Глиняные кулаки

Первой выстрелила пушка, которая была ближе всего к корме. Ядро с воем пролетело над низким бортом галеры, и, вздымая фонтаны брызг, зарылось в черную волну.

Второй выстрел оказался более удачным. Нос галеры разлетелся в щепки, и корабль накренился, зачерпывая воду левым бортом.

Грохот волн, разбивающихся о прибрежные скалы, стал таким громким, что третьего выстрела на "Самнорской жемчужине" уже никто не услышал.

Дымящееся ядро ударило прямо в грудь голему. Кирк покачнулся, и упал навзничь, ломая сложенные на палубе весла и настил верхней палубы.

Кипящие волны ударили с обоих бортов, заключая корабль в соленые объятия. Пенные водовороты заплясали у моряков между ног, утаскивая через пробоины трупы, раненных, смывая кровь и копоть.

Мастер Энгас навалился на руль, зажав его подмышкой. Лицо лекаря стало бледным как мел, зубы оскалились в страшной гримасе, а мокрая косичка хлестала его по щекам как плеть.

С оглушительным ревом волна швырнула корабль на прибрежные камни. Палуба задрожала от страшного удара, и галера, зацепив за скалы килем, перепрыгнула через буруны, и врезалась покалеченным носом в черный песок.

Последние лучи солнца осветили распущенные паруса, на удаляющемся от острова торговце, и, спустя мгновение, мир погрузился во тьму.

Глава 17.

Большой жук, с изумрудной зеленой спинкой, и черными блестящими лапками, влетел, жужжа, под навес, и опустился Айсу на обнаженную грудь. Юноша вздрогнул, не глядя стряхнул непрошенного гостя, и перевернулся на бок.

Жук деловито проверил содержимое чашки стоящей на земле, громко щелкнул жвалами, и, быстро перебирая лапками, заспешил по своим делам.

Айс открыл глаза, и зажмурился от яркого солнечного света. Крыша была сложена из пальмовых листьев, которые тихонько шуршали, и потрескивали, когда легкий порыв ветра, пахнущего морем и солнцем, залетал под навес, лениво раскачивая колокольчик, висящий на длинном шелковом шнуре.

Юноша тихонько вздохнул, и потянулся всем телом. Где-то вдалеке стучали топоры и молотки, пахло полевой кухней, и заморскими специями.

Перевернувшись на спину, Айс уставился в дырявый потолок, сквозь который были видны плывущие в вышине пушистые облака, и верхушки раскачивающихся пальм.

Скользнув рукой по груди, он коснулся кончиками пальцев, едва заметного выпуклого шрама, белевшего под левым соском.

Блаженная улыбка слетела с лица юноши, и он, словно вспомнив о чем-то, рывком поднялся с койки, опустив босые ноги на землю, и поспешно запахивая расстегнутую рубаху.

Протирая глаза, и изумленно моргая, он таращился на золотистые нити, подобно тончайшей паутине, колышущиеся в воздухе со всех сторон. Нити сталкивались друг с другом, рвались с мелодичным звоном, и вновь соединялись, продолжая свой завораживающий танец.

Айс протянул руку вперед, и золотой водоворот закипел вокруг его пальцев. В ушах зазвучала причудливая мелодия, едва слышная, как звон комара, а тело стало легким и прозрачным, как утренний туман.

– Что это? – Айс вздохнул полной грудью, вдыхая золотые паутинки, которые весело защекотали небо и горло, наполняя тело какой-то лучистой энергией.

Невесомые ниточки тянулись с кончиков пальцев, разворачивались, покачиваясь на ветру, и сталкивались со струящимися сверкающими занавесями.

Айс услышал, как под кроватью копошится жук, почувствовал стрекозу, опустившуюся на крышу навеса, и даже увидел свое отражение в ее выпуклых фасеточных глазах и радужных переливающихся крыльях.

– Я, наверно, еще сплю, – юноша улыбнулся, и щелкнул пальцем по висящему перед ним колокольчику.

Серебристый звон заставил золотые нити всколыхнуться. Стрекоза взмахнула крыльями и взмыла высоко над кривобоким навесом, поднимаясь все выше и выше, пока юноша не увидел раскинувшийся под ним пляж, черную громаду потухшего вулкана, и бегущую по пляжу Дису.

– Какой хороший сон! – вздохнул Айс, и повалился на койку.

Девушка откинула полог, обрушивая на юношу целый водопад жгучих солнечных лучей.

– Ты что-то хотел, Айс? – ее губы дрогнули, когда она увидела изможденную фигурку, лежащую на пропитанных потом покрывалах.

– Я думал, что все еще сплю, – прошептал юноша, не открывая глаз. – Мне приснилось, что мы вдруг оказались на необитаемом острове. Мне показалось, что я вдруг увидел огромную гору, с разверстой черной пастью, и разбитый корабль, лежащий на прибрежном песке…

Девушка засмеялась.

– Все так и есть, Айс, – сказала она, опускаясь на колени перед койкой, и сжимая сухую исхудалую руку юноши в своей ладони. – Все так и есть, да только ты не мог ничего этого видеть! Ты целую неделю пролежал здесь без чувств!

Глаза юноши открылись, и он вновь заулыбался.

– Значит, это был вещий сон, – сказал он, и попытался встать. – Помоги мне, Диса, я умираю от голода.

Опираясь на плечо девушки, Айс выбрался из-под навеса, и вновь зажмурился.

Море сверкало как огромное зеркало, мириады золотых невесомых нитей колыхались на ветру, поднимаясь до самых небес, цепляясь за белые облака, и кружащих в вышине птиц.

Айс вздохнул, и засмеялся, чувствуя, как по щекам бегут слезы.

– Ты что? – испугалась Диса, крепко обхватив его вокруг талии. – Гляди свалишься еще! Не хватало, чтобы ты еще и ноги себе переломал!

Юноша глядел на черный силуэт горы, заслоняющий полнеба, на лежащую на черном песке галеру, и не мог поверить, что все это не сон.

– Первым делом покажем тебя мастеру Энгасу, – лицо у девушки было встревоженное и осунувшееся. – Он предупреждал, что ты можешь очнуться в любой момент. Он говорил, что ты будешь еще некоторое время дезориентирован и напуган.

– Мастер Энгас, похоже, знает, что говорит, – Айс усмехнулся. – Знаешь, мне до сих пор кажется, что моя душа каким-то образом отделилась от тела, и висит над ним, привязанная тоненькой золотой ниточкой, которая может оборваться в любое мгновение…

Диса нахмурилась.