Глаза, в которых я тону

– И стать приходящей мамой? Ну уж нет! – вздернула я подбородок.

– Тогда придётся смириться, – пожал он плечами.

Я отстегнула ремень и поднялась, чтобы откинуть спинку кресла и уложить Мишку как следует. Воронов тут же встал следом и помог мне. Я укутала сына поплотнее в плед, а Воронов осторожно поправил волосики, упавшие на лоб.

– Он такой красивый, – хрипло произнёс Воронов, и впервые я осознала, что Мишка не был еще одной причудой миллиардера – Воронов и правда хотел ребенка.

Он оторвал глаза от сына и посмотрел на меня, тут же вся теплота из его глаз улетучилась, а вместо нее вспыхнуло презрение. Воронов не скрывал своего нынешнего отношения ко мне. А на что я рассчитывала? Что он станет носить меня на руках? Наверное, я должна чувствовать благодарность за то, что он не послал меня к черту и не увёз Мишу. Однако благодарности я не чувствовала. Только безысходность.

– Если хочешь поесть или выпить что-нибудь, я скажу борт-проводнице, – прервал неловкую паузу Воронов и направился к широкому дивану, что разместился полукругом в задней части небольшого самолета.

– Нет, я побуду с сыном. Владимир Александрович, – окликнула я его, и Воронов обернулся. – Я не хотела, чтобы так все получилось.

Он долго смотрел на меня ничего не выражающим взглядом, но так ничего и не сказал.

Я села рядом с сыном, прокручивая в голове события прошедшего дня…

– Папа? – утвердительно-вопросительно сказал Мишка и подошёл к Воронову.

– Да, малыш, я твой папа.

Мишка смело шагнул вперёд и впервые оказался в объятиях родного отца. Воронов прижал его к себе, взяв на руки, потрепал легонько по волосам, и я могла поклясться, что в тот момент увидела в глазах Воронова слезы.

– Насики, – сказал Мишка.

– Что? – не понял слов сына, Воронов посмотрел на меня.

– Носки, – объяснила я. – Мишка хочет надеть носки.

– Ах, носки. Сейчас наденем. Где они у нас спрятались? – Мишка звонко засмеялся и махнул на дверь в спальню.

Воронов отнёс туда сына, нацепил ему носки, а потом мы втроём сидели на кухне и ели торт, пили чай. Мишка без умолку лопотал. Воронов мало что понимал из детского языка сына, но, кажется, это его не смущало.

Потихоньку я собрала два чемодана своих и Мишкиных вещей, перезвонила маме, сказав, что мы уехали и что завтра я ей все обязательно объясню. Потом мы спустились во двор. Воронов переставил детское кресло из моей KIA в свой Audi, и мы покатили в Москву.

За воспоминаниями о дне сегодняшнем плавно потянулись воспоминания о том времени, когда я только пришла на работу в корпорацию Воронова, и о той единственной ночи, в результате которой родился Мишка…

Глава 5

Четыре года назад

Ася

– Вот, Владимир Александрович, это моя Ася, – представил меня папа, подталкивая чуть вперед.

Я смущенно посмотрела на сидевшего за широким столом мужчину. Предпринимателя Воронова я видела и раньше: по телевизору или на фотографиях в интернете. Он всегда мне казался импозантным и при этом невероятно привлекательным. Реальность же оказалась еще лучше картинок в сети.

– Садитесь, – кивнул он на стулья с высокими спинками, что стояли у длинного стола, расположенного перпендикулярно его рабочему столу.

Я, почти не выдвигая стула, тихонечко села, папа положил перед Вороновым папку с моим резюме и разместился напротив меня.

Воронов стал листать папку.

Мой отец работал в его фирме в финансовом отделе с момента ее основания тридцать лет назад. Тогда это была небольшая компания под названием «Воронов Энтерпрайз», насчитывавшая всего десяток сотрудников, а основал ее Воронов-старший. Его дела быстро пошли в гору, и уже через два года в компании Воронова насчитывалось более пятисот сотрудников. А через тринадцать лет разросшуюся огромную корпорацию после скоропостижной смерти Воронова-старшего возглавил молодой и амбициозный Воронов-младший, то есть нынешний Владимир Александрович Воронов. Сегодня в состав конгломерата «Воронов Групп» входило множество «дочек»: «Воронов Диджитал», «Воронов Финанс», «Воронов Девелопмент» «Воронов Глобал», «Воронов Констракшн» и «Воронов Инвест». И возглавлял всю эту махину человек, перед которым я теперь сидела и от страха не знала, куда себя деть.

Отец рассказывал, что Воронов был руководителем жестким, но справедливым, и очень ценил тех немногочисленных сотрудников, которые стояли у истоков. А на недавно состоявшемся банкете в честь тридцатилетия «Воронов Групп», где отцу вручили медаль и премию как старожилу корпорации, мой папа воспользовался случаем и попросил Воронова взять на работу его дочь, то есть меня. Воронов согласился устроить мне собеседование.

Полистав скудные листочки моего резюме, Воронов поднял на меня глаза. Он смотрел оценивающе, но не так, как обычно оценивают состоятельные мужчины хорошеньких девушек, а так, как работодатель может оценить потенциального сотрудника. Под этим проницательным взглядом я смутилась, но глаз не отвела.

– У вас филологическое образование, Ася, – сказал он. – Почему сделали выбор в его пользу?

– Люблю литературу… и русский язык.

– Значит, пишете без ошибок?

– Стараюсь.

– Видите ли, профиль моего учреждения никак не соответствует вашей профессии.

– Владимир Александрович, – вклинился папа, – вы не смотрите на ее диплом. Ася у меня девочка толковая, все схватывает на лету.

От этих слов отца я окончательно смутилась и теперь мечтала лишь о том, чтобы это позорное для меня собеседование поскорее закончилось, и я смогла сбежать домой. Я с самого начала говорила, что это неудачная затея, но отец пошел на поводу у мамы. И вот результат.

– Павел Андреевич, – обратился Воронов к папе, – не могли бы вы подождать в приемной. Я бы хотел, чтобы Ася сама ответила на мои вопросы, и после этого я смогу сообщить вам о своем решении.

Отец покраснел, часто-часто закивал и, неловко вскочив со стула, засеменил к двери. Мне было неприятно смотреть, как отец будто бы боится и лебезит перед Вороновым, и все это ради меня.

Дверь за отцом закрылась, и Воронов снова перевел взгляд на меня.

– В вашем резюме написано, что вы год, – он посмотрел в бумаги, – вернее, десять месяцев проработали в школе. Почему уволились?

Я замялась с ответом, и Воронов тут же с сарказмом заметил:

– Не хватило характера вынести современных школьников?

– Скорее, не хватило характера промолчать, – возразила я.

– Объясните.

– Мне не очень бы хотелось… – тут же пошла на попятную я.

– И все же, – потребовал Воронов.

Я сделала глубокий вдох и сказала:

– Есть такие родители, которые считают, что их дети непогрешимы и что умнее их на свете никого нет. А если у такого ребенка проблемы со школьным предметом, то виноват обязательно учитель. Особенно, если этот учитель молодой и неопытный.