Глоток воды из Леты

Поскользнувшись очередной раз на скрытой под весенней слякотью полоске льда, решила взять себя в руки, а то так и до школы не дойду. В школе меня поджидал еще один сюрприз — три красных розы на парте. Нет, сами по себе цветы в подарок не были какой-то редкостью. Еще с третьего класса мальчики, игравшие во влюбленность, приносили на Восьмое марта букетики. Да и сейчас на партах девочек кое-где лежали открытки и цветы. Обычно — веточка мимозы. Приглядевшись, увидела еще у двоих по тюльпану. То, что можно купить в магазине. Но розы... Только на рынке и за совершенно другую цену. А еще рядом с моими розами не было открытки. Смотрю на Витьку. Сидит красный, глаза в парту. Ну еще бы, под перекрестными взглядами всего класса. Веткина вообще смотрит волком и кусает губы. Букета у нее нет, первая красавица держится от всех в сторонке, и только я знаю, что не от высокомерия. Ловлю ее взгляд и слегка подмигиваю. Лицо Женьки сразу проясняется, а уголки рта чуть изгибаются в улыбке. Теперь осталось успокоить Витьку. Кладу свою ладонь поверх его сжатого кулака.

— Спасибо!

— Угу.

— Это ведь от Димы?

— М-м... — молчание, сопение. Потом все-таки не выдерживает: — Он велел тебе не говорить.

— И не надо, я сама догадалась.

— Еще передавал приглашение в гости...

— А ты как бы против? Сам просил меня иногда приходить, готовить...

— Ну-у-у... да. У тебя вкусно получается. Но сегодня в "Звездном" идет "Мимино" на большом экране. Один день только, на праздник.

— Отец-то когда домой возвращается сегодня?

— Дома он. Вчера дежурил в ночь, сегодня нерабочий день. Так что не получится...

— Как раз получится. Сходи в кино с кем-нибудь еще. Думаю, он поймет, что на праздник ты просто не мог отказать девушке. — Смотрю и улыбаюсь, наблюдая, как тоскливое выражение на лице Витьки превращается в озадаченное.

— С другой? А ты?

— Меня же твой папа в гости пригласил. Или ты думаешь, я до вас одна дорогу не найду? Как раз когда вернешься, успею что-нибудь изобразить для проглотов.

— Мне попадет.

— За что? Ты поздравил? Поздравил. Приглашение передал? Передал. Об остальном, я думаю, тебе не говорили.

— Ну да. Только ты говоришь — пойти в кино с кем-то. Как будто не смог отказать. Но с кем? Или соврать просто...

— Зачем врать? Вон, — незаметно показываю глазами, — Веткину пригласи.

— Веткину!? — Весь вспыхнул, перешел на шепот. — Она же гордая такая, ни на кого не смотрит.

— А ты возьми розы, — отвечаю тоже шепотом, — и, пока урок не начался, подойди, поздравь и подари. При всем классе. И пригласи в кино.

— Но это же твои розы!

— А кто знает? Они лежат тут посредине парты. Ты их мне не вручал. Может, просто лежат?

— Но это же неправильно! Подарки не передаривают.

— Считаем, что ты мне ничего не дарил, а просто поздравил. Давай быстро, звонок скоро.

И он послушался! Вместе со всем классом становлюсь свидетелем настоящей эпической сцены. Витька с розами, запинаясь о стулья и натыкаясь на портфели, топает к Женьке, и вручает ей букет, буркнув что-то типа "С праздником тебя!". А потом, набравшись храбрости,приглашает в кино. Женька сперва краснеет, затем бледнеет, косится на меня (слегка киваю ей), и лишь тогда берет букет. По классу прокатывается единый вздох, и наступает мертвая тишина.

— Спасибо...

В тишине пронзительным визгом звенит звонок.

* * *

В полутемной прихожей отдышалась от быстрого спуска по скользким переулкам, сняла куртку и сапоги. Перебралась в лежащие здесь же домашние шлепанцы и уже собиралась постучать, когда шорох задвижки оповестил, что меня и так услышали. Сталкиваемся на пороге.

