Глаза тьмы

— Великий Марран! Что случилось? Она опять на даёт тебе покоя?

Встревоженная Тиинат опустилась на ступеньки рядом с Амнитой.

— Всё в порядке… — ответила та, удивленно рассматривая своё намокшее от слёз платье. — Правду говорят, что, если летом стоит засуха, осенью всё зальёт. Дождь всё равно прольётся. По частям или сразу — какая разница… Наверное, я вполне могу заменить дворцовый фонтан…

— Но что случилось?

Амнита знала — от Тиинат просто так не отшутишься.

— Кажется, я здорово стукнулась. — Она показала ссадину на плече. — Это неуклюжее тело из низшей материи… Недаром мне иногда хотелось от него избавиться.

— Это самое прекраснее тело в мире, — серьёзно сдавала Тиинат. — Так считает мой отец. Но ты — единственная, кого он не может сделать из камня. Как-то раз я проходила мимо его мастерской и услышала страшный грохот. Я вошла и увидела, что он разбивает статую. Я думала, отец рассердится, он же не позволяет входить туда без разрешения… А он так посмотрел на меня… Он был совсем как ребёнок. Он сказал: «Прекрасное тело — это лишь отблеск той красоты, которая скрыта от наших глаз. Тиинат, я никогда не пойму, кто она такая. Мне никогда её не сделать. Я только знаю, что она — самое прекрасное существо в мире».

— Точно так же я думаю про него, — улыбнулась Амнита, вытирая слёзы.

— Так оно и есть. Он — самый прекрасный в мире мужчина, ты — самая прекрасная женщина. Моя мать умерла очень давно. Я была маленькая и не успела её полюбить… А тебя я люблю. Я хотела бы, чтобы ты была моей матерью. Если ты любишь моего отца, тебе следует стать его женой.

— Из нас двоих на мать похожа скорее ты, Тиинат. Это ты обо мне заботишься…

— Ты изменила всю мою жизнь. И не только мою. Мы все тебя очень любим.

— Я вас тоже. Я никогда не думала, что смогу быть счастливой. Этот мир всегда казался мне чужим, хоть я и не знала, почему. И вот теперь, когда я поняла, что счастье для меня возможно, здесь и только здесь…

Спохватившись, Амнита притворилась, будто на неё напал кашель.

— Только здесь? А что теперь? — спросила Тиинат. — Что ты имеешь в виду? Кто мешает тебе быть счастливой?

— Надеюсь, уже никто не помешает. Даже Кама, какой бы могущественной богиней она ни была. Теперь я знаю, что я сильней её. А не боюсь её. Всё будет хорошо.

Она улыбнулась и погладила девочку по щеке. Тиинат тоже улыбнулась, но в её тёмных глазах затаилась тревога. Тиинат трудно обмануть. Ещё трудней, чем её отца. Амнита не собиралась делиться с ними своей тайной. Диннар испугается и опять попробует защитить её от всех и от всего на свете. Хорошо, что он на Танхаре.

В покоях Амниту ждал завтрак. Служанка уставилась на неё с удивлением. Амнита знаком велела девушке удалиться и подошла к зеркалу. Её и саму удивляло это заплаканное лицо с покрасневшими глазами. Нос и губы слегка распухли. Она походила на ребёнка, обиженного, испуганного… Однажды она уже лишилась дома. Она была здесь изгнанницей. Была. Теперь она дома. Звёздная принцесса стала человеком. Пусть это тяжёлое земное тело мешает ей летать, зато есть тот, кто считает её самым прекрасным существом в мире. Это её мир. Её дом. Она не хотела потерять его.

Теперь многое казалось ясней. В том числе её таинственная власть над Камой. Камаиты всегда разговаривали с богиней, но она ещё никого из них не боялась. Звёздные божества сильнее лунных. В этом мире Амнита была человеком, но едва она начала заниматься у Араннума, её учитель понял, что она обладает властью над небесными телами, не доступной ни одному звёздному нумаду. Амнита сама это понимала. И в то же время чувствовала, что она ещё далеко не всё о себе знает. И возможно, недооценивает свои силы.

Она вспомнила о диуриновой статуе, которой Диннар даже не касался своим резцом. Сын Танамнита не делал этой статуи. Её сделал сам Танамнит. Тёмный бог, живущий на Чёрной Звезде, которая ловила импульсы белой звезды в созвездии Ллир. Это тёмный бог заставил Трёхликую послать Диннару образ Амниты. Звёздной принцессы, изгнанницы из Арандейи… Айданга же говорила, что, возможно, сказалось влияние на Каму Танхара. Он был тогда очень близко. Покидая свой прекрасный мир, Альмандаар Лайол хотел когда-нибудь туда вернуться. Не исключено, что теперь ему дают такую возможность. Почему память проснулась в ней именно сейчас? Что ей приготовила судьба?

Амнита заставила себя поесть. Потом поудобней устроилась на ложе и, откинувшись на подушки, попыталась вспомнить что-нибудь ещё из своей предыдущей жизни. Не потому, что ей этого хотелось, а потому, что она надеялась найти в прошлом подсказку, которая помогла бы решить проблемы настоящего.

