Гнёт Луны

— Попробуй, раз тебе любопытно, — она капризно пошевелила пальчиками с вязкими тонкими нитями терпкой смазки.

Рене замер, удивленно глядя в ее насмешливое лицо. В следующую секунду он перехватил тонкое девичье запястье и сомкнул горячий рот на пальцах Ил. Она не сдержала тихий стон, когда язык мужчины медленно прошелся между ее фаланг и ноготков.

— Какой изысканный десерт, моя дорогая, — отпрянул назад, и его глаза вспыхнули похотью.

Мимо прошел пунцовый официант, и девушка со смешком вытерла пальцы салфеткой. Мужчина закинул ногу на ногу и решил провернуть с Ил фокус, который однажды довел даму в латексе до слез. Он с сияющим умиротворением уставился в глаза девушки, и та согласилась посидеть в молчании и поиграть в гляделки. Она не знала, чего добивается мужчина, но вместо слез, Илону одолел тихий смех.

— Почему ты смеешься? — Рене вскинул бровь.

— Не знаю, — она глотнула шампанского и хохотнула. — Но ты забавный.

— Как цирковая собачка?

— Что? — поперхнулась Илона и цокнула. — Нет! Я бы никогда тебя не сравнила с цирковой собачкой. Потому цирковые собачки милые, а ты нет.

— Я не милый? — охнул Рене.

— Не-а, — Ил всмотрелась в шипучий напиток.

— Нет ничего хуже скучающей на свидании женщины, — разочарованно протянул мужчина.

— Лестер сегодня пытался мышку поймать, — девушка с улыбкой посмотрела на него. — У него ничего не вышло, поэтому он сожрал какого-то жука. Это его первая добыча. Конечно, его потом вывернуло, но это не суть. Давай, ты будешь сейчас честным со мной, ты действительно хочешь участвовать в жизни сына или тебе просто скучно?

— В перспективе я хотел однажды стать отцом, — Рене пожал плечами. — И сейчас я немного растерян, Ил. Он же не только мой, и мне это не нравится. Меня жутко злит, что еще два мужика приходятся моему сыну отцами, один из которых пытался меня убить. Я не хочу быть частью жизни своего ребенка, я хочу быть его миром, его идолом.

— Очень эгоистично.

— Зато честно.

— Мы не позволим тебе отобрать у нас сына, Рене, — Ил слабо улыбнулась. — И в наших ошибках он не виноват.

— Чего ты от меня хочешь? — на лице мужчины пролегла тень отчаяния.

— Я хочу, — Ил положила лицо на кулачки, — чтобы ты приехал завтра к моим родителям и провел хотя бы один день с Лестером.

— Что?! — Рене поперхнулся шампанским.

— Я предупрежу маму и папу, что придешь, — Ил прищурилась, — и окунешься в жизнь маленького капризного волчонка и его старшего брата, который, вероятно, будет ходить за тобой по пятам.

— Но твои мужья… Если они узнают?

— А это не мои проблемы, Рене. Найди к ним подход. Господи, мои мужья готовы к групповухе и вместе с тобой отыметь меня во все дыры, — повысила голос Ил, и официант, проплывающий рядом споткнулся. — Знаешь, в милой уютной оргии должны как бы быть настроены дружеские или хотя бы приятельские отношения.

— С этим я, конечно, согласен, — Рене задумался. — Иначе не оргия получится, а какая-то ерунда.

— И, кстати, не видать тебе жопы Ричарда, — Ил схватила устрицу и зло с чавканьем высосала содержимое раковины.

— Как вообще два гетеро-мужика… — Рене скривился и вопросительно развел руками.

— Они другу другу Предначертанные Луной, — хохотнула Ил. — Видимо, высшие силы их немного пожалели и вклинили меня между ними, чтобы они размножились и побаловались женщинятиной.

— Господи, — Рене закрыл глаза. — Женщинятиной… Ил, ты чудовище. Даже я бы никогда до такого не додумался.

