Глаза Лорен

— А если тревога окажется ложной и вспышки сибирской язвы не будет?

— Наверное, тогда я соберу второй урожай сена, а потом продам годовалых телят. Конечно, если удастся найти покупателя.

Она взглянула ему прямо в глаза.

— Ты говоришь так, словно отправишься заниматься всеми этими делами вместе со своими людьми.

— Именно так я и поступлю.

— А как быть с твоими гостями?

— Какими гостями? — Кэл вопросительно изогнул бровь. — Рейнхардты? — Он скривился. — Скорее всего, мое бронирование сейчас тает, как градины на августовском асфальте. А поскольку я не могу проводить все эти экскурсии, верховые прогулки, обучение езде на лошадях для такого малого числа гостей, то, очевидно, придется вернуть им деньги и посоветовать отправляться по домам. А мне давно пора заняться каким-нибудь по-настоящему серьезным делом.

Закрыть гостевое ранчо? У Лорен оборвалось сердце.

Он заговорил об осмотре стельных коров, продаже тех, что не дают молока, о переводе на искусственное кормление подросших телят, но Лорен почти не слушала его. Она была слишком занята мыслями о том, что он и ей предложит отправляться домой.

У нее заныло под ложечкой. Собраться и уехать? Она была еще не готова к этому.

А как же быть с Марленой? У Лорен перехватило дыхание. Как она могла забыть о Марлене! Ведь это главная цель ее пребывания здесь. Если она уедет, то кто помешает Марлене свернуть себе красивую, безмозглую и отчаянную голову?

— Ты меня выгоняешь?

Он посмотрел на нее, а потом отвел глаза.

— Может, это и к лучшему. Все равно тебе когда-то надо возвращаться к своей практике.

— Нет! — Эти слова вырвались у нее помимо воли.

Он снова поднял голову, и его серые глаза серьезно взглянули на нее. Проникли в самую душу. Она чувствовала себя так, словно стояла перед ним нагая, беззащитная, ведь он только что фактически предложил ей уехать.

Она вздернула подбородок.

— Я хочу сказать, что еще не готова уехать. Я заплатила за каникулы на ранчо и намереваюсь провести их здесь.

— К сожалению, не думаю, что смогу устроить их тебе. Если все будет развиваться так же плохо, как мне представляется, то придется аннулировать страхование ответственности. — Он снова опустил голову, глядя в сторону. — А без страховки я не могу продолжать работать с гостями.

— Ну, так найми меня.

Кэл резко поднял голову.

— Что?

— Я ведь ветеринар, — напомнила ему Лорен. — Я могу помочь. Ты сам только что говорил, что должен осмотреть стельных коров, вакцинировать их и всякое такое.

— Послушай, Лорен, я не могу себе позволить страхование ответственности; и уж конечно я не могу позволить себе нанять ветеринара для пастбищ.

— А кто сказал, что ты должен мне платить? Я буду работать за стол и крышу над головой.

На мгновение в глазах Кэла мелькнуло нечто напоминавшее надежду, но этот проблеск быстро угас. Подняв бровь, он скептически осмотрел ее.

— Отпуск за работой?

Она пожала плечами.

— А почему нет? Откровенно говоря, я уже начала скучать. Такая работящая девушка, как я, не привыкла бездельничать.

Он рассмеялся. От облегчения засмеялась и она.

— Отлично, меня это устраивает, если твоя практика может обойтись без тебя.

Улыбка Лорен угасла, когда она вспомнила о сообщении, прослушанном ею сегодня на автоответчике. Когда она возвращалась в свой домик, чтобы позвонить Брюсу, то узнала, что Питер Маркхэм — подменяющий ее молодой ветеринар, стал проявлять беспокойство. Если верить Хитер, то он начал подумывать о том, чтобы заняться собственной частной практикой. Лорен не могла винить его. Он хотел устанавливать нормальные отношения с собственными клиентами, а не с чьими-то другими. Одному Богу известно, сколько еще она сможет на него рассчитывать. Если он уйдет, ей придется уволить Хитер. Она потеряет клиентов. Пострадает ее практика.

Если только она сама не вернется домой.

Нет. Лорен внезапно поняла это со всей ясностью. Она не может уехать, по крайней мере до тех пор пока Марлена не окажется в безопасности. Она не позволит вновь втянуть себя в этот адский водоворот видений. Слишком часто она терпела неудачу, слишком много людей пострадало. Если и на этот раз ее постигнет неудача, то она не просто лишится еще нескольких клиентов. Она утратит еще одну часть своей души.

А Кэл? Как она может уехать, если это означает потерять и его?

Дрожа, Лорен сделала шаг вперед и обхватила Кэла за талию. Он моментально обнял ее.

— Так о каких планах ты говорил? — поинтересовалась она.

— Не помню. Душ, сигарета и выпивка, по-моему.

— Как насчет того, чтобы претворите это в жизнь в моем домике?

— Надо подумать.

Она откинулась назад, чтобы посмотреть на него.

— О чем?

— Согласишься ли ты присоединиться ко мне во время выполнения первого действия. Я имею в виду душ.

Хотя с того самого момента, когда она увидела, как Харви приехал с Марленой, Лорен не отпускало ощущение надвигающейся беды, она почувствовала, как у нее взыграла в жилах кровь.

— Попробуй только не пустить меня.

Часом позже Кэл лежал в постели Лорен, прижав ее к себе, гладя по голове и слушая, как успокаиваются их разгоряченные сердца.

После того как они вместе приняли душ, он отказался от виски и сигареты. Кэл думал, что сумеет освободиться от парализующего страха неудачи, выпустить пар, найдя облегчение в тесном и яростном телесном контакте, но на этот раз они занимались любовью совсем по-другому, словно бы в некоем ином измерении. Наконец-то отчаянный физический голод сменился более нежными чувствами.

Ему хотелось раствориться в ней, вдыхать запах ее волос, кожи. Но она с такой щедростью отдала себя ему, и это была не только щедрость, а нечто совсем иное: нежное, мягкое, чего он еще никогда и ни с кем не испытывал. И это стало его спасением. Каким-то волшебным образом Кэл ощутил, что избавился от своих демонов.

Лорен вздохнула и поудобнее устроилась рядом с ним, и он подвинулся, давая место ее длинным ногам. «Великолепно», — подумал он. Она великолепно подходит ему, и так было с самого начала.

Он поводил кончиком носа по гладкой, чистой коже ее лба, и она смущенно фыркнула, спрятав лицо у него на груди, отчего он улыбнулся.

Почему ему было так хорошо? Ведь его мир разваливался на части. На гостевом ранчо можно было поставить крест, и благодарить за это следовало неведомого доброжелателя, разболтавшего новости газетчикам. Не имея доходов от туристов, он вскоре лишится и самого ранчо.

Кэл постарался отогнать от себя эту мысль. Завтра он вновь вернется к реальности. Тем более, что она скоро наступит. Вот тогда и придет время для беспокойства.