Глупая религия

Но сав-туутх лишь громко рассмеялся:

— Тем хуже для вас, Пиршт. Придётся принести мне его целиком. Мёртвым, разумеется!

Пиршт плохо помнил, как проходила подготовка к вылету. Какими-то неосознанными телодвижениями он собрал скарб и погрузил его в жилой отсек корабля. Где-то краем уха он уловил вопли командиров, проводивших «психологическую накачку» своих батальонов, после которой солдаты бывают готовы в течение нескольких дней без устали стрелять, жечь и рвать зубами любого, кого прикажут, кого объявят врагом.

В голове гулкими барабанными ударами пульсировало: «Предатель! Предатель!» Нет, он не предавал Арифер! Все прекрасно знали это, и даже наместник, который явно вёл какую-то свою грязную игру по одному ему известным правилам. Но Пиршт станет предателем совсем скоро: как только окажется на Файе. И самое паскудное здесь то, что предавать доверяющих тебе было его работой. Грязной работой, от которой невозможно отказаться. Можно лишь сменить её на ещё более грязную: убивать собственноручно.

Солдаты справлялись с ней на «ура»: ежедневная муштра, пропаганда, строжайшая дисциплина и религия ещё в детстве вышибли из них все крупинки сострадания, сделав идеальными машинами убийства. Их эмоции ограничивались лишь крайней ненавистью и желанием разорвать в клочья любого врага, и в то же время — благоговейной любовью к своему командованию, государству и богу, желанием беспрекословно им подчиняться.

Но после такой подготовки бойцы абсолютно не годились для разведки, становясь жутко тупыми и прямолинейными. Поэтому самых хитрых и неординарно мыслящих мальчишек с подросткового возраста начинали обучать по особой программе, специально для службы в разведке и других подобного рода войсках. Эти ребята были гораздо меньше подвержены звериным эмоциям и обладали холодным и весьма расчётливым мышлением. Но всё же и они свято верили в непогрешимость своего государства и величие Бога Войны.

Вот и орбита Файи… Впереди — две ударные эскадры, горящие желанием первыми воткнуть в грунт планеты шест с флагом Арифера и получить дополнительный паёк и несколько выходных. Сзади — заградотряд из карательной армии Тэфтхэртха, готовый испепелить любого, кто рыпнется не в ту сторону. Корабль с Пирштом на борту под прицелом сразу нескольких орудий.

Все тридцать тысяч солдат одеты в экранирующие костюмы, которые не пропускают ни одно известное излучение. Психотропным оружием их не возьмёшь! Солдаты «разогреты» до точки кипения: злость и ненависть к фаитянам плещет из ушей, срывает голову, затягивает глаза пеленой предвкушения свежей крови. Им приказано расстрелять всех жителей селения, и они сделают это с огромным удовольствием. Никаких переговоров, никакого плена! Файя должна стать колонией Империи как можно скорее, и любое промедление строжайше запрещено.

Лишь Пиршт сидел в каюте и отрешённо ждал развития событий. При любом исходе операции он проиграет. Даже если всё закончится успехом ариферцев, то что даст ему этот успех? Выслужить себе жизнь, чтобы продолжить отбирать её у других?

«Что, родной, совесть появилась? — разговаривал он с самим собой. — Твои сослуживцы всю жизнь делают это — и ничего! Не страдают от угрызений. У тебя всё равно нет другого пути! Ты не встретишь там совершенно случайно намитянина с бластером, и он не избавит тебя от этих страданий. А сам ты никогда не решишься! Ты слишком трясёшься за свою шкурку! Так что делай, что приказали, и не вякай! Все так живут — и ты живи!»

Оставалось лишь отбросить все сомнения и выполнить приказ наместника. Пиршта несказано радовало то, что в спешке сав-туутх забыл приказать ему убить Актароктула лично — поэтому можно просто подождать, пока это сделают солдаты, а затем принести уже мёртвое тело и купить на него помилование. Нужно лишь вернуть себе настрой хладнокровного воина и послать к самым уродливым демонам свою совесть. Только вот с каждым разом психотехники действовали всё хуже. Быть может, потому, что подсознательно он не хотел, чтобы они действовали?

Посадка была молниеносной. Будто монеты из разбившейся копилки, высыпались из кораблей вооружённые до зубов солдаты и под командирские вопли «в атаку!» бегом рванули к селению фаитян. Пиршт немного поотстал от авангарда и бежал одним из последних, спиной чувствуя нацеленные в неё пушки заградотряда.

Но внезапно, шаг за шагом, солдаты в авангарде начали снижать скорость бега. Гримасы злобы на их лицах сменялись непониманием, и это было видно сквозь прозрачные забрала их шлемов. Затем замедлились и остальные колонны. Среди солдат пошёл тихий шепоток:

— А зачем мы туда бежим?

— Приказано было перестрелять всех в той деревне.

— Что-то не хочется это делать…

— И мне.

— Если мы не выполним приказ, нас расстреляет карательная армия.

Но и в рядах палачей Тэфтхэртха тоже начало твориться невообразимое: заградотряд с удивлением вертелся по сторонам, недоумевая, зачем вообще нужно воевать.

Всё тридцатитысячное войско остановилось и смешало свои ровные колонны. Бойцы ошалело разглядывали друг друга, себя, оружие в своих руках.

— Ты хочешь выполнять приказ?

— Нет. А ты?

— И я нет.

Затем первый солдат снял висевший на шее бластер и кинул его на землю. И тут же его примеру последовали все остальные. Кто-то бросал ненавистные пушки прямо под ноги, кто-то старался зашвырнуть их подальше. Потом на землю полетела защитная экипировка.

Пиршт стоял и не понимал, что происходит. Когда он выходил из корабля, то был преисполнен решимости, но только он ступил на планету, как из него будто кто-то высосал всё желание воевать и подчиняться приказам. Он испугался, что сейчас его расстреляет заградотряд, но через мгновение пропал и страх.

— Ты веришь, что я обязан тебя казнить? — услышал он неуверенный голос сзади. Обернувшись, он увидел абсолютно обескураженное лицо кровавого генерала Тэфтхэртха. Тот продолжал: — Но я не понимаю, зачем это делать… Я не хочу никого расстреливать. Я ничего не хочу…

С этими словами он снова повертел в руках свой бластер, будто не понимая, что это за штука и как она оказалась у него, а затем небрежно кинул его в растущий неподалёку куст.

Пиршт молча сел на мягкий розовый песок. Ему тоже не хотелось ничего. Лишь с благоговейным трепетом смотреть, как протянувшиеся к нему последние лучи уходящей за горизонт голубой звезды подсвечивают изумительной красоты фиолетовое небо. Смотреть и просить у неба прощения за всё зло, совершённое им против своей воли. И в какой-то момент он ощутил, что небо прощает его…

* * *

Утренняя дымка постепенно утягивалась в низину, открывая вид на желтоватые кустарники и лес вдалеке. Голубая звезда маленькой ягодкой в небе начала свой ежедневный облёт владений. Лесные твари Файи вели свою ленивую перекличку.

По каменистой дороге, ведущей в сторону селения, шёл программист, космический путешественник и просто классный парень Вася Звонарёв. Одет он был в простую льняную рубаху и штаны свободного кроя. Будучи редким гостем этой планеты, он шёл, никуда не торопясь и часто останавливаясь, чтобы получше рассмотреть какой-нибудь цветок или камушек.