— Да ладно, — девушка расправилась с третьей устрицей и глотнула шампанского с хитрой улыбкой. — Ты не видишь в своих любовницах личностей. Они все для тебя кусок мяса. Женщинятина.

— Прекрати…

— Свежая женщинятина. Сочная мужчинятина.

Рене медленно моргнул, поправил шарфик на шее.

— Как, кстати, Марго поживает? Может, она сдохла?

— Нет, живая, — Рене нахмурился.

— Она говорила, что я к ней приходила?

— Нет, не говорила, — мужчина с недоверием взглянул на Илону. — А ты приходила?

— Приходила, сразу после тебя. Меня выпнули и отреклись от праправнучка, потому что оборотни у вас не в почете.

Рене отвернулся и пошел красными пятнами гнева. Ил удивилась. Рене вдохнул и выдохнул.

— Вот же сука.

— Что есть, то есть, — тихо согласилась Илона. — Но она меня чаем напоила. Ромашковым.

— Два левых мужика были готовы принять чужого ребенка, а родная по крови волчица отказалась? — Рене с ужасом уставился на Ил. — Выгнала?! То есть она знала, что ты беременна от меня, была в курсе всех этих волчьих фокусов и все равно отреклась?

— Да, — Ил коротко кивнула.

Рене истерично расхохотался. Громко и надрывно. И со жгучей обидой. Наверное, не стоило ему знать, что его прабабка та еще стерва. Он рвано встал, и Ил движимая непонятным порывом преградила ему дорогу и крепко обняла.

— Я убью ее, — прошипел Рене, дрожа всем телом от злобы и ярости.

— Оставь болезную старуху, — едва слышно прошептала девушка. — Рене, она того не стоит.

Мужчина молчал, и Ил требовательно потянула его за собой, потому что на них начали оглядываться и с осуждением перешептываться. Рене последовал за ней мрачной тенью, охваченной черной ненавистью.

— Ты сейчас лопнешь от злости, — Ил ласково взглянула на него, когда она затащила мужчину в лифт, и убрала локон ему за ушко.

Рене сжал кулаки, и девушка вновь взяла его за руку:

— Вот ты какой на самом деле, Рене Дануа.

— Не насмехайся надо мной, — прохрипел мужчина.

— И в мыслях не было, — Ил вытолкнула его из лифта в коридор и пихнула в спину. — Топай.

Рене развернулся и с рыком впился в губы девушки, вжимая ее в дверь. Ил возмущенным визгом укусила его за язык и отпихнула от себя:

— Охренел?

— Ты же этого и хотела! Не прикидывайся целкой.

Рене кинулся на Ил, которая торопливо провела золотой картой по замку и ловко увернулась от объятий разъяренного мужчины, и силой толкнула в номер.

— Иди сюда, сучка подлая! — Рене схватил ее за руку и рывком притянул к себе.

Ил цапнула Рене за шею, с визгом отскочила от него и бросилась на террасу. Мужчина с клекотом ненависти устремился за ней, потирая красные полумесяцы укуса на шее.

— Я тебе в любом случае сегодня отымею, — прохрипел мужчина, шагнув на террасу.

— Смотри, какая красивая луна! — Ил подняла руку к небесам. — Терпеть не могу полнолуние, а вот на убывающую так и хочется завыть.

— Ты мне зубы не заговаривай, — зарычал Рене.

Ил громко и протяжно завыла, вскинув голову к звездам. С едкой тоской и отчаянием.

— Что ты… — Рене вздрогнул от ее печальной песни.

Девушка сделала вздох и выпустила из себя горечь и сожаление. Мужчина сглотнул и судорожно взвыл, всматриваясь дикими глазами в желтую луну на черном бархате ночи. Его волчий крик, переплетенный с болью и обидой, оборвался рыданиями, и Рене упал на колени, жалобно поскуливая.