Глубокое бурение

Завидфолуши попытался возразить, но пограничник что-то резко ему ответил, и освободитель сник. Офицер снова обратился к Мите.

«Нехорошо», - расстроился Волокотин. Однако делать нечего, пришлось вспомнить ещё кое-какие словечки, что он слышал от племянницы.

– Синьор, уно сервеза фрие, пор фавор!
– сказал Митя и широко улыбнулся.

– What?!
– обалдел пограничник и посмотрел на Завидфолуши.

– Не is my husband. He is a mathematician, he is crazy, - пожал плечами тот.

Митя понял, что идёт верным путём, и наизусть оттарабанил английский стишок, который слышал от кузнеца:

– Иф ю вонт ту фак фо фанни, фак ё сэлф энд сейв ё мани, иф ю вонт ту хэвэ сэкс, фак май дог, хиз нэйм из рэкс!

– Go!
– махнул рукой внезапно позеленевший пограничник.
– Fuck off!

И минуту спустя Завидфолуши с Митей мчали по штату Калифорния, славного своим кино и губернатором.

– А ты молодец, - рассмеялся Завидфолуши, - за словом в карман не лезешь. Долго язык учил?

– Я вообще языков не знаю. Освободитель заржал:

– Так ты даже не понял, что сказал этому янки?

– А что?

– Сначала ты попросил у него одно холодное пиво, а потом посоветовал заняться сексом сначала с собой, а потом - с твоей собакой.

Остатки Митиных кудрей едва не выпрямились.

– И он нас отпустил?

– Конечно. Ведь я ему сказал, что ты псих и мой муж.

– Останови!
– заорал Волокотин. Завидфолуши послушно притормозил.

– Ты гомосек, что ли?
– Митя опасливо прижался к двери.

– Нет, - ответил Завидфолуши.

– А зачем так сказал?

– Чтобы пропустили. Не любят тут пидарасов, но говорить об этом не рекомендуется - политкорректность.

– А что, они тут все - политики?

– Кто?

– Ну, пидарасы… Завидфолуши снова рассмеялся:

– Нет. Не все пидарасы - политики… Однако, подумав, добавил:

– Но все политики - пидарасы.

Тут Митя успокоился, уселся удобнее и велел:

– В Лас-Вегас!

Освободитель обалдело посмотрел на Митю:

– Откуда ты знаешь?

– Что я знаю?

– Про Вегас?

– Так я туда и собирался…

– С ума сойти, - Завидфолуши завёл машину.
– Ну, тогда слушай…

16

…В пятницу, как и договаривались, Трофимыч пришёл в цех.

На повестке дня стоял один вопрос - как переправить деньги в Штаты и как потом обменять. Трофимыч объяснил, что перевезти два чемодана долларов через границу сложно. Американцы редко используют даже пятисотенные банкноты, самая крупная купюра в бумажнике среднего янки - с портретом Бенджамина Франклина. Велика вероятность, что у такого количества тысячных купюр будут смотреть номера и проверять по базе данных, тут и выяснится, что эти деньги в природе не могут существовать, так как и России тоже не существуют. Проще обезналичить доллары в Мексике, положить на счёт, произвести трансфер в штатовский банк, и тогда…

– Не получится положить на счёт. У нас документов нету, - сказал Оскар.

– Давайте на меня оформим, - предложил Георгий.

Тут коллектив на какое-то время скис Жаба душила всех - от кузнеца до Бена. Даже бугор, который тоже потихоньку стал примазываться к американской мечте, недовольно хмыкнул и ушёл с кухни.

– А если кинешь?
– спросил Игорь.

– А как я тогда вернусь?
– удивился Трофимыч.

– Да я с такими бабками и возвращаться бы не стал, - ответил сварщик.

Завидфолуши обиделся, но Оскар сказал:

– Трофимыч, не ссы, мы верим в тебя, - и с укоризной посмотрел на Игоря.

– А потом что?
– спросил Вовка.

Потом нужно было получить гринкарту, американское гражданство. Ну, это довольно просто - через местное консульство. Делаешь вливание в американскую экономику, тысяч этак пять баксов, - и ты янки.

– Сделаем пятьдесят, чтоб наверняка, - сказал кузнец.

– Тогда уж вообще миллион, - рассердился Игорь.
– Денег-то не мерено!

– Опять чужие деньги считаешь?!
– заругалась прачка.

– Если тебе мало - выделю отдельно, поедешь в Лас-Вегас и выиграешь в десять раз больше. В буру, - пообещал Лёха.

– А почему бы и нет?
– удивился Георгий.
– Там скоро чемпионат по покеру…

– Мы только в домино можем, - вставил свои пять копеек Андрюха.

На какое-то время о Лас-Вегасе решили забыть и вернулись к проблеме обмена.

– В газету, что ли, объявление дадим?
– спросил Оскар.
– Купим русские деньги, по три доллара за килограмм?

– Чего так дёшево? Кому там макулатура нужна наша?

– Можно ещё и евро покупать, пусть даже и по курсу - всё равно много получится…

Открывающиеся перспективы пьянили, но Трофимыч прервал делёж неубитого медведя:

– Вам нужно не все деньги собрать, а сколько унесёте. Жадность фраера сгубила.

И он объяснил, что проще всего обменять деньги в Центробанке Соединённых Штатов. Гарантированно, что не подделка, и у них там наверняка остался ненужный уже запас мировых валют, в том числе рублей и евро.

– Составим договор и купим миллионов по двадцать того и другого.

Хороший получился план. Только Ленку он чем-то не устраивал, хотя пока она не понимала, чем именно.

Счёт открыли в тот же день - слава богу, разница во времени с Тихуаной была тринадцать часов. С Трофимычем отправились Игорь и Андрюха. Сидя в машине Георгия, Опарыш вовсю глазел по сторонам и первым увидел фотографию Мити.

– Волокотина даже здесь в розыск объявили.

– Где?
– обалдел Игорь.

Остановились. Завидфолуши перевёл ориентировку:

– При попытке ограбить банк задержан белый мужчина, предположительно русский. Всем, кто может что-либо сообщить о личности задержанного, обращаться…

– Это ваш?
– спросил Трофимыч.

– Сука волокотинская! Алдар Косе клёпаный! Ишак хорезмский!
– закипел Игорь.
– В Америку склепаться захотел! Попался, аяврик!
– Тут сварщика осенило: - Погоди! А откуда у него деньги?

– А он, что ли, не отдал?
– промямлил Опарыш.

– Клёптваймать, Андрюша!
– возмутился Бен.
– Тебе вклепать за это мало!