— Маша?

— Ага. Звал?

— Да... то есть... А где Витька?

Спускаюсь в комнату, неторопливо ставлю портфель в уголок, думаю, как ответить. А потом решаю махнуть рукой на подбор слов — либо мы поймем друг друга, либо нет.

— Они с Женькой Веткиной из нашего класса в кино пошли.

— А ты? — хлопает глазами, все никак не может понять происходящее. Такой забавный. Хочется просто обнять и прижаться, но нельзя, совсем напугаю.

— А я — здесь. Меня же ты приглашал, а не Витька.

— Ну, вообще-то должен был он пригласить...

— Я, конечно, не пойму, кто на самом деле приглашает? На будущее учти — в седьмом классе ученики дорогих цветов с рынка не дарят.

— То есть ты не взяла.

— Взяла. И сразу поняла от кого. Спасибо, розы очень красивые. — Подхожу, запрокинув голову и заглядывая в глаза. Все-таки Дима намного выше меня. И решаюсь таки положить руки ему на плечи. Даже не обнять, только чуть-чуть прикоснуться, но он и от этого замирает. — А потом оставила. И так твои соседки высматривают в окна, когда я прихожу, если еще и с таким букетом.

— Кажется, я делаю глупость...

— Ты пока еще ничего не делаешь.

— Да? — обнимает, прижимая меня к себе, и накрывает губы поцелуем. Открываюсь навстречу, пропуская скользнувший ко мне язык. Дима отстраняется, в глазах удивление. М-м-м... ну что же ты.

— Хотел напугать?

— Наверное... Но ты не испугалась.

— С чего бы мне тебя пугаться?

— Считается, что я страшный. Особенно для девушек.

— Да? Ну вот пусть они и боятся. Не возражаю.

Дима тихонько смеется, опять прижав меня к себе, а я, кажется, совсем растаяла.

— Погоди. Я тут перед твоим приходом хотел что-нибудь праздничное приготовить. — Поворачивается к столу и поднимает за уголок целлофановую упаковку какого-порошка. Отрезав уголок, собирается высыпать его в плошку с водой.

— Стоп! Ну-ка... — Забираю у него пакет. Ага "Кекс праздничный лимонный". — Если ты это сейчас туда высыпешь, потом от комков не избавиться.

— Вот как. Про это ничего в инструкции не написано.

— Подожди, я сейчас переоденусь и сделаю.

Вздыхает.

— Я надеялся хоть на твой праздник что-нибудь придумать...

— Ты и придумал. И цветы, и кексик. А замешать это недолго.

Ухожу в его комнату, где так и висит на гвоздике мое платье. Начинаю переодеваться, оставив дверь приоткрытой. Интересно, зайдет или нет? Нет... Не зашел и даже не заглянул, так и прятался за стенкой на диване. Возня с тестом для кекса растянулась на полчаса, хоть и из готовой смеси. Все это время Дима сидел в уголку тихо, как мышка. А я, поставив выпечку в духовку и вымыв руки, поняла, как надо с ним обращаться и начала с того, что улеглась на том же диване, положив голову ему на колени.

Осторожно касается волос:

— Маша, ну почему ты такая маленькая, а?

— Это плохо?

— Если у меня с тобой что-то будет, то не просто посадят, как в прошлый раз, а закатают по самые уши.

— Не "если будет", а "если поймают".

— Сама сказала про соседок.

— Ну и что. Им ведь лень вникать, что на самом деле происходит. Им бирочку приклеить.

— Это как?

Ну как ему объяснить? Сама ведь была такой "бабкой у окошка". И если "Сонька бегает к Ваньке", то совсем неинтересно, какие у них там чувства, и есть ли они вообще. Главное, бегает, и об этом можно со сверстницей Глашей языки почесать. А о чем еще говорить, если жизнь прожита разная, о ней всерьез — и поссориться можно. О месте для будущей могилки можно, но сколько раз говорено. А Сонька — вот она, опять побежала. Но как это Диме объяснить?