Глинглокский лев. (Трилогия)

Почему я узнаю об этом только сейчас? — спросил герцог не предвещавшим ничего хорошего голосом.

Это было еще при вашем отце, ваше высочество, — пожал барон плечами. — А после его смерти вы просто не интересовались частностями, а я не имел дерзости утруждать вас ненужными подробностями.

Герцог на мгновение задумался и был вынужден признать его правоту. В самом деле, ему не хватило бы и всей жизни, если бы он стал вникать во все детали.

Хорошо, — сказал он. — Если там работает сам Пес, то он не мог ошибиться, не того уровня птица. И все же… свяжитесь с ним немедленно. Мне требуются объяснения наших трудностей, и я хочу получить их уже сегодня.

Э-э-э… как бы вам это сказать, ваше высочество, — смутился впервые за все время их разговора барон. — Но мы не можем связаться с нашими лондейлскими агентами вот уже двенадцать дней. Мы абсолютно уверены, что сеть не засвечена и агенты продолжают свою работу, но связи у нас с ними нет.

Как это? — не понял герцог.

Мм, понимаете, ваше высочество, в Глинглоке с приходом короля Георга главой тайной службы был вновь назначен граф Честер. И по последним полученным от самого Пса данным, он отправил в Лондейл своего выкормыша — некоего сэра Злотаря.

И что?

Я думаю, МЫ думаем, ваше высочество, что Злотарь закрыл город. Перерубил все каналы, которые только можно использовать для связи, перерубил начисто.

Ничего себе… — зловеще протянул герцог. — Двенадцать дней. Это значит, что у людей было целых восемь дней, чтобы заменить собранных наспех ополченцев профессиональными солдатами и наемниками. А моя тайная полиция об этом так и не узнала и ничего не поняла.

Ваше высочество, — возразил барон, — в такое трудно поверить, это очень сложная в исполнении операция…

Но это возможно?

Барон прикусил губу и был вынужден согласиться:

— Да, это возможно.

Герцог откинулся на спинку трона:

— Риталь, мой неистовый и верный Риталь. Ты не только смел, но еще и умен. Не зря я тебя возвысил, ох не зря. А ты, Лотар, пожалуй, начинаешь терять хватку, если тебя уже обходят на повороте даже мои прямодушные генералы. Тебе следует исправить свою ошибку. Как можно быстрей наладь связь с Псом, от этого теперь зависит не только твое будущее, но и твоя жизнь. Ты меня понял?

Да, ваше высочество, — выдавил из себя бедный барон.

Надеюсь. А теперь убирайся отсюда и не возвращайся, пока наконец не добьешься результата.

Раньше — в славные мирные времена — в этом большом подвале хранилось мясо. Каменные стены подвала были зачарованы не самым сложным, зато очень дорогим заклинанием — Белый Иней. Десятиминутная работа заезжего мага обошлась предприимчивому лондейлскому мяснику недешево, но окупила себя сторицей. Его семья вот уже несколько десятилетий исправно снабжала мясом и птицей почти всю западную часть города, зарабатывая на этом очень даже неплохие деньги.

С началом войны зачарованный подвал мясника, как и большинство магических амулетов и заклинаний, был мобилизован графом для военных целей. Какое-то время в нем по-прежнему хранили мясо из продовольственных запасов, но уже с первого дня осады подвал приспособили под иные нужды.

Рустам зябко передернул плечами. На улице зной плавил камни, а здесь было холодно как в могиле.

— Командир, лучше надень перчатки, — посоветовал ему впустивший его Дайлин. — Если через десять минут ненароком прикоснешься голой рукой к своим доспехам — останешься без клока кожи.

Рустам молча кивнул и натянул толстые кожаные перчатки, запачканные грязно-бурыми пятнами. Ему было неприятно здесь находиться, и дело было вовсе не в холоде. Широкие стеллажи вдоль стен, служившие раньше для хранения будущего жаркого, были забиты окровавленными телами. Сотни и сотни тел, нещадно изрубленных и исколотых им и его людьми. Рустам не чувствовал своей вины перед ними. Они сами пришли под эти стены и полезли на них, движимые жаждой убийства и наживы. И смерть была им за это достойной платой. Нет, он не чувствовал вины, но ему было неприятно находиться здесь, среди покрытых инеем, искривленных и обезображенных тел бывших врагов.

Однако в подвале были не только мертвые. Между уложенных штабелями трупов ходили хмурые, облаченные в серые неприметные куртки люди. Они тщательно осматривали каждое тело, обыскивали изорванную одежду и временами обменивались негромкими замечаниями с тремя писарями, исправно скрипевшими перьями за длинным столом, установленным посреди этой импровизированной мертвецкой. Рядом с писарями стояли двое высоких мужчин в белых целительских накидках и полноватый мужичок, лишенный какой бы то ни было воинственности. «Наверное, какой-нибудь приказчик бывшего хозяина подвала», — подумал про мужичка Рустам, поеживаясь от холода.

Заметив Рустама, один из целителей пошел ему навстречу, за ним, глупо улыбаясь, последовал толстенький приказчик.

— Вот и свиделись, господин капитан и… сэр рыцарь. — Целитель неожиданно широко улыбнулся и протянул раскрытую ладонь для приветствия.

Рустам озадаченно нахмурился, атмосфера холода и смерти действовала на него угнетающе и мешала думать. Но почти сразу же лицо его разгладилось и он с жаром пожал протянутую руку:

Господин Дементос, графский целитель. Я рад встрече с вами, хотя и предпочел бы, чтобы она произошла в другом месте и при других обстоятельствах.

Ну первая наша встреча тоже была не совсем обычной, — напомнил целитель.

Да уж, — усмехнулся Рустам, вспоминая, как его чуть было не повесили.

Тем временем Дементос повернулся к сопровождавшему его приказчику и вежливо произнес:

Господин Злотарь, позвольте вам представить сэра Рустама Алматинского, капитана третьего ополченческого полка и человека, который прошел нелегкий путь от бесправного безнадежного до глинглокского рыцаря исключительно благодаря своей доблести.

Вы слишком добры ко мне, господин целитель, и явно переоцениваете мои скромные способности, — смутился Рустам и приветливо протянул приказчику раскрытую ладонь. — Не слушайте его, господин Злотарь, моя доблесть здесь абсолютно ни при чем. Высокое рыцарское звание это скорее заслуга людей, меня окружавших, вот кто действительно заслуживает восхищения, ну и небольшая толика везения.

Толстоватый приказчик с интересом посмотрел на протянутую ладонь и пожал ее, по-прежнему глуповато улыбаясь. Наблюдавшего за этой сценой Дементоса это позабавило, он усмехнулся и продолжил церемонию представления: