Глубина. Трилогия
Шрифт:
Ведь это так просто – они все полны недостатков. На каждого из них можно злиться, каждого – презирать. Нет, не то… Не злиться, а просто – не любить.
И я словно приоткрываю какую-то узкую и тяжелую дверь и заглядываю в иной мир. Стерильно белый, выстуженный до абсолютного нуля. Мертвый и чистый, словно машинный процессор.
– Вика, – шепчу я. – Вика…
Зачем мы идем спасать Неудачника? К чему весь этот долгий и утомительный процесс?
– Вика…
Она заглядывает мне в
Обычную, настоящую.
Мою Вику.
Которой не надо ничего объяснять.
– Скажи «люблю», – говорит она.
Я мотаю головой. Не могу, я ведь еще там, в холодной белизне насмешливой истины. Правда и любовь – они несовместимы.
– Скажи «люблю», – повторяет Вика. Ты умеешь.
И я делаю выбор.
– Люблю, – шепчу я еле слышно.
– Друзей и врагов…
– Друзей и врагов… – повторяю я.
– А я люблю тебя, – говорит Вика.
Славный город – Лориен.
Никто не смеется над человеком и эльфом, что обнимаются у городских ворот.
110
Хорошо идти по зимней дороге, если перед тобой протопало целое войско.
Снег утоптан, с пути не сбиться.
И всюду мелкие отметины шумной, бестолковой, суетливой жизни.
Сосна, истыканная стрелами. То ли почудился эльфам лазутчик, то ли спор возник, чей взгляд острее, а рука тверже… Скорее второе.
Следы, отошедшие чуть в сторону. Две горки табачного пепла. Так и представляются два старика предводителя, отошедшие выкурить по трубочке, пока мимо марширует войско. Один, наверное, был магом, с посохом в руках. Другой – воитель с мечом. Вот и следы – круглый от посоха и узкий от ножен.
А здесь был короткий привал. Слева от дороги снег утоптан, справа – едва примят. Ну да, эльфы, они ведь так легко ходят, что не проваливаются. Значит, здесь две части армии получали инструктаж у своих предводителей…
В реальности путь в пять миль был бы долог. К счастью, ролевики не миллионеры, чтобы добираться до своих врагов месяцами. Дорога стелется под ноги с чудесной быстротой.
Наверное, ролевики договорились считать это действием заклинания…
Мы поднимаемся к скалам, начинаем петлять по тропинке. Несколько раз мне кажется, что я узнаю место, где недавно пугал хоббита, но каждый раз оказывается, что ошибся. Дорогу рисовали халтурно, собрали из повторяющихся элементов.
Наконец Вика замечает следы, уходящие с дороги в ельник. Плохо мы спрятали Неудачника, любой отставший от армии вояка заметит. Не сговариваясь, убыстряем шаги – вдруг его уже нет здесь?
Но Неудачник на месте, и даже не один.
Он сидит, привалившись к стволу дерева, и что-то говорит хоббиту, отпивая из фляжки. Хоббит, усевшийся перед ним на корточках, смеется взахлеб. При виде нас он вскакивает и выхватывает свой; маленький кинжал.
Надо же. Этот малыш умеет быть храбрым. По крайней мере, когда за его спиной беспомощный человек.
– Мы друзья! – говорит Вика, поднимая руки. – Мы пришли
с миром!– Я – лекарь Элениум, – поддерживаю ее. Интересно, узнает ли нас Неудачник?
– Привет, Леня, – говорит он, улыбаясь.
– Я – Хардинг! – пряча кинжал, сообщает хоббит. – Вы не видели здесь Конана? Такой высокий, с огненным мечом!
– Этот Конан ограбил малыша, – очень серьезно говорит Неудачник. Только глаза улыбаются.
– Не, он не такой уж плохой! – неожиданно вступается за обидчика хоббит. – Он потом оставил Альену все мои припасы! Понял, что ему нужнее!
– Кому? – одновременно спрашиваем мы с Викой.
– Альену, – ничего не подозревая, повторяет хоббит. – Вот, ему. Он ногу сломал.
Очень интересно.
Я подхожу к Неудачнику, разматываю лубок на ноге. Вытряхиваю на снег содержимое своей лекарской сумки. О том, как надо врачевать в этом придуманном мире, у меня нет ни малейшего понятия.
– Значит, тебя зовут Альен? – спрашиваю я. Неудачник молчит.
Открываю одну из вывалившихся баночек. Внутри – вонючая зеленая мазь. Закатываю Неудачнику штанину, обильно мажу ногу. Подумав, еще облепляю ее сухими листьями и заявляю:
– Через пять минут перелом срастется.
Ситуация предельно проста. Я в этом мире обладаю способностью исцелять раны. Неудачник здесь появился с поврежденной конечностью. Теперь, после того как я открыл сумку и потратил часть ее содержимого на ногу Неудачника, компьютер, поддерживающий Лориен и его окрестности, должен восстановить функции нарисованного тела.
– А если не подействует? – с любопытством спрашивает Хардинг.
– Тогда мы донесем… хм… твоего друга до города.
– Спасибо, – от души говорит хоббит. – У меня силы всего три пункта, я бы его не дотащил.
Он секунду мнется, потом спрашивает:
– Вы сами справитесь?
– Конечно.
– Я тогда побегу? Обратно, в город. А то я так долго здесь был, мне попадет.
Точно, ребенок.
– Беги, – чувствуя угрызения совести, говорю я. Хардинг рысцой выбегает на тропинку, потом кричит:
– Только вы Конана опасайтесь, а то мало ли что!
Вика шепчет мне на ухо:
– Конан, победитель хоббитов!
– Кончай, – прошу я. – И так стыдно.
Мы молча ждем пять минут, не сговариваясь отложив разговор с Неудачником. Вначале стоит дождаться результатов лечения.
– Ну, вставай, – командует Вика.
Неудачник неуверенно опирается на ногу, приподнимается. Делает шаг, другой.
– Болит? – с любопытством настоящего врача спрашиваю я.
Он качает головой.
– Тогда пошли в город.
– А потом? – Неудачник косится на Вику, та молчит. Отвечать приходится мне:
– Потом тебе все-таки придется сделать выбор. У нас нет больше времени на загадки.
Возвращение в Лориен триумфальным не назовешь. Охранники у городских ворот презрительно косятся на нас – ушедших пару часов назад и явно не успевших догнать армию. Ехидных реплик вслед, правда, не бросают, но я все же решаю объясниться: