Глоток кислорода
Шрифт:
– Три-восемь, на связи?
– Да, Урмас, на связи, чего?
– Юль, в Д-Д—2845 аномалия какая-то, у меня два дроба там отмалчиваются уже… можешь глянуть?
– Минут пять терпит? У меня пик выработки сейчас, если что.
– Да, жду.
– Пять-девять, Ийта, держи левее, цепляешь кряж, там только гранит!
– Ну, цепляю, тебе-то чего?
– Пылишь, чего! Мой арахноид задрался фильтры чистить от тебя!
– Ладно, увожу, дроб-пятьдесят, дроб-три-три, уклон север-север-восток, три восьмых, увал в пять девятых! Кирик, кримпиво с тебя!
– Будет тебе пиво…
– Шесть-пять, срочно!!
– На связи шесть-пять! Чего ор..
– Арсен, гони дробов назад, у меня аварийный прогноз по эху!! Назад гони, кто есть, бросай все к черту!!
– Понял… дроб-общий, отзываю, выработку скинуть, уск…!
Дерущий уши взрыв… поверхность
Длинная волна сочных ругательств, многоступенчатых, красочных, не всем понятных по содержанию, но вполне доступных по экспрессии изложения.
– Шесть-пять, ты как?
– Подожди!!
Долгие минуты, когда оператор терзает дисплей телеметрии, пытаясь поймать сигналы от всех дронов дежурной смены, пытаясь неоднократно и безуспешно. Долго матерится, видя многочисленные надписи: «Сигнал отсутствует», наблюдая значок расколотой молнии, символизирующий полный отказ технической единицы, уже понимает, как гибель основной добывающей партии скажется на его зарплате…
– Девять-шесть, восемнадцатой!
– Принимаю…
– Эльзан, ты забыл, нет?
Шипение, тишина.
– Эльзан?
– А? А-а, дьявольщ… Ярик, я уже вывожу!
– Просрочка сорок стандартных минут, девяносто шестая! Комиссара зовем?
– Да задрал, не суветись… суев… тись… сь… ты… договортимся….
– Эль?
– …мся, мна-мна-мна…
– Дебил, – комментирует оператор девяносто третьей. – Он давно под тукк-тэ сидит, не слышишь, что ли?
– Что я должен слышать?!
– …шать-шать-шать… шатьшать…
– Ну, примерно это! – хохочет «девяносто третий». – Он торчит уже пятую смену, если что.
– Так какого вы не говорили?!
– Или…или-илилилиллили!!!
– А ты спрашивал?
– Комиссар Хямяляйнен на связи, ОСК-28! Позывные на контрольный канал!
– Твою…
Дроны взмывают вверх, истязая развороченную рану на поверхности, исходящую паром и интенсивно излучающую во всех мыслимых спектрах, длинными плетями лазерных лучей и плазменных плевков. Выработка истощена, эхосканеры и металлодетекторы молчат, а на гигантский дисплей дежурного оператора вываливается неизбежный прогноз, два коротких слова, перечеркивающие график выработки: «АКТИВНОСТЬ ЯДРА!». Если оператор не даст команду сразу, она будет дана автоматикой, потому что стоимость каждого дрона – полтора миллиона аллюнтов плюс транспортировка, и компания никогда не будет платить за лопоухость того, что подставил это дорогое оборудование под слом в результате игнорирования прогноза. Паучьи ноги снова спадают вниз, расставляясь под определенным углом в «зонтик», торопливо раскрываются сопла, где-то под изрезанной шрамами стальной шкурой дронбуров активируется маленькое черное кольцо, запаянное в глухую сферу из тжаеэлли-6, начинает вращаться, в доли секунды набирая сумасшедшие обороты, мгновенно раскаляясь, мгновенно же разливая ярчайший свет, который сожжет глаза любого любопытного счастливца за доли секунды, на сверхчувствительный к этому свету псевдометалл, чьи частицы начинают под его влиянием вибрировать в частоте, недоступной пока достоверному измерению, передавая колебания на сложную систему трансмиссий, совокупно – активируя еще более сложную систему реактивных двигателей и антиграв-излучателей трех порядков.
Черно-фиолетовая равнина Аараны пока молчит – лишь воет бесконечный ветер, и исходят газами разворошенные язвы на ее теле. Но дроны, как комары, которых вспугнуло что-то – может, дрожь кожи огромного животного, в которую они только что вонзали свои стилеты, внезапно стаей рвутся вверх, оставляя мгновенно растворяющиеся в беснующейся атмосфере струйки выработки топлива стартовых двигателей, позволяющим энергии толчкового импульса направлять теряющее вес тело дронбура вертикально вверх под действием излучения антигравов. Гулко ворочается в распахнутой настежь яме тяжелая металлическая воронка, в черное жерло которой до сих пор сливаются тонкие
ручейки расплавленной породы. Дико воет ветер, и его вой, кажется, единственное, что имеет голос на этом мертвом куске камня, застывшего у далекого солнца… кажется. На миг в голос несущегося потока вкрадывается новый звук – именно на миг, так всегда бывает, и не просто так дежурные операторы его называют «крак». Крак – именно с таким звуком лопается скорлупа яйца, и новорожденный цыпленок выбирается на свет божий. Крак – с точно таким же звуком раскрывается капсула-тибеоор, в которой пять стандартных лет выращивается потомок многих именитых фамилий, в чьем геноме сплелись полипептидные цепочки великих воинов, ученых, ораторов, политиков, шоуменов, чье наследие было своевременно залито в генный пул. И крак – это тот самый звук, с которым раскалывается спекшаяся корка большой полыхающей топки под названием Аарана-Шестая, когда молодое, на короткое время задремавшее, ядро планеты просыпается, и…– Уводим, уводим, шестнадцатый, бля, не мельтеши в секторе!
