серебра

Пока обстановка больше под контролем у Малачи, чем у Урии, слепой может верховодить. Любая утрата им контроля будет на пользу Урии, чем Урия воспользуется в своих интересах.

С холодной улыбкой Урия решил разместить ящики с играми по алфавиту имен противников.

«Значит, когда придет почта, я буду знать, где искать ящик, а Кидд – не будет».

Для начала он вытащил все ящики из шкафчиков и расставил по всей комнате. На досках были разные комплекты фигур. Основное различие было в наличии фигуры, которую юровианцы называли «воздушный корабль». В некоторых – в антикварном комплекте и в двух из Арана, – имелись фигуры корабля под парусом, в других вместо этой фигуры был убийца, вор или наложница. Фигурки одного комплекта были непристойными, но это не удивительно – комплект из Занта.

Переместить ящики с играми труда не составило, хотя список противников по переписке с Киддом удивил его дважды. Во-первых, одна игра остановлена на двадцати ходах, в ней Кидд играл черными против принца Тревелина. Последний ход, судя по журналу записи игр, сделал Кидд, дата – 14 аркана 1685. Значит, письмо пришло в Вулфсгейт всего за неделю до смерти принцессы Рочел.

По спине Урии пробежал холодок. Сначала он обрадовался, когда увидел, что принц Тревелин – противник Кидда в шахматной игре, вот и раскрытие тайны их знакомства. Но от этого открытия как-то пропала грусть от смерти принцессы Рочел и любовь мужа к ней казалась уже не такой глубокой.

В память принцессы он поставил ящик с этой партией на нижнюю полку, под партией с Ремием, и сделал точкой отсчета ее имя.

Еще удивила его доска, на которой не было сдвинуто ни одной фигуры. Комплект изготовлен из клена и кедра, фигурки типичны для Илбирии и вырезаны гораздо грубее, чем в других комплектах. В журнале записи игр отмечено, что игра начата 12 белла 1677, но Урия не придал значения этой дате, хотя отметил, что это годовщина окончания войны с Лескаром. Он не узнал почерк, которым сделана эта запись, но понял, что здесь был какой-то другой помощник. Ясно, Кидд решил играть черными и ждал первого хода противника.

Самым странным было вот что: не стояло имени противника.

«Может, Кидд ждал, что кто-нибудь ему напишет и начнет новую игру? Но тогда он не записал бы дату начала партии, верно? Да, странно, как и все, что связано с полковником Киддом. – Урия пожал плечами. – Хоть кто-то сообразил, что не стоит связываться со стариком Серебряные Глаза. И я когда-нибудь тоже поумнею».

Юноша поставил эту партию на полку номером первым, на слово «аноним», и закрыл дверцы шкафчиков, устранив все свидетельства своего предательства. Бросив последний взгляд вокруг, он задул настольную лампу и удалился в свою комнатенку.

От усталости Урия просто рухнул на постель. В голове у него на полях, испещренных клетками, разворачивались битвы деревянных воинов. Сначала он улыбался от радости, что взял под контроль хоть что-то в своей новой обители, но это чувство быстро испарилось. Сон не приходил, и с каждым моментом бодрствования в душе Урии разрастался стыд.

Его охватила дрожь, как будто он уснул в сугробе.

«Конечно, полковник Кидд – неприятный работодатель, но он ведь слепой. А ради милости Господа… – Он подумал, как жестоко он отыгрался на слепом, и ощутил во рту кислый привкус. – Принц посоветовал мне учиться у гения, а я оказался таким мелким и глупым».

Он отбросил покрывало и готов был выскочить из постели, когда буквально подпрыгнул, услышав резкий крик, потом грохот и последовавший за ним сухой треск раскалывающегося дерева. Урия выскочил из кровати. В одном нижнем белье он ринулся через комнату и в темноте налетел голенью на стол. Ухватившись за голень, ругаясь, он прыгнул вперед.

– Кто здесь?

Неразборчивое бормотанье и рычание заставили его повернуться к шкафчику, в котором раньше стоял ящик с партией Ремия. Он услышал легкие удары – это катились по доске фигуры, потом почувствовал, как шахматные фигуры сыплются на него, как невидимый в темноте град. Отпустив голень, он сделал шаг в направлении шкафчика, но правой ногой наступил на пешку. От боли прыгнул назад, и тут ящик ударил его в грудь, и он упал на пол.

«Надо зажечь свет!»

Не вставая, он пополз в направлении стола. Он слышал, как шахматные фигуры с треском отлетели от стола, когда он подтянулся и присел на корточки позади него. Дотянувшись до ящика, достал спичку, зажег ее и прыжком поднялся, чтобы зажечь лампу. Повернул фитиль, выдвигая его целиком, и вся комната осветилась.

Все в Урии самопроизвольно сжалось, он быстро приподнял лампу и загородил ее своим телом. Малачи Кидд, возбужденный, с видом душевнобольного, вырвал последний ящик из шкафчика, перемешал пальцами рассыпавшиеся фигурки и небрежно отшвырнул все в сторону. Доска взлетела в воздух и разбила бы лампу, если бы Урия вовремя не отодвинул ее на безопасное место.

Кидд отвернулся от этого шкафчика и бросился к другому, где находилась доска с анонимной партией. Слепой вытащил ее, торжественно поднял вверх. «Вот она!». Он подбросил ее вверх, а сам шлепнулся на пол и уселся, скрестив ноги, как бы ожидая, что фигурки дождем посыпятся на него. Доска упала, ударив его по плечу, и отлетела с резким грохотом.

Урия через комнату перебежал к нему, поставил лампу на стол:

– У вас ушиб, сэр, над правым глазом. – Кадет оторвал клочок ткани от ночной рубашки полковника и, скомкав, приложил к ране. – Что вы тут делаете?

Кидд поднял глаза на него, как будто эти глаза из серебра смотрели.

– Я его видел.

– Видели кого, сэр?

– Доста. Я видел его. Теперь я понял. – Он вытянул перед собой руки, как будто укачивал в них ребенка. – Он был таким крошечным, таким беззащититным. И целиком из золота. Не херувимчик и не произведение искусства, а механизм. Младенческий механизм. И Он сказал: «Се твой подопечный».

«Ну да, споткнулся о перевернутый стул, получил удар доской по голове, и это довершило то, что сделали с ним лескарцы в Глого. Полное размягчение мозгов».

– Вы слышали, что младенческий механизм говорил?

– Ну, ты просто идиот. Со мной говорил Бог. Я теперь понял. – Кидд так схватил Урию за запястья, что тому стало больно. – Приближается время Его явления.

– Сэр, у вас ушиб головы, серьезный ушиб.

– И раньше я это видел. Видение приходило, когда я спал.

– Значит, плохой сон, сэр.

– Да вовсе нет. Это было послание от Бога. Он говорил.

Урия высвободил запястья из рук Кидда, затем заставил Кидда прижать ко лбу уже окровавленную повязку.

– Сэр, вы ушиблись. Вам надо к врачу.

– Нет! Со мной все в порядке. Ты же сам спрашивал, дает ли Бог знать, что Он недоволен каким-то поступком; да, Он дает знать. Сегодня Он дал знать. Мне. – Кидд схватил помощника за плечи, капля крови текла по его лицу. – Посмотри на доску. Смотри на нее. Смотри!

Настойчивость в голосе старика заставила Урию взглянуть на ящик с шахматной доской. Урия даже не знал, как он падал – вверх ли доской, но даже если и так, он представлял, что там может быть: по доске будет раскидана горсть опрокинутых фигурок.