Глубокий рейд, книга 2 «Голова»

– Савченко мне про то ничего не говорил, – отвечает ей Саблин. – Он сказал: езжай забери и привези, и всё. И меня, между прочим, на обратном пути с этими ящиками прихватили… Едва живым ушёл.

– Да я знаю, знаю, все про это слышали, – продолжает Елена. – Может, поэтому Олег и просил именно тебя за ящиками съездить… Знал, что ты довезёшь их… Но теперь-то Олега нет, и те, кто заказывал ему товар, хотят его получить, – и тут она чуть наклоняется к нему через коробку передач и кладёт руку ему на ногу, заглядывает в лицо. Похлопывает, как будто успокоить хочет, и продолжает: – Всё, что было обещано Олегу, ну, по гонорару, по деньгам, всё это получишь ты… Там очень много денег, если хочешь, можешь забрать себе все лодки и машины Олега. Думаю, и ещё денег получишь.

Прапорщик чувствует её аромат, он пробивается даже через сигаретный дым, чувствует её руку у себя на ноге и думает в этот момент совсем не о лодках Савченко и не о деньгах.

«Говорила Насте, что по делам со мной поговорить хочет, а сама лезет… Вот поэтому бабы друг другу и не верят».

И, надо признаться, близость этой холёной женщины, её запах, её прикосновения имеют на него воздействие, кровь-то будоражат. Но это вовсе не значит, что он сразу потеряет голову, нет, и Аким ей отвечает, чуть улыбаясь:

– Лена, знаешь… Тут дело такое… Не хочу я торопиться.

– Не хочешь торопиться? – кажется, этот его простой ответ её удивил.

– Надо всё обмозговать.

– А чего тут обмозговывать, Аким? Ящики же не твои… – говорит женщина, стараясь быть убедительной, но и не очень при том давить на него. И руку с его ноги всё не убирает. – Не твои, Аким… Их надо отдать.

– Может, и не мои, – соглашается прапорщик, – может, и надо… – и тут он смотрит на неё уже без улыбок и без ухмылок, он теперь серьёзен. – Но ты, как я понял, хочешь, чтобы я отдал ящики тебе. И у меня сразу вопросик встаёт: почему я их должен отдать тебе? Где те люди, что аванс Олегу давали? Может, они сами приедут и попросят отдать им вещи?

И тут она уже убирает руку с его ноги, усаживается в кресле поудобнее, тушит окурок в пепельнице и спрашивает его:

– Так… Я не поняла: что ты собираешься делать с товаром?

– Ничего не собираюсь, – почти сразу отвечает ей прапорщик. – Подожду месяц. Если никто не появится… ну, из хозяев… – тут он дал понять женщине, что её-то он точно хозяйкой товара не считает, – то отдам тебе.

Казалось бы, чего ей ещё нужно? Сказано: через месяц отдам тебе. Но Мурашкину такой расклад, судя по всему, не устроил.

– Аким, – говорит она, глядя на него взглядом уже не ласковым. – Ты не можешь им распоряжаться, это не твой товар.

– Знаешь, Лена, – отвечает ей Саблин, вспоминая. – А вот человек… там, в Мужах… ну, что ящики мне отдавал… Он просил меня этот товар продать ему за хорошие деньги. Да, говорит, дам денег хороших. А я ему: да как же я тебе его продам, это же не моё. А он мне и говорит: хозяин товара уже умер, и теперь по нашему закону хозяин товара тот, кто привёз электронный ключ. А ключ привёз ты, – и он заканчивает со значением: – Вот так вот, Лена, ключ то туда привёз я.

– Так ты это из-за денег? Думаешь, что кто-то тебе больше предложит, чем я? – спрашивает тут у него женщина.

– Нет, Лена… Не из-за денег, – отвечает ей Саблин. – Не из-за денег. Просто у меня есть инструкции…

– Инструкции? – не понимает она, и это её непонимание уже граничит с раздражением. – Какие ещё инструкции? От кого?

– Инструкции? От Олега, – поясняет Саблин. – От него, конечно… Он просил товар забрать и подержать его у себя. Боялся, что его украдут. В общем, Лена, как я тебе и сказал, вернёмся к этому разговору через месяц.

Через месяц? Мурашкина смотрит на него весьма выразительно.

Через какой ещё месяц? Нет… Нет. Она приехала их забрать. Забрать ящики сейчас же. И через месяц её не устраивает.

– Слушай, Аким: дом Савченко, все его машины, все лодки, что ещё у него тут есть, всё будет твоё, – говорит она. – Как только собственность оформлю, всё тебе отпишу… А ещё пять сотен… Прямо хоть сейчас чек выпишу.

«Ишь как её припекает. Козыри выкладывает. И ещё какие… Чего уж там… Серьёзные предложения. Дом Савченко… Интересно, а сколько он вообще стоит? Там деньжищи-то неслыханные… Тысячи и тысячи рублей… Это точно, – Аким даже не брался и предположить настоящую цену. – Ну и… с чего бы ей торопиться? Через месяц могла бы парой сотен… да одной из лодок Олега со мной рассчитаться. Но нет… Ей не терпится, торопится чего-то. М-м… Видно, боится, что настоящие хозяева товара объявятся. А вот они объявятся и спросят: Аким, а где наш товар? А я что им скажу? Скажу, что Ленке Мурашкиной на дом её покойного мужа променял?».

Нет, всё это Саблину не нравилось, и он говорит ей достаточно твёрдо:

– Слушай, Лена, мне по званию и должности думать и решать не положено, у меня на то есть приказы и инструкции. Сказано Олегом – выждать месяц, – правда, про месяц Савченко не говорил, – я буду месяц ждать. Ничего не изменится – через месяц приезжай и поговорим.

– Саблин, через месяц такой цены уже не будет, а может, и товар не будет столько стоить, сколько я тебе сейчас предлагаю, – разочарованно заявляет ему женщина.

– Ну… значит, поговорим потом о другой цене, – почти беспечно отвечает ей прапорщик и открывает дверь машины.

Ни слова, ни полслова… Едва Аким захлопнул за собой дверь, как машина сразу тронулась и покатила по вечерней улице.

«А бабёнка-то злая, на самом деле», – решил про себя прапорщик, глядя вслед уезжающему «Енисею»; и тут же услыхал:

– Аким, а Аким? – то был дед Алексей, сосед из дома напротив, он выглядывал из калитки и тоже смотрел вслед дорогой машине. – А там за рулём баба, что ли, была?

«Вот ты глянь, каков дед! Разглядел за глубокой тонировкой женщину! Хотя нет, не мог он её разглядеть. Видел, наверное, как она садилась со мной в машину».

– Баба, баба, дедушка, – отвечает Аким.

– Не наша баба-то, приезжая?

– Приезжая, дедушка, приезжая.

– А Настя твоя, что же, знает, что ты с чужой бабой, с приезжей в машине у неё… беседуешь?

– Слышь, дед! – говорит ему Аким. – Ты бы шёл домой. Иди спать уже ложись! Чего ты по улице шастаешь, да ещё без респиратора…

– Намордник? – дед машет рукой. – Да на кой он мне уже… Мне и так нормально…

Но продолжать диалог Саблин не собирается, он идёт к себе, и на пороге его встречает Настя, видно, ждала его возвращения, вся в нетерпении, её аж разрывает от любопытства:

– А что, Лена уехала, что ли?

– Уехала, – нехотя отвечает Саблин.

– Совсем, что ли? – не понимает жена. – К себе обратно? Или она в гостиницу поехала?

– Не знаю, – бурчит Аким. Он садится и снимает сапоги. – Ты её вообще зачем в дом пустила?