Глоток лета со вкусом смерти

— Я тебя люблю, Шатров, — вдруг сказала она тихим шепотом. — И всегда любила.

— Тогда зачем…

Она зажала ему рот своей ладошкой, от которой едва заметно пахло ее духами.

— Я боялась. Боялась, что своей чрезмерной любовью мешаю тебе, давлю, не даю дышать. Мне казалось, что ты ужасно устал от меня и моих чувств. Я должна была, во что бы то ни стало, дать тебе свободу. Я была уверена, что смогу без тебя, но ошиблась…

Шатров не говорил ни слова, вдыхая ее такой родной, такой желанный запах. На его губах застыла улыбка.

— Почему ты молчишь? — Алиса слегка отстранилась от него и с тревогой взглянула ему в глаза.

— Какая же ты глупая, Лисенок! — наконец, проговорил он, задыхаясь от счастья, — Маленькая глупая девчонка, да и только! Как ты могла подумать, что когда-нибудь сможешь мне надоесть?! Если бы ты знала, как я скучал и тосковал по тебе все это время, пока ты играла в эту игру в независимость! Я никак не мог понять, отчего ты так резко оттолкнула меня. Я даже пытался заставить тебя ревновать, думая, что это заставит тебя вернуться… Теперь я никогда и ни за что не отпущу тебя! Никогда, слышишь?

С этими словами он легко подхватил ее на руки и понес в спальню. Сквозь тонкий шелк он чувствовал жар ее тела. На кровати, сорвав с нее пижаму, он крепко прижал ее к себе и стал нежно гладить ее обнаженную шею, грудь и лицо. Постепенно его ласки становились все более требовательными. Алиса застонала.

— Я так хочу тебя, Сережка! — нетерпеливо прошептала она.

Сергей лег на нее, и она последовала его ритму. Казалось, гигантская волна поднимает ее все выше и выше. У Алисы перехватило дыхание, и через секунду яркий взрыв сотряс весь окружающий мир, ослепив ее своим сиянием…

* * *

Марина Вячеславовна взошла на порог коттеджа номер четыре и тихонько постучала, однако дверь никто не открыл. Она насторожилась. В доме явно кто-то был — в комнате горел приглушенный свет и до ее слуха доносились торопливые шаги. Тогда она повторила попытку и постучала еще раз, уже более настойчиво и требовательно.

— Это Добрынина! Мы можем поговорить? — громко крикнула она.

Звуки по другую сторону двери замерли, а секундой позже погас и свет.

Марина Вячеславовна в задумчивости отошла на пару шагов от крыльца и остановилась в некотором замешательстве. Затем она на цыпочках обошла дом и осторожно заглянула в комнату через окно. Луна, ярко светившая с неба, облегчила задачу. Сквозь неплотно занавешенные шторы была видна кровать, на которой, распахнув свою огромную пасть, стоял клетчатый чемодан. В нем, неаккуратной кучей, были навалены вещи. Неясный силуэт быстро и почти бесшумно передвигался по комнате. Вдруг, словно ощутив присутствие посторонних глаз, он метнулся к окну и резко раздвинул занавески.

Марина резко отшатнулась и замерла в тени. Сердце билось так сильно и гулко, что она всерьез опасалась, что именно этот звук может выдать ее присутствие.

Через секунду все стихло, и шторы вновь задвинулись, теперь наглухо.

В тот же момент послышались чьи-то шаги. Они приближались со стороны леса, поэтому самого человека она видеть не могла. Добрынина вновь окаменела и, что было сил, вжалась в стену. Звонок прозвучал резкой трелью, взорвав тишину ночи. Удивительно, но на этот раз замок щелкнул почти сразу и человек вошел внутрь. Дверь вновь захлопнулась. Марина Вячеславовна вся превратилась в слух.

— Чего тебе надо?

Голоса были глухими и нечеткими.

— Ничего, считай это просто визитом вежливости. Что, уезжаешь?

— Да, а кто-то против? — в ответе слышался вызов.

— Нет, конечно. Можешь делать все, что угодно. Но почему не подождать до утра? Может, кофе выпьем напоследок?

Марина почувствовала, как лоб вдруг покрылся ледяной испариной. Она уже готова была сорваться с места, чтобы ворваться в дом, но тут услышала:

— Нет, не выпьем. Прочь из моего дома! — теперь в голосе явно слышался страх и паника.

— Ладно, как знаешь. Я уйду. Ненавижу истерики. А вообще, ты молодец! Уважаю тех, кто умеет проигрывать. Надеюсь, мы больше никогда не увидимся. Прощай!

Дверь вновь скрипнула и Марина Вячеславовна услышала торопливо удаляющиеся шаги. В доме же послышалось сдавленное рыдание.

Добрынина выглянула из-за угла, но в тени деревьев разглядела только мелькнувшую темную спину.

«Что происходит? Может я ошиблась?» — подумала она про себя. Но теперь она чувствовала почти физическую потребность поделиться своими подозрениями с Шатровым.

* * *

Алиса лежала на плече Сергея и пальцами поглаживала его грудь.

— Я сейчас замурлычу, — признался тот, не открывая глаз.

— Интересно было бы послушать. Кстати, я не совсем уверена, что тебя в этом случае не слопает наша собака, — хитро отозвалась она.

Потом она привстала на локте и уставилась на него.

— Сере-еж! — позвала она, слегка прикусив его подбородок. — Эй, Шатров, не вздумай заснуть!

— Почему это?

— Скажи лучше, что ты там надумал, сидя в одиночестве на балконе.

Шатров с неохотой открыл глаза и тяжело вздохнул.

— Сложно все. Беда в том, что у меня есть только мои логические выкладки, но ни грамма доказательств.

— Расскажи, — потребовала Алиса и устроилась поудобнее.

Сергей вкратце пересказал ей все факты. Алиса слушала очень внимательно, ни разу не перебив. Кончик ее веснушчатого носа слегка дергался, что всегда означало крайнюю степень сосредоточенности.

— Вот, собственно, и все, — закончил Сергей.

— М-да! — протянула Алиса. — Нужно найти документы, без них мы ничего никому не докажем.

— Превосходная мысль! — невесело хмыкнул Шатров. — Есть идеи, где искать?

— Не-а… — уныло отозвалась она.

— То-то и оно! — он щелкнул ее по макушке.

— Ой! — негромко вскрикнула Алиса.

— Что? Больно? Я ведь легонько! — удивился Шатров.

— Да, нет, просто я позавчера здорово ударилась головой.

Сергей присмотрелся и разглядел у нее под волосами на темени свежую ранку.

— Господи! И где тебя угораздило-то?

— Здесь, — Алиса слегка поморщилась, — Помнишь, во время банкета я уходила домой?

— Ну, помню, конечно.

— Так вот, я забыла свою сумку и почему-то подумала, что ты, возможно, оставил свои ключи под половиком у двери, как раньше…

— Ну, ты даешь! Вспомнила вчерашний день! Я уже сто лет так не делаю!

— Не перебивай! — недовольно буркнула Алиса.

— Все-все. Что дальше-то?

— Я пошарила под ковриком, а когда разогнулась, то со всей дури приложилась об угол почтового ящика.

Повисла короткая пауза.

— Какого еще почтового ящика? — медленно переспросил Сергей.