Итак, она жила на белой звезде в созвездии Ллир. В огненном мире под названием Арандейя, который невидим для тех, кто способен созерцать лишь грубую плоть, и даже для нумадов, поскольку материя в этом мире отличалась от доступной им наомы. Арандейя была не самым высшим из огненных миров. В самом высшем жил бог звезды. Может быть, это его называли Нумаргом? Может, это он разговаривал с Амнитой, вернее, с Альмандааром, прежде чем отправить его в изгнание… Альмандаар тоже мог стать владыкой звезды. Когда-нибудь… Он хотел поскорее. Он был сильнее других эльгинов. Энергия, наполнявшая его тело, превосходила энергию даже некоторых старших арнов. У этой энергии было какое-то название, но она его не помнила. Она только помнила, что была сильнее своих друзей.

Закрыв глава, Амнита представила себе стайку красивых, грациозных созданий с огромными, сияющими, как звезды, глазами. Их волосы напоминали язычки пламени — оранжевого, жёлтого, белого, голубого… Адьмандаар был белым арном, как и его эрг Лайол Мирингаль. Он часто сердил своего эрга. Однажды зажёг маленький спутник одной из ближайших к Арандейе ангам, который потом некоторое время сиял, как звезда. «Ты ещё не имеешь права что-либо изменять в мире, — сказал Лайол. — И ещё нескоро это право получишь». А ей, вернее, Альмандаару, хотелось всего и поскорей. А потом появился он. В Арандейе их называли так же, как и здесь, на Эрсе, — танхами. Общались с ними только эрги и только в случае необходимости. Эльгинам было велено держаться от них подальше. Этот танх проник в сады Арандейи, приняв облик голубовато-белого арна. Альмандаар разгадал его хитрость. Тела танхов состояли из другой материи. Как бы они ни изменяли окраску, они излучали гораздо меньше света, чем тела арнов. Альмандаар не выдал обманщика. Почему? Может, потому что не любил запретов, а общаться с танхами было строго запрещено… Нет, не только. Его с самого начала неудержимо влекло к этому тёмному демону, а почему… Возможно, Альмандаар Лайол и ответил бы на этот вопрос, но Амнита не могла. Жизнь Альмандаара Лайола была для неё чередой прекрасных, смутных видений, какие иногда посещают людей по утрам, перед самым пробуждением. Фрагменты этой жизни всплывали в памяти, как отрывки из сказки, услышанной в раннем детстве и большей частью забытой. Но она знала, что любила его. Не так, как любят здесь, на Эрсе. В том мире нет грубой материи и плотской любви. Той, от которой рождаются дети. Там, в звёздном царстве, дети появляются иначе. Можно ли называть их плодами любви? Наверное. Любовь есть везде. И в том высоком огненном мире, где обитают прекрасные бесполые существа, которые питаются энергией своей звезды, как цветы солнечным светом… Нет, цветы питаются ещё и соками земли, а кропотливые бабочки и жуки трудятся, опыляя их. Арны ещё более невинны, чем цветы. Амнита — звезда и цветок. Так называют цветы, похожие на звёзды, но первое значение этого слова — «звезда». Амнита… Звёздный цветок… Она всегда боялась любви. Её всегда что-то отталкивало в отношениях мужчины и женщины. И даже когда рядом был Диннар, которого она любила… В этом Амнита не сомневалась. Даже когда рядом был он, какой-то подсознательный, непонятный ей самой страх заставлял её воздвигать невидимый барьер, который Диннар не мог сломать. Не смел. Она запугала его своим страхом. Он боялся ненароком её ранить. Этот демон, пальцами дробящий камни, не позволял себе при ней ни одного неосторожного движения. Он слишком любил её… Она называла его чудовищем с каменным сердцем, а ведь это она была с ним жестока. Это она заставляла его страдать. И продолжает это делать…

«Но ведь я же не хочу, не хочу! — Амнита, кусая губы, уткнулась лицом в подушку. — Я же люблю его. Демона или человека — какая разница? Да и какой он демон…»

Он давно уже устал быть демоном. Он устал от ненависти и страха, которые преследуют его всю жизнь. И даже теперь, когда его любят, его всё равно боятся. И он боится этого страха, который поневоле внушает ей. Он боится ещё больше, чем она. А она… Чего она, собственно, боится? Она, Амнита, более невинная, чем цветок, и недоступная, как звезда… «Никуда ты от меня не денешься, Лиммея-Амнита…»

«Нет! Я человек! Я женщина! И я люблю! Я люблю тебя, Диннар… Я хочу любить тебя по-настоящему — и душой, и телом… Я человек! Мне хочется жить… И любить! Спаси меня, Диннар!»

К вечеру у неё поднялся жар, но она всё же отправилась к озеру и вызвала знакомую картину далёкого прошлого. Знакомую ей уже давно. Ибо она была участником того, что тогда случилось с Танхаром. Она не могла вспомнить всю свою предыдущую жизнь, но это она вспомнила. И ещё она вспомнила его имя — Алберон.

Им было хорошо вдвоём. Благодаря ему она могла путешествовать в прошлое. Танхи не только в мгновение ока переносились на любые расстояния, но и обладали способностью перемещаться во времени. Правда, будущее было доступно только самым могущественным из них, а Алберон таковым не являлся. Если бы Альмандаар не нарушал запретов и попал в высший из огненных миров, он бы тоже обрёл способность путешествовать во времени, но он был слишком нетерпелив. И ему нравилось встречаться со своим новым другом.