Глаза в глаза

– Что это?

– Разработка «Уэйд Корпорейшн». Электростатический шар. Излучает импульсы достаточно мощные для того, чтобы «аномальные» лучше контролировали свои необычайные способности.

– Я не давал распоряжения на подобные исследования.

Потому что это пустая трата денег. Зачем ему давать прокаженным лишнюю возможность обуздать свои силы? Люди повсеместно начнут требовать равноправия, а никто лучше Оливера не знал, что «аномальным» нельзя возвращаться в общество.

– Проект одобрила Аддисон пять лет назад, когда начала работать в корпорации. Сомневаюсь, что она об этом помнит. Скорее всего просто подписала смету не глядя.

– Для тебя, номер три, она мисс Уэйд.

Номер три кивнул:

– Как скажете, председатель Уэйд. И вы правы. Я не должен был называть ее по имени. Разумеется, когда я прочел об этом в отчетах, то уже не мог забыть, что документы подписала именно мисс Уэйд.

– Все это пустая трата денег. Когда моя внучка вернется к работе, я с ней основательно побеседую.

– Мне вынести это из здания?

Оливер прищурился:

– Напомни-ка мне, номер три, в чем заключается твоя «аномалия». Я всегда считал тебя умным и сообразительным и до сих пор не могу взять в толк, как ты вообще попал в «Уютный рассвет».

Член «Гнева» улыбнулся:

– Кроме прочего, я «гаситель». Это моя основная способность.

Мысли стали путаться. Оливер никак не мог найти привычный ритм, в котором решал сыпавшиеся на голову проблемы. Может быть, стоит наведаться к врачу, а может быть, он просто-напросто стареет. Так или иначе, уже давно пора было вернуться домой.

– О чем ты меня спрашивал?

– О том, сэр, хотите ли вы, чтобы я от этого избавился. – Номер три приподнял странный на вид шар. – Вынести это из здания?

– Делай с ним, что хочешь, - отмахнулся Оливер.

– Как скажете, сэр, - улыбнулся человек из «Гнева», но в улыбке не было ни толики веселья.

– Кстати, номер три. Перед тем как уйти, скажи мне одну вещь. Почему ты кажешься таким знакомым? То есть я, конечно, знаю тебя, потому что видел, как тебя тренировали с пяти лет, но почему сейчас мне кажется, что здесь есть что-то еще?

Светловолосый откашлялся.

– Может быть, потому, что вы только что подписали смертный приговор моему младшему брату. Мне говорили, что мы очень похожи.

– Льюис твой брат?

– Да, Спенсер мой брат. – По-прежнему держа в руках шар, номер три подошел к двери. – Мы оба Льюисы, но не стоит об этом волноваться. Я член «Гнева» до мозга костей. Я дал клятву, а слово я держу. Поэтому не стану мешать казни Спенсера. Если завтра утром он все еще будет в «Уютном рассвете», в чем я ни капельки не сомневаюсь, казнь пройдет по расписанию.

Оливер кивнул. Именно этого он и ожидал. Не зря же, в самом деле, в академии «Гнева» была разработана специальная программа тренировок и промывания мозгов для юных будущих членов организации.

– Что ж, похвально.

– Доброй, ночи, сэр.

Оливер не ответил. Кому какая разница, выспится он сегодня или нет?

Подходя к двери, он напевал мотив из «Звуков музыки». Ну не забавно ли? Он не вспоминал об этом мюзикле долгие годы. Так почему вспомнил именно сейчас?

***

– Если бы ты сразу пришел ко мне, я бы помог.

Оторвавшись от созерцания плитки на полу своей камеры, Спенсер поднял голову и увидел Уильяма Родса. Он даже не услышал, как в комнату вошел директор изолятора, потому что мысли были далеко за пределами реальности.

– К тебе? А ты пришел ко мне, чтобы обсудить липовую смерть Присциллы? Несколько месяцев я ходил перед тобой, как живой труп, ежесекундно виня себя в произошедшем, а ты ни слова не сказал. – Спенсер помолчал, обдумываю новую идею. – Или, может быть, ты не знал, можно ли мне доверять? Думал, что я в этом тоже замешан?

Родс покачал головой:

– Ни в коем случае. Я был уверен, что с ее обманом ты не имеешь ничего общего. Только не знал, поверишь ли ты мне без доказательств. Ты доверял ей. А твоя самая большая слабость – и сила! – в том, что ты готов на все ради тех, кого считаешь друзьями.

Спенсер вздохнул. Он сидел на кровати, потому что сидеть было больше негде. Кроме койки, в комнатушке имелся только унитаз. Даже окна не было.

Спенсер прислонился затылком к стене.

– И поэтому ты решил обратиться к Роману?

– Неужели именно это в текущих обстоятельствах беспокоит тебя больше всего?

– Нет, - снова вздохнул Спенсер. – Больше всего меня беспокоит, что вместе со мной придется умереть Джеку и Таре. А Джина до конца своих дней просидит в статической комнате.

Он прекрасно знал: если бы удалось доказать причастность Минни и Марисы, их бы тоже ждала участь Джины. За самовольный выход из изолятора Лорел, Рассела и Холланда тоже ждали проблемы. Скорее всего на них до самой смерти повесят уборку, зато хоть их жизни ничего не угрожало.

– Значит, не стоило тебе брать их с собой на самоубийственную миссию.

– Без них я бы не прорвался к Джереми.

Грейс-Энн оказалась больной психопаткой, и спасение мальчика в конце концов могло обернуться благом для всех «аномальных». Злобная женщина планировала использовать Джереми, чтобы в итоге всех перебить.

С горящими глазами и порозовевшим лицом Родс ударил кулаком по стене:

– Ты мог прийти ко мне!

Ничего себе! Спенсер изогнул бровь. Уилл по-настоящему разозлился. Спенсер не мог припомнить, чтобы когда-нибудь видел директора «Уютного рассвета» таким злым.

– Нет, не мог.

Даже сейчас он не собирался рассказывать Уильяму почему. Во что бы то ни стало нужно сохранить секрет Аддисон. Пусть жизнь Спенсера кончена, зато любимую женщину ждало будущее, в котором она, быть может, сумеет что-нибудь изменить, встав во главе Совета. Не говоря уже о том, что любовь Спенсера была такой огромной, такой осязаемой, что даже вдали от Аддисон он чувствовал, как она заполняет давно умершие в его душе уголки.

Родс тоже сел на кровать.

– А знаешь, ты всегда был одним из кандидатов на мое место.

– Это просто-напросто смешно, - ухмыльнулся Спенсер.

– Ничего подобного. Тебя все уважают. Прислушиваются к тебе. Ты заслужил себе славу, раскрывая дела для людей из внешнего мира. К тому же я убежден, что эта работа тебе бы понравилась. – Уилл уперся локтями в колени и обхватил голову руками. – А теперь я вынужден буду завтра проводить тебя по коридору туда, где твоя жизнь кончится.