– Вигго, не ори, у дробов наведение барахлит, регулирую!
– ОБЩАЯ ТРЕВОГА!! АКТИВНОСТЬ ЯДРА, АКТИВНОСТЬ ЯДРА, ЭВАКУАЦИЯ ДРОНБУРОВ!! АКТИВНОСТЬ ЯДРА, АКТ…!!
– Тридцать первый, прием! Захир, слышишь?
– Юннас, отвали, не до тебя!
– Захико, не тормози, твои сейчас подпалятся, я докину мощности три восьмых, если хочешь. Цены знаешь!
Пласты сплавленной породы приходят в движение, словно чешуйки на теле огромной змеи, начинают шевелиться, начинают исходить мелкой, гулкой дрожью, распуская в стороны струи базальтовой пыли.
– Выволоку без тебя, отвянь!
– Подумай.
– … ЩАЯ ТРЕВОГА, АКТИВНОСТЬ ЯДРА, ЭВАК…!
– Миленка, слышишь?! Милена!! Миль!!!!
– Пятьдесят девятый, не загаживай эфир! Лезь на личный, тут…
– Игорь, Милена упала!!! У них накрылся отталкиватель, она сейчас…
– Твою мать…!
– Пятьде… Игорь, Дью – Милка где?!
– Да хрен его знает, ее обрубило, она ни координат, ни маяка… вроде в Ш-П-99… куда-то туда…!
– Двадцать седьмой тут… Дьюл, ты уверен?!
– Да уверен!! Аларм орал – что, не слышали?! Парни, давайте уже, ну, не жуем сопли!
– Что давать?
– Скиньте дронов вниз, они подцепят! Она еще может быть в воздухе, до касания сможем вытянуть!
– Комиссар Ижешко на связи, ОСК-94! Операторы, предупреждение – пока вербальное. Упавшего не подбирают!
– Принято, Ижешко-94, хлопни мои уши… Таня, ты понимаешь, что она сейчас сгорит?!
– Двадцать седьмой, у вас проблемы с пониманием директивы?
– Таня, там Миленка сейчас на грунте, и ее сейчас плазма жрать будет, ты, сука чертова, после этого сегодня СПАТЬ СПОКОЙНО ПОЙДЕШЬ, ШЛЮХА ТВОЯ ДРАНАЯ МАМАША??!!!!!!
Длинная шипящая полоса помех.
Поверхность планеты пробуждается. Давящий гул, нарастающий из глубины, пробивается наверх мощным «ггГГГГДДДДДДУУУУМ!!!» – выбивающим огромные пылевые фонтаны на несколько километров вверх. Воронки, вколоченные в грунт, на миг захлебываются. Они еще не знают, что они брошены. До сих пор гудят электромагнитные уловители по краям, вытягивающие ручейки выплавленных работой бурящего лазера и плазмы металлов, до сих пор пытаются выволочь выработку вглубь воронки, не обращая внимания на то, что почва уже начинает ходить ходуном, что вся воронка начинает колотиться крупной дрожью, и на то, что датчики высокой температуры уже перестали голосить, отключившись. Дроны ушли вверх, отдав последний салют выстрелами реактивных двигателей (единственных, способных удерживать любое тело от падения так близко от поверхности), и сейчас толстостенная воронка, ерзающая в глубине начинающихся двигаться бесформенных плит – смертник. Вокруг вспучивается земля, и начинает рваться вверх выбивающаяся из канала прорыва магма – толстой, яркой, жгучей струей, обдавая производное человеческих рук волнами жара перед тем, как накрыть его окончательно и похоронить под булькающей, бормочущей и взрывающейся массой, которая через самое короткое время зальет всю планету…
Страшная жара рвется вверх, сдергивая тонкие точки из холодной темноты, раскаляя, сбрасывая назад.
– Захик, сэкономил?
– Не принимаю, сто-шестой.
– Парни, двадцать пятая тут, помощь кому нужна? Игорь, Дьюла, что там у вас был за шум?
– В ОЧКО СЕБЕ ЗАТОЛКАЙ СВОЮ ПОМОЩЬ, ПАДЛА!!
– Игвер, стоп, не лезь, он сейчас не в себе!
– Не л….
– Комиссар Ижешко, ОСК-94, повторное предупреждение: соблюдать порядок в эфире! Третьего предупреждения не будет!