Глобальный треугольник. Россия – США – Китай. От разрушения СССР до Евромайдана. Хроники будущего

Прежде всего это касается, конечно, курса «дорогого доллара и дорогой нефти», который все эти годы проводила администрация Буша, накачивая национальный долг США до невообразимых 45 триллионов. Именно этот курс заставлял КНР по максимуму использовать собственные энергетические ресурсы, прежде всего уголь, что уже превратило многие промышленные зоны страны в зону экологического бедствия. А импорт «чёрного золота» возвращал десятки миллиардов долларов, заработанных Китаем на экспорте своих товаров, в американские банки — транзитом через элиты и бюджеты нефтедобывающих стран.

Приход к власти демократов, несомненно, обозначит политические границы данного курса и окончательно снимет с шеи Пекина «энергетическую удавку», позволит ему сократить товарный экспорт и заняться приоритетным развитием своего внутреннего рынка. А это, в свою очередь, может привести к системному переформатированию как глобальной геополитической ситуации, так и региональной: на Ближнем и на Дальнем Востоке, на Кавказе и в Центральной Азии (включая Иран).

Для нынешней Российской Федерации подобное развитие событий несет в себе целый пул угроз, которым будет очень трудно противостоять. Дело здесь не столько в усыхании потока «нефтебаксов» с параллельным обесцениванием Стабфонда и «золотовалютных» запасов Центробанка — в конце концов, и сегодня Кремль фактически не имеет права распоряжаться девятью из каждых десяти по форме принадлежащих ему долларов. Дело прежде всего в том, что современная «путинская» Россия настолько приспособилась к предложенной «кланом Бушей» модели существования, что смена этой модели может вызвать у нас социально-политическую катастрофу, намного превосходящую дефолт 1998 года и сопоставимую разве что с последствиями уничтожения СССР. Промышленность (за исключением разве что топливно-энергетического сектора и отчасти металлургии) опущена «ниже плинтуса», сельское хозяйство обеспечивает внутренний рынок на 40–60 % от реальных потребностей, науку — и фундаментальную, и прикладную — «дербанят» до нуля, системы образования и здравоохранения деградируют, средства массовой информации (прежде всего телевидение и радио) продолжают уничтожать традиционную систему ценностей нашей цивилизации; уровень социального и регионального неравенства превысил все допустимые и даже мыслимые пределы. В итоге демографический и человеческий потенциал современного российского общества не позволяет рассчитывать на благополучное преодоление этого кризисного этапа. Тем более, что усиление ряда наших соседей — особенно на востоке и юге российских границ — чревато расползанием на отдельные «суверенные» куски всей ткани российской государственности.

На то, чтобы хоть как-то ответить на эти вызовы, властям России остается максимум полтора-два года. Но это время, как сегодня уже становится ясным, у правящих кругов РФ будет занято предвыборной вознёй с конвертацией власти в собственность, а собственности — во власть. Если, конечно, внезапно не случится какая-нибудь очередная «загогулина», на которые так горазда отечественная история.

(«Завтра», 2006, 18 октября, № 42)

Анатомия кризиса

Сегодня уже совершенно очевидно, что распад мировой финансовой системы, о неизбежности которого так долго говорили авторы газеты «Завтра», не только начался, но уже перешел из скрытой фазы в открытую. Отрицать этот факт могут только самые маргинальные «интеллектуалы» с хорошо промытыми «Проктэр энд Гэмбл» и «Кока-колой» мозгами.

Однако точно так же очевидно, что развитие данного кризиса идёт не совсем по тем лекалам, которые теоретически предсказывались сторонниками «краха доллара» начиная с 90-х годов прошлого столетия. Но самое главное — даже признавая, что «процесс пошёл» и что он носит вполне катастрофический и глобальный характер, финансовые и политические власти России продолжают утверждать, что «нас это не коснётся», а их действия по противодействию нарастающим кризисным явлениям носят реактивный, спорадический и несистемный характер. По сути, наша «властная вертикаль», уподобляясь легендарному страусу, ввиду несомненной опасности только «прячет голову в песок». В результате уже очень скоро ситуацию в нашей стране можно будет характеризовать коллизией известного анекдота: «Поздно, доктор, пить «Боржоми», если почки отвалились».

Не будем, уподобляясь известному персонажу отечественной истории, патетически вопрошать: «Что это, глупость или преступление?» Как говорится, не время и не место. Пока попытаемся понять, какова реальная «анатомия кризиса».

Что же происходит?

Открытая фаза глобального финансового кризиса началась еще осенью 2007 года на ипотечном рынке США, затем, после авральных действий ФРС и американского правительства, наступила почти девятимесячная пауза, а в нынешнем августе «посыпалось» практически всё: от банковского сектора и фондовых рынков до мелкого бизнеса и семейных бюджетов.

Самые наглядные проявления кризиса общеизвестны, однако систематизировать их — хотя бы в первом приближении — не только не помешает, но и совершенно необходимо для лучшего понимания ситуации.

Банковский кризис

Ключевой элемент глобального финансового кризиса. На протяжении как минимум последнего десятилетия крупнейшие американские банки работали в качестве предприятий по бронированию мыльных пузырей, учитывая самые сомнительные, самые необеспеченные финансовые инструменты — наподобие тех же ипотечных обязательств категории subprime, и выпуская уже «под них» собственные «первоклассные» ценные бумаги. Подобное «умножение сущностей сверх необходимости» могло взорваться кризисом в любой момент: хоть через пять лет, хоть пять лет назад, но произошло «здесь и сейчас». Из «большой семёрки» инвестиционных компаний Уолл-Стрита пока выжили только две: «JP Morgan Chase» и «Citigroup». Остальные либо проданы иностранным корпорациям, либо фактически национализированы.

Сходная картина наблюдается и в других ведущих странах Запада, не говоря уже о более мелких субъектах мирового финансового рынка. Великобритания, Франция и Германия предпринимают всё более масштабные государственные и межгосударственные (в рамках Евросоюза) усилия для сохранения своего банковского и — шире — финансового сектора (включая ипотечные и страховые компании). Япония, уже пережившая аналогичный кризис национального масштаба еще в 80-е годы, еще держится, однако её ресурсы тоже не бесконечны.

Рост государственного долга США

Ставший уже притчей во языцех «план Полсона» по стабилизации американской банковской системы, скорее всего, носит предвыборный характер и ограничится своим первым этапом, на который выделено 700 млрд. долл. Как известно, счетчик национального долга США, вывешенный компанией «Durst Organization» в центре Нью-Йорка еще в 1989 году, зашкалило, поскольку там не оказалось места для цифры более чем с двенадцатью нолями — а после принятия «плана Полсона» государственный долг Соединенных Штатов вырос до 10,2 трлн. долл. Как говорится, не ждали? Конечно, прибавить к счетчику еще два поля и тем самым виртуально обеспечить квадриллионный долг — проблема чисто техническая, и она, как утверждают, будет решена к началу 2009 года. Однако настолько «разогнать» национальный долг США в обозримом будущем вряд ли получится — всё-таки «не по Сеньке шапка». И нынешний-то десятитриллионный уровень чреват суверенным дефолтом США, а процесс национализации убытков и приватизации прибылей, который выдаётся за «стабилизацию банковского сектора» имеет еще более серьёзные ограничители. По всем оценкам, денег «плана Полсона» хватит, в лучшем случае, на два-три месяца, после чего обвал американских банков может принять неконтролируемый характер. Дополнительная проблема будет заключаться в повышении стоимости обслуживания американских государственных ценных бумаг и привлечения новых финансовых ресурсов на этот рынок.

Падение биржевых индексов

Проблемы банковского сектора глобальной экономики привели к существенному сокращению и ухудшению рынка межбанковского кредитования на всех уровнях, включая выдачу корпоративных и потребительских кредитов. Дополнительным сигналом стал отказ Федеральной резервной системы США от политики снижения учетной ставки, которой ФРС придерживалась до осени 2007 года. В связи с этим совершенно неизбежными выглядят сокращение потребительского спроса и рецессия, что сразу же сказалось на оценках перспектив т. н. «реального сектора экономики». Акции «голубых фишек» резко пошли вниз, индекс Dow Jones провалился ниже 10000 пунктов, а Nasdaq — ниже 2000 пунктов. Такая ситуация на американском рынке, потребляющем около 40 % мирового ВВП, незамедлительно стала всеобщей: биржевые и фондовые индексы рухнули и в Европе, и в Азии, приобретая классический вид «кризисной пилы»: спад — частичная рецессия — новый, еще более глубокий, спад.

Снижение цен на сырьё и энергоносители

Совершенно понятно, что в условиях экономической рецессии спрос на сырьё и энергоносители также должен сокращаться, а цена на них — падать. Что, собственно, и происходит. В частности, падение цен на нефть за последние три месяца составило почти 40 %, достигнув отметки 80 долл. за баррель. Аналогичное движение наблюдается и на других сырьевых рынках, за исключением рынка драгоценных и редкоземельных металлов, которые во все времена рассматривались как самое надежное «убежище от кризиса». В частности, стоимость золота бьёт все рекорды, давно и прочно превысив уровень 800 долл. за тройскую унцию — процесс, лишь в последнее время незначительно и, видимо, ненадолго приостановленный повышением обменного курса доллара.

Повышение обменного курса доллара

Одно из парадоксальных проявлений глобального финансового кризиса. Казалось бы, в условиях тотального ослабления экономики США её национальная валюта должна продолжать своё падение, как это происходило на протяжении последних полутора-двух лет. Однако вместо этого мы наблюдаем вполне ощутимое укрепление доллара. Судя по всему, это происходит благодаря двум синергетическим механизмам: стабилизации учетной ставки ФРС на уровне 2 % годовых и массовому выходу инвесторов из финансовых инструментов, номинированных в долларах. Совокупный объём рынка подобных инструментов, согласно большинству оценок, превышает 40 трлн. долларов. А выйти из него можно только через т. н. «долларовое окно», размеры которого куда меньше. В результате возникает практически ажиотажный спрос на доллары, особенно наличные, что и ведёт к укреплению обменного курса этой «мировой валюты». Подобная ситуация не является долгосрочным трендом и уже через несколько месяцев, максимум — через год, должна смениться обвальным падением «